Бастард 3 (СИ)

— Ты в порядке? — Спросил Орландо.
Луиджина перелистнула страницу, прикрыла глаза и мотнула головой:
— Нет. Как вообще можно быть в порядке после такого? Я, по сути, убила их. Расчётливо и холодно, как скот на бойне.
— Днём ты не выглядела… обеспокоенной.
— Днём на меня смотрели тысячи глаз. — Вздохнула дочь, положила книгу на грудь и повернулась к отцу, вывернув голову. — Правитель должен внушать уверенность, что бы он ни делал. Колебания и мягкость первый признак слабости, а слабость ведёт к бунту. Ты считаешь, что я была неправа?
— Нет. Просто это было неожиданно для ребёнка.
— Я больше не ребёнок. Я — Императрица. Я даже не Луиджина…
Голос девочки налился горькой печалью, а уголки глаз влажно заблестели. Грудь Орландо кольнул раскалённый шип, впился колючками в сердце и натужно провернулся, как ключ в замке. С улыбкой потрепал волосы дочери и сказал мягко:
— Тебе не обязательно быть жестокой. Всегда были короли и императоры прозвание Добрыми.
— Нет. Я могу делать добрые и великодушные дела, но только пока это выгодно Империи. Пап, разве ты не понимаешь? Правитель, это не личность, он Воля государства. Страны со слабой Волей гибнут или впадают в пучину Смутных времён. К правителю бессмысленно применять нормы морали, ради страны он может вырезать несогласных, казнить тысячи и тысячи потенциальных бунтовщиков. Но ведь это делается, для счастья сотен тысяч!
— Зря мы уплыли с острова. — Вздохнул Орландо, отводя взгляд.
— Наверное…
В комнате повисло вязкое молчание, а пьяные песни со двора стали перетягивать внимание. Орландо опустил плечи и задумчиво перебирает волосы дочери меж пальцев. Девочка прижала ладонями книгу к груди и смотрит в потолок.
— Зачем читаешь учётную книгу? — Спросил Орландо.
— Хочу знать, кто снабжал форт припасами, кто оружием и откуда прибывали новобранцы. Сколько они потребляли, как часто меняли или ремонтировали оружие. Сколько корма съедали кони, во сколько обходилось их содержание. — Ответила Луиджина, задумчиво повела пальцем по обложке и прыснула. — Для правителя учётные книги прекрасное развлечение в конце дня. В них кроется настоящая магия!
— Это какая?
— Магия Власти.
Орландо промолчал. Луиджина отложила книгу и перевернулась на живот, перевела взгляд на лампу, стоящую на столе.
— Завтра прибудет Маён или сообщение от неё, а мы здесь задержимся на три дня. Припасов форта хватит на четыре, конечно, если наши союзники не будут каждую ночь закатывать пир. За это время, если верить учётной книге, выжившие доберутся до ближайшего пункта снабжения. А уже оттуда весть разнесётся по всей провинции. Все будут знать, что я иду и мне лучше не перечить.
Орландо погладил дочь по голове, наклонился и чмокнул в макушку.
— Ты умница, но сейчас, Ваше Высочество, ложитесь спать. Тем более перед прибытием посла, нужно быть выспавшейся.
— А ты?
— Я тоже лягу спать, на коврике под дверью с мечом в руке.
  
Глава 49
 
Слуги увели Луиджину в обустроенные покои в глубине форта, Орландо остался один. Воины во дворе засыпают и на мир наваливается тишина. В окно заглядывает большая луна, прикрытая с краю рваным облаком. Мечник лёг на кровать, поёрзал лопатками сползая и закинул ноги на стену. Скьявону прислонил к ложу, чтобы рукоять была под рукой.
Спать не хочется. Клыки чешутся, будто выдвигаются и втягиваются. На левом плече подёргивается мышца. Орландо прикрыл глаза и буркнул:
— Может, уже перестанешь прятаться?
Тень в дальнем углу зашевелилась и оформилась в черноволосую женщину. Великая Тень встала сложив руки на груди. Мрак обволакивает тело рваной дымкой, стекает на пол.
— Думала убить меня во сне?
— О, нет-нет. — Сказала женщина. — Я не идиотка, приближаться к тебе на расстояние вытянутой руки. Человек способный потягаться с Морлэном и выжить с разрезанным сердцем… вызывает определённые опасения.
— Хм, зачем тогда пришла?
— Заверить, что Тени не будут пытаться убить девочку, и вообще не сунутся в конфликт. Ни на чьей стороне. А ещё дать совет.
 
