Великий и Ужасный 3 (СИ)
— Как тебя зовут, дерьмо? — выкрикнул я в ответ и толпа, пялившаяся на сцену мигом повернулась в мою сторону.
— Бахар Двухголовый! — провозгласил он, стягивая через голову рубаху и обнажая перевитый тугими мышцами торс. — Иди сюда, я прикончу тебя прямо тут, у всех на виду, самозванец и ублюдок!
Я свою джерси (так ведь называются футболки с длинными рукавами?) и фартук снимать не стал, только подхватил чистое вафельное полотенце, и по пути к рингу разорвал его вдоль и обмотал кулаки.
— Итак, у нас два бойца вне категорий! Два черных урука, которые испытывают друг к другу личную неприязнь! — обрадовался усатый кхазад. — Полуголый с прической как швабра, и повар в фартуке со следом от ладони! Запишите их имена в протокол боев: Швабра и Фартук.
— Бахар Двухголовый! — рявкнул урук с ринга и ткнул пальцем в сторону Кюхельхена. — Вот мое имя.
Я вытер со лба мерзкие капельки пота обрывками полотенца и, рыкнул:
— Бабай Сархан!
— Гы-ы-ы-ы… — пронеслось над площадью, и те, кто был не в курсе, принялись скланять на все лады мое прозвание: — Страшилка Ублюдок… Пугало Выродок… Кошмарик Дегенерат…
Это не помешало кхазаду невозмутимо продолжить:
— Что ж, последний бой Орского Осеннего чемпионата! Вне категорий и без правил! Побеждает тот, кто остается на ринге! Есть желающие поучаствовать? Господа олог-хай, ваш боец?… Нет? Алёшенька, друг мой, может ты? Нет? Что ж… На старт! Внимание!…
— Ты не Резчик, ты сучий потрох, — проговорил мне в самое лицо Бахар Двухголовый, и татау на его руках заполыхали яростным, мощным багровым пламенем. — Ты умрешь сегодня.
А я ничего не сказал. Я топнул ногой, проверяя крепость настила и радостно осклабился: похоже, умирать сегодня придется не мне. Или — не только мне, что тоже в целом не может не радовать.
—…о-о-о-ой! — выкрикнул Отто Кюхельхен.
* * *Псевдоинтерлюдия. Сергей Ивушкин, рабочий ремонтно-механического участка Орского металлургического завода
Очнутся на полке, напоминающей плацкартную, среди мясных и кофейных запахов и ощутить себя внезапно свежим, отдохнувшим, жутко голодным и абсолютно здоровым — это было полнейшей неожиданностью. Справившись со страховочными ремнями, Серый спрыгнул на пол кабины и огляделся: определенно, это был тот самый фургончик-кухня, до которого он доковылял после боя.
Хороши кореша! Кинули, как только поняли что проиграли все, что поставили на кон! Хотя — он предупреждал. Не за чемпионство бьется, за зелье для мамки. «Серый, да ты круче всех! Ты двужильный, мы знаем!» — говорили они. — «С нас причитается, только выиграй чемпионат!» А он не выиграл. Чертов урукский недоросль уделал его за счет нечувствительности к боли и природной ярости, вот и все. Этот Лурц просто родился таким, и потому был круче.
В этом мире равенства нет, об этом Серый знал с рождения. У других детей были отцы — у него не было. У других детей была возможность после школы идти в кино или компьютерный клуб — он и мечтать об этом не мог, как и о паре новых ботинок, жвачке из ларька, электрическом отоплении и многом другом. Зато у него были руки, ноги, ясный живой ум и самая лучшая мама в мире, которая рассказала ему, как уровнять шансы. Для того, чтобы даже в самой простой одежде и без модных цацек вызывать интерес у девушек — нужно быть спортивным и опрятным, чаще улыбаться и не бояться быть смешным. Чтобы одолеть малолетнего придурочного урука стоит носить в кармане кастет, а лучше — два. И пойти в секцию по рукопашному бою, которую при спортклубе металлургов организовал Трофимыч… А еще — металлурги охотно берут на завод спортсменов, чтобы утереть нос механикам в городской спартакиаде…
И теперь она умирала, потому что он, Серый, в свои восемнадцать не успел стать кем-то значительным, чтобы определить ее в частную клинику, или вывезти в сервитут и найти мага-целителя, или стать клиентом какого-нибудь аристократа, хоть в кабалу продаться — только бы вытащить, спасти, подлечить!
