Ладья (ЛП)

— Спасибо, — едва слышно ответила я. — Для меня это всё очень ново, и я очень ценю твою доброту.
— Это очень достойно с вашей стороны.
Папа вышел в коридор и протянул руку. Принц Рис принял пожатие, подобно подростку, встретившемуся с идолом. А ведь он сам был одним из самых обожаемых знаменитостей на планете. Из всего нереального, что я пережила за последнее время, это било все рекорды.
Наблюдая за ним с моим отцом, я как никогда уверовала, что Принц Рис понятия не имеет о причастности его матери к похищению моих родителей. Он был избалованной королевской особой с прискорбными родителями, но от него веяло нешуточной искренностью, которая, как я считала, была подлинной. Если бы не наши столь непохожие ситуации, я могла видеть его в качестве своего друга.
Я так затерялась в своих мыслях, что едва осознавала, что они всё ещё разговаривают. Я пришла в себя, и услышала, как папа говорит Принцу о серии фильмов-вестернов от автора Луиса Ламура, которые на его взгляд могут ему понравиться.
— Я обязательно найду их сегодня, — глаза Принца Риса осветились.
Я улыбнулась, потому что в этот момент он напомнил мне папу. Наверное, родственные души.
— Ваше Высочество, мы должны идти, — сказал Баярд. — У вас через час интервью.
— Всё верно.
Лицо Принца Риса осунулось, и на секунду я подумала, что он собирается сказать Баярду всё отменить.
— Надеюсь, мы сможем ещё как-нибудь поговорить, мистер Джеймс.
— Уверен, мы сможем это организовать, — ответил папа.
Его внутренняя настороженность от встречи с Принцем, казалось, полностью испарилась.
— Замечательно, — Принц Рис посмотрел на меня. — Рад видеть тебя в хорошем здравии, Джесси, и я говорил на полном серьёзе. Я рядом, если когда-то понадоблюсь тебе.
— Спасибо, — я вновь поблагодарила его.
Он неохотно отвернулся и начал спускаться по лестнице в сопровождении своей Стражи. Когда они скрылись из виду, мы с папой вернулись в квартиру. Он повесил ключи на крючок, и казалось, пребывал в глубоких раздумьях.
— Мы сейчас не поедем на каток? — спросила я.
— Минутку.
Он оставил свои коньки у двери и, пройдя в гостиную, сел на диван.
Я проследовала за ним, обеспокоенная его странным поведением.
— Папа, ты в порядке?
— Да. Просто... — он уставился в стену и сосредоточенно нахмурился. — Мне кажется, я кое-что вспомнил, но воспоминание ускользает от меня.
Я села рядом с ним.
— Помнишь, что сказал доктор. Не надо форсировать, и воспоминание само придёт.
Он накрыл голову руками.
— Я знаю, но такое чувство, что это очень важно. Я должен...
— Папа?
— О, Боже.
Он поднял голову и по моей спине пробежал холодок от его вида. Он выглядел как человек, который только что своими собственными глазами видел, как рушится его мир. Когда он заговорил, его слова едва были слышны:
— Я вспомнил.
У меня всё внутри затряслось от нервного возбуждения, но я постаралась сохранить свой голос спокойным и ровным.
— Что ты вспомнил?
— Ту ночь, — он смотрел на меня, совершенно меня не видя. — Мы из-за него пошли в "Ралстон". Твоя мама не желала ждать. Она никогда не верила, что он умер. Ей надо было увидеть его и сказать ему.
Они ходили встретиться с Принцем Рисом? Моё тело оцепенело. Неужели всё это время он был причастен к их исчезновению?
— Кому что сказать, папа? — осторожно спросила я.
Он моргнул и посмотрел на меня затравленными глазами.
— Сказать Принцу Рису правду.
Я едва могла дышать.
— Какую правду?
— Что он наш сын. Он — Калеб.
КОНЕЦ... почти
БОНУСНАЯ ГЛАВА
Эпизод из "Пешки" от лица Лукаса.
— До сих пор тихо?
— Пока ничего.
Фаолин нахмурился, глядя в монитор компьютера. Последние два дня он провел, пытаясь установить, как кто-то сумел убить двух мужчин, за которыми он установил слежку. Его мало что так задевало, и это дело он воспринял как личное оскорбление.
 
