Возвращение блудного Брехта (СИ)

— Господин Бирон, Иван рассказал нам вчера за обедом, что вы знатный фехтовальщик. Мастер, прямо. Господа офицеры хотели бы посмотреть на ваши умения. — И мордочку под париком, белым от пудры, красную, вверх задрал. Тоже лет шестьдесят товарищу усики шкодные рыжие. Они все Салтыковы почти рыжие. Иван тоже. Очень дальняя родня этому, но сейчас кланы, и все Салтыковы сейчас в клане родичей Императрицы. А этот вообще в фаворе у Анхен, не пошлёшь куда подальше.
— И как вы себе это представляете, Семён Андреевич? Я должен шпагу скрестить со всеми двадцатью господами офицерами сразу или по очереди. Может я и не плохо владею шпагой, но не может один человек двадцатерых победить, каким бы мастером он не был. Я же не терминатор.
— Кто? Не важно. Мы выберем пять человек по жребию. Так вас, Ваше Высокопревосходительство, устроит? — и с таким мерзким выражением сказал про «превосходительство», что прямо яд с зубов далеко не белых закапал.
— Почему нет. Сегодня пять, завтра пять и так пока все не кончатся. А начнём мы с вас, Ваше превосходительство. Без жребия. Или невместно вам?
Салтыков лет на двадцать старше Бирона. Тоже пузико имеет и скорее всего: «давненько не брал в руки шашек», как сказал Чичиков Ноздрёву.
— Извольте, Ваше Высокопревосходительство.
Иван Яковлевич выбрал из принесённых офицерами шпаг учебных самую тяжёлую и длинную и снял кафтан. Парика на нём не было, и вчера на вопрос Анны Иоанновны, почему с босой головой ты Ваня, рассказал про вшей. Начало положено. Анхен, когда один из царедворцев вечером про охоту ей рассказывал косилась на его парик и отодвигалась. Ещё несколько дней и математические расчёты по стоимости париков для армии и вполне возможно, что чуть не сотню лет раньше в России эта гадость исчезнет.
Делать совсем врагом этого человека Брехту не хотелось. Что-то смутно помнил он из истории или фильм смотрел. Не важно. Так вот, помнил, что Анна будет несмотря на всю никчемность этого персонажа всегда защищать и опекать. И вскоре, когда Двор переберётся в Санкт-Петербург, этот Салтыков станет Генерал-губернатором Москвы и практически самодержцем в Первопрестольной. Исходя из этого Иван Яковлевич и разработал план на поединок. Нужно немного позвенеть шпагами и даже чуть поддаться, не до укола, а так запнуться, что ли, отступая, ну, бой покажет, а потом применить подлый приём, как бы случайно. Приём действенный и, если это не учебный или спортивный поединок, а схватка, где тебя убить могут, очень действенный и неожиданный для противника. Так и называется — «Внезапный удар в кисть».
Удар простой. Да, даже, ещё проще. Если противник стоит так, что вы можете легким движением, снизу и чуть сбоку, попасть ему в кисть руки, держащей шпагу, то нужно — непременно воспользуйтесь этой возможностью! Понятно, что на тренировках этого не нужно. А вот в поединке не на жизнь, а на смерть, когда бой проходит на стальных острых клинках, то резкий удар в незащищенную руку может привести к серьезным травмам. Не зря всякие гарды и чашки придуманы, но на этих современных шпагах кроме самой рукояти ничего руку не защищает.
Уже после первого выпада Брехт понял, что Иван не зря себя одним из лучших фехтовальщиков полка обозвал. Он на голову выше родственника в этом деле. Семён Андреевич несколько раз тыкнул в Бирона глубоко при этом провалившись. Можно было сто раз заколоть, но Иван Яковлевич отступал под наскоками неумелыми дедушки и чуть в самом деле не запнулся. Двор не каменный, не мощённый. Где деревянными тротуарами застелен, а где просто глину утоптали, вот об конец тротуара, отступая Брехт и споткнулся, на счастье, не упал, но господа преображенцы закричали, поддерживая удачу командира. Выровнявшись, Иван Яковлевич ещё пару раз отступил, а потом, как бы опять оступившись, ударил кончиком шпаги прямо по пальцам Салтыкову.
— А-а-а! — родственничек учебную шпагу выронил и за кисть схватился.
К нему офицеры бросились.