Зато у него были руки, ноги, ясный ум… И пять лет рукопашной закалки от самого опасного человека в Орске. И снова цель была ясна, задача поставлена: Осенний чемпионат. И зелья! Конечно, прорваться в финал без травм не получится — это Серый понимал. Но — организм молодой, выдюжит! А мама — получит лекарство.
Но потом случился этот Лурц. Всегда уруки случаются невовремя: будь то милиция, безбашенная шпана или противник на ринге. Или — сумасшедший повар из автокухни… Резчик!
Который сейчас на ринге стоял против Бахара Двухголового — безжалостного монстра, за месяц вывернувшего наизнанку весь город в поисках какого-то не то предателя, не то отступника, нарушившего вековые урукские традиции! И теперь Серый понимал — дело в этих татуировках. Багровое пламя Бахара и золотое синяние на собственных руках парня были явно одной природы, но совершенно разного подхода к исполнению! В силе и жестокости урука-чужака Сергей Ивушкин уже имел возможность убедиться: он в одиночку разгромил байкерский клуб снага, выискивая информацию об отступнике. Но и возможности нового знакомца — кулинара-автомобилиста — тоже впечатляли! Зелье было в нагрудном кармане спецовки — целехонькое, но здоровье било у парня через край! Да этот повар — просто волшебник! Если он и отступник — то такое отступничество Серому было явно по душе.
— Без правил? Гы-гы-гы! — раздался со сцены громогласный хохот странного орка в фартуке. — Значит, без правил!
И вместо того, чтобы по-урукски кинуться в бой не на жизнь, а насмерть, он принялся уклоняться и отпрыгивать от наседающего Бахара Двухголового, при этом пританцовыва и, громко топоча подошвами ботинок по рингу.
— Сражайся, сражайся со мной, ублюдок! — рычал Бахар. — Пушдуг бууб!
Их движения были молниеносными, на самой границе возможностей человеческого восприятия.
— Скаи! — снова засмеялся давешний Сергеев благодетель, ловко уклоняясь от боя и кружа по рингу. — Скаи, Бахар! Аимадара умырзын ареалра!
Публика выла и свистела от негодования: не так они представляли себе бой вне категорий! Где же жуткое колдунство, реки крови, первобытная ярость и невероятное зрелище? В какой-то момент Серому стало казаться что всё, Бахар зажал своего врага в углу, еще один рывок и…
И с громким деревянным хрустом, одним быстрым и четким движением этот кофеман, татуировщик и любитель жареного мяса обеими руками вырвал из покрытия ринга толстую доску, и влупил ей прямо по башке Бахара. Так, что во все стороны полетели щепки! Не остановившись на этом, резко и сильно сунул обломанным краем доски в зубы Двухголового, потом — вдарил по колену, снова — ткнул в лицо… Это было очень, очень быстро и резко!
Толпа неистовствовала.
Вдруг Серый почувствовал необъяснимое чувство родства с этим странным уруком. Он ведь тоже, оказывается, умел уравнивать шансы!
* * *Глава 22
Новые соратники
От байка я не стал отказываться. С хрена ли? Я же не долбанутый Лурц! Я — бизнесмен! И иметь настоящий чоппер местного разлива мне правда хотелось! Тем более у меня на фудтраке существовала опция крепления мотоцикла на крыше… Но этот приз не был главным. Главное что? Я сумел докричаться до толпы с ринга, и они меня слушали, пока Бахар Двухголовый откисал там, внизу.
Внизу — это значит внутри ринга, я в итоге запихнул его в дырку от выломанных досок… Да, одной доски не хватило, пришлось выламывать еще две. Уруки — живучие черти, а учитывая его татау — так и вовсе, я почти как в песне Высоцкого «ударил раз-два-три и сам лишился сил». Даже вышвырнуть его не смог через канаты, благо — догадался ногу подставить и направить движение окровавленного, капитально черного урука в сторону пролома в настиле. И тут уж Отто Кюхельхен не мог ничего другого сделать, кроме как ударить в гонг! И выиграв один бой, я стал чемпионом Осеннего Орского чемпионата по кулачным боям вне категорий! Солидно звучит!