— Какой?
— Не доверяй Черноволосой Ведьме. Она играет в свою игру, а ты и вообще все в этом мире лишь разменные фигуры.
— Вот как. Ты что-то о ней знаешь?
— Немного. В старые времена ей поклонялись как богиней, но она не бог. Более того, богов она ненавидит.
— Не густо, но я и так не доверяю ей. — Сказал Орландо, глядя в потолок.
— Значит, не доверяй вдвойне.
— Учту.
***
Маён прибыла в полдень, в сопровождении отряда вактийских воинов. Вышла из крытой повозки с шёлковыми занавесками, отряхнула изумрудный наряд. Агатовые волосы стянуты на затылке в тугой узел, проткнутый двумя деревянными спицами. Лисье личико покрыто макияжем, подчёркивающим глаза.
Её проводили в зал, переделанный в подобие тронного. Посол низко поклонилась Луиджине, сидящей во главе дубового стола.
— Рада видеть Вас в добром здравии, госпожа Императрица.
— Как и я вас, госпожа посол. — Чинно ответила Луиджина, а Орландо, стоящий за правым плечом кивнул. — Надеюсь, ваше путешествие было спокойным.
— Благодарю. Вполне, даже слишком. Большая часть войск окопалась в крепостях, а отряды разбойников не заинтересованы в маленьких и хорошо вооружённых отрядах.
Посол протянула руку в сторону и слуга-вактиец низко кланяясь вложил длинную шкатулку из красного дерева. Маён хитрым образом надавила на выступающие элементы резьбы, крышка щёлкнула и поднялась. Внутри лежит свиток, стянутый зелёной лентой и запечатанный сургучом.
— Прошу, — сказала Маён, подходя к «трону», — здесь вся информация и аналитика о состоянии дел в Империи. Собрана всего несколько дней назад!
Посол низко поклонилась, держа шкатулку на вытянутых руках. Луиджина взяла свиток, положила на колени и кивнула.
— Спасибо тебе, посланец Вакта. Я ознакомлюсь с этим позже, а сейчас, расскажи кратко, что видела пока следовала через Империю.
— Хаос, великие лорды бегут из столицы и запираются в поместьях, а следом за ними катится багровый вал Гражданской войны. Вместе с ним провинции наполняют грязные слухи о вашем происхождении. Распространяют их последователи верховного жреца богини света, мерзкого предателя.
— Хватит. Я услышала достаточно, отдохни с дороги, дорогая Маён, а вечером выслушаю тебя наедине.
Посол поклонилась ниже, почти опустилась на колени и попятилась к выходу. Следом за ней, по взмаху Луиджины, зал покинули остальные. Остались только Орландо, Кер и Аэнлан. Девочка, не обращая на них внимания, сорвала сургуч и развернула свиток. На лбу наметилась складка, а бровки сшиблись на переносице.
Орландо покосился на Кера и спросил, понизив голос до шёпота:
— Богини Света? Ты же называл его богом.
Маг пожал плечами и виновато улыбнулся.
— Боги не животные, у них нет пола, по крайней мере, в том виде какой мы понимаем. Они лишь принимают форму, какую захотят. Так что, верующие привыкли склонять как угодно… Конечно, среди богословов и философов порой доходит до драки. Уж поверьте, ярости там больше чем в иной войне.
— Хм… Странно это.
— Не более чем наделять существо не из плоти и крови гениталиями. Вы ведь не раздумываете над полом горы или реки. Вам безразлично какой обвал убьёт вас, «мужской» или «женский».
Луиджина повернулась к ним, вздохнула и спросила:
— Вы можете оставить меня одну, на час-другой? Хочу побыть в тишине.
Орландо кивнул, схватил Кера за плечо и потянул к выходу, Аэнлан нехотя пошёл следом. Закрыл за собой дверь и грозно глянул на стражников по обе её стороны. Сказал тоном, не терпящим пререкания:
— Никого не пускать к императрице.
Втроём спустились на кухню, взъерошенный поварёнок поставил на стол глубокие тарелки. Эльфам бобовый суп с зелёным луком, а Орландо кусок мяса. В центр стола водрузил пузатый кувшин вина, к которому немедля потянулся Аэнлан.