— Ох, простите мою неловкость, Семён Андреевич. Опять запнулся о доски. Нужно на ровном месте поединок проводить. Простите ради бога, не специально, уж больно вы меня теснить начали, а у меня на затылке глаз нет. Будем считать, что поединок за вами.
 
Брехт не со всей силы бил, а именно, чтобы противник шпагу выронил. Так что болеть сильно не должно. Поморщился Салтыков и протянул руку «травмированную», для рукопожатия, принимая поражение соперника.
Событие двадцатое
Проблема многих людей в том, что они стремятся не проиграть, вместо того, чтобы победить.
Э. Скриб
А дальше была жеребьёвка. Прикольная. Словно в фанты играли. Ивана Салтыкова поставили спиной к офицерам, и оправившийся от удара, «победитель» тыкал пальцем, повреждённым в одного из офицеров. А Иван кричал, пересиливая гомон преображенцев, «Да» или «Нет». Поручик поспешил и в жеребьёвке приняли участие далеко не все. Опять гомон поднялся. На удивление старший Салтыков на них гаркнул, и офицеры быстренько успокоились. Выходит, какая-то дисциплина в гвардии всё же есть.
Первым против Бирона вышел бородатый плечистый малый, почти с него ростом. Брехт уже успел узнать, что сейчас в преображенский полк набирают только русых и высоких, а в 3 и 5 ротах они ещё обязаны носить бороду, почти лопатой. Этот и был как раз с бородой. Мужику было лет тридцать. Кровь с молоком и ни капли лишнего жиру.
Скрестили шпаги, и Брехт сразу оценил силу удара. Здоровый кабан. Чуть руку не отсушил. Ну, и против такого лома есть приём. И Иван Яковлевич им в Баварии, под руководством опытного учителя, в совершенстве овладел. Называется приём: «Вложенный удар».
Фехтовальщики настоящий, учившиеся у кого надо, а не у кого придётся, любят зеркальную защиту — такие симметричные ответы на все действия противника. Хороший способ пробить ее — именно, вложенный удар. Брехт несколько раз проверил сначала, а потом поняв, что против него действует, как вполне обученный фехтовальщик, спровоцировал зеркальную защиту от простого удара справа. После соприкосновения клинков Иван Яковлевич тут же вложил всю силу руки от локтя и плеча и провернул кисть так, чтобы этот удар сбил меч противника вниз, к земле.
Получилось, как и планировал. Результат для соперника очень и очень неутешительный, скорее всего — травма запястья. Понятно, что после вложенного удара бородач полностью открылся и их Высокопревосходительство ткнул тупым «остриём» в грудь, прикрытую только зелёным мундиром. Туше. Бородач ещё и выронил шпагу учебную. Потом прижал руку к груди и рычать начал. А нефиг.
Третьим поединщиком вышел просто монстр какой-то. Мужик тоже был с бородой и ростом ни миллиметра Бирону не уступал, зато в плечах его чуть не в два раза ширше. Богатырь просто. Запястье, что торчало из обшлагов красных было всё заросшее белым волосом и толщиной с ногу. Через всё лицо, не скрытое бородой, начиная со лба проходил косой синий рубец. Знатно кто-то приложил товарища шпагой или саблей. Этот, как и предыдущий, мало того, что огромную силу в удары вкладывал, был ещё и отлично обучен. Брехт несколько раз попытался повторить вложенный удар, но богатырь не поддался на провокации. Он теснил и теснил Ивана Яковлевича опять к дощатым тротуарам. И рука потихоньку начинала отсыхать и уставать, парирую сильнейшие удары. Преображенец по большей части пользовался шпагой как мечом. Это ещё хорошо, что вес не большой у «железки» противника.
Пора было заканчивать поединок, и Брехт даже понял как. Против физически сильного противника лучший приём — это «Проходящий батман».
Батман или отбив — это обычное действие. Просто — столкновение двух клинков при парировании удара. Проходящий батман — это довольно хитрый трюк, изучение которого потребовало от князя Витгенштейна кучи времени и усилий. Но оно того стоило.
Сначала Иван Яковлевич провёл финт справа, но не такой, в котором клинок избегает контакта со шпагой противника. А как раз наоборот, клинки должны соприкоснуться, как при самом обычном ударе. Разница в том, что к моменту соприкосновения твоя рука должна быть расслаблена. Шпага противника сносит ваш клинок, но рука не останавливается и проходит дальше налево, увлекая за собой оружие.