Я хотел убить тех двух мужчин, которые совершили нападение на Джесси в её же доме, но хладнокровие Фаолина восторжествовало. Даже ему пришлось соблюсти сдержанность, когда он увидел синяки на её лице и шее в ту ночь. Он едва ли мог кого-то выносить, но к нашей маленькой лифахан он стал относиться сердечно. Правда он никогда в этом не признается.
У меня зазвонил телефон, и я опустил взгляд на стол, где он лежал. Какое-то неприятное предчувствие потянуло за душу, стоило мне увидеть имя Джесси на экране. Моей первой мыслью было что, кто-то вновь вломился к ней домой.
Я схватил телефон.
— Джесси?
Приглушённый шуршащий звук раздался на другом конце, и она что-то сказала, но неразборчиво. Джесси не показалась мне пьющей девушкой, но сейчас она говорила как пьяная. Я улыбнулся от мысли, что это был звонок под действием алкоголя, и представил, как она мило покраснеет, когда я позже подшучу над ней по этому поводу.
Её следующие слова были сиплыми и чёткими. Меня как в воду опустили.
— Думаю, я умираю.
Звонок оборвался.
— Что случилось? — Фаолин отодвинул стул и встал.
— Джесси в беде.
Я резко развернулся и пошёл из большого офиса, который мы разместили на третьем этаже здания. Он бросился следом за мной и нагнал меня, когда я спустился на первый этаж и уже поднял руку, чтобы создать портал.
Фаолин положил руку на моё плечо.
— Что за беда? Где она?
— Она не сказала. Я отправляюсь к ней домой.
— Не без меня.
Он отошёл и стал ждать, когда я продолжу.
Я почувствовал воздух перед собой, пока тихо произносил слова, благодаря которым создавались порталы внутри защитных чар вокруг моего здания. Отвлечённый беспокойством за Джесси, мне пришлось приложить больше концентрации, чем обычно, чтобы уловить момент, и ухватиться за мельчайшие потоки фейской энергии в невидимом барьере между нашими мирами и связать свою магию с этой энергией. Как только соединение синхронизировалось, оставалось только подпитать эту энергию своей магией и вынудить её открыть окно в моём личном дворе при дворце. Оттуда потребовалось применить гораздо меньше магии на создание нового окна в коридоре у квартиры Джесси.
— Я пойду первым, — сказал Фаолин, когда я потянулся к дверной ручке.
Он быстро поработал отмычками, вытащил короткий серповидный клинок и бесшумно вошёл в квартиру.
Внутри было темно и тихо, и я не увидел никаких подозрительных признаков. Что если её тут не было? Как я тогда найду её? Я протиснулся мимо Фаолина и уверенно зашагал в сторону спальных комнат, проигнорировав предостерегающий голос, который твердил, что моя потребность защитить Джесси была сильнее, чем должна была быть в отношении любой смертной женщины.
Дверь в спальню Джесси была открыта, и я выдохнул, увидев её беспокойно спящую в кровати. Она скинула покрывало и бормотала что-то невнятное, а потом раздался тихий стон. Рядом с ней на кровати лежал телефон.
Войдя в её комнату, я включил лампу у кровати, осветив её потное, покрасневшее лицо и влажные волосы. Я положил руку на пылающую жаром щёку.
— Джесси, ты слышишь меня?
Она повернула голову к моему прикосновению, но не ответила.
— У неё жар.
Я потрогал её слишком горячий лоб.
Ко мне подошёл Фаолин и встал рядом.
— Не вижу ничего подозрительного. Думаешь, её отравили?
Новая волна беспокойства накрыла меня и, склонившись ниже, я принюхался к её дыханию. Мне пришлось принюхаться к нескольким её вздохам, чтобы отделить её естественный запах от чего-то, что явно было ненормальным.
 
— Я что-то чувствую, но запах слишком слабый, чтобы определить, — сказал я ему, и снова положил ладонь на её лоб. Чем бы это ни было, оно могло убить её, если мы быстро не предпримем никаких мер. — Нам надо сбить жар.