Когда мы встретились (ЛП)

Поворачиваю голову набок и еще раз украдкой смотрю на Кейси. То, как она наблюдает за мной, и её не такое уж и невинное желание во взгляде, приводят меня к выводу, что эта девушка является проблемой. Проблемой, которую я отчаянно хочу иметь.
Прочищаю горло и натягиваю улыбку.
— Готова?
Она кивает, улыбаясь мне в ответ.
Бл*дь. Её улыбка поражает меня, будто кто-то ударил меня кулаком в грудь. Я думал, что могу быть мягким только с девочками, которые называют меня папочкой. Не в том смысле, о котором вы подумали. Не будьте извращенцами. Я же обычно не являюсь тем мужчиной, который считает, что нужно заботиться об этой искательнице приключений, сидящей рядом со мной. Я — полностью под каблуком у своих детей.
Но тут появляется эта девушка, и мой член изо всех сил пытается изменить моей руке, и мое сердце тоже сбегает с тонущего корабля.
Предатели. Они ее даже не знают.
— Папочка? — Кэмдин отвлекает меня от мыслей. — Мы сможем завтра покататься на Лулу?
Дворники убирают со стекла толстый слой рыхлого снега, который выглядит так, будто в нас бросали конфетти.
— Я не думаю, что она будет готова к верховой езде в такую погоду.
Кэмдин, как обычно, не обращает на меня внимания и продолжает лепетать о ранчо и рассказывает разные факты о лошадях, она может болтать о них со скоростью миллион миль в час. Забывает спустить воду в унитазе, но помнит каждую породу лошадей… мда. Вот что у дочки в голове.
— У меня уЗе от тебя уши болят, — стонет Сев, раздраженная от бесконечных фактов Кэмдин о лошадях.
— Тогда перестань слушать, — огрызается Кэмдин. — Я не разговариваю с тобой.
Прежде чем вспыхнет спор, я с радостью въезжаю на парковку Тилли, останавливаясь рядом с машиной Джейса. Он уже направляется внутрь с Лилиан и Реттом.
Кейси устремляется вперед и разглядывает красно-желтую неоновую вывеску «Грейди», прибитую к стене здания.
— Это место принадлежит семье?
Я киваю и робко улыбаюсь, не уверенный, что семейный бизнес — это хорошо. Так и не было для моей мамы. Благодаря бару с бесплатной выпивкой, она спилась из-за неудачного брака и своей жизни здесь. И моей жене этот бизнес не особо нравился. Она ненавидела весь маленький городок, включая мою семью.
Девочкам не терпится выбраться из машины, поэтому я открываю дверь, и они обе практически перелетают через сиденье и выпрыгивают через мою дверь.
— Осторожно, может быть… — Не успеваю закончить фразу, как Кейси берется за ручку двери и в ту секунду, когда ставит одну ногу на землю, шлепается на задницу. — Твою мать!
Девочки бросили нас и уже бегут в бар, не обращая внимания ни на что вокруг.
Быстро оббегаю свой грузовик спереди, поскальзываюсь на льду и хватаюсь за зеркало.
— Ты в порядке?
Кейси сидит, закрывая лицо руками. Я думал, что она плачет, пока девушка не опускает руки на колени со смехом. Она делает вдох и выдох с трудом, вероятно, потому что чертовски суровый холод превращает ее легкие в лед.
— Боже мой, кажется, я сломала себе задницу.
— Что ж, у меня есть лекарство от этого. — Я наклоняюсь и протягиваю ей руку, улыбаясь, хочу проверить, возьмет ли она ее.
Она осторожно кладет свою руку в мою. Её рука такая теплая, так отличается от морозного воздуха вокруг нас. Я упоминал, что Кейси все еще в моей куртке? Да, так и есть, и от сильного ветра становится настолько холодно, что мои соски практически прорезают дырку в рубашке.
Как бы мило она ни выглядела, сидя на снегу, с горящими глазами и искренним смехом, но я все-таки отмораживаю свою задницу. Поднимаю ее за руку, и вот она уже стоит в нескольких дюймах от меня. Все, что мне нужно сделать, это шагнуть вперед, и прижать ее к борту грузовика. Я мог бы поцеловать ее, показать ей, кто такие техасские парни, но не делаю этого. Что-то меня останавливает.
Снежок прилетает мне в спину.
Ледяной ком рассыпается на моей спине, чувствую жгучую боль от удара, а затем кристаллические осколки усыпают землю у моих ног. Хмурясь, поворачиваю голову и замечаю Джейса, который стоит на верхушке кучи снега и скалит свои зубы.
 
— Холодно, да? — кричит он, поднимая руки вверх.
Стреляю в него взглядом, выдыхаемый мной воздух превращается в белые облачка.
— Иди на хер.
В этот момент чувствую, как Кейси чуть выше пояса касается моего живота, и шепчет мне в ухо следующие слова:
— Мне не помешало бы выпить.
Я был совсем не готов к ее прикосновению и тому эффекту, который оно произведет. У меня перехватывает дыхание. Наши взгляды встречаются, и я снова борюсь с желанием прижать ее к грузовику и, черт возьми, поцеловать. Или даже что-то большее. Она делает шаг назад и наклоняет голову в сторону здания.
— Ты идешь (прим. пер. come — можно также перевести, как «кончать от оргазма»)?
Джейс спрыгивает с горы снега, на которую он залез ранее, в его волосах белые хлопья.
— Он хотел бы (прим. пер. герой книги имеет в виду здесь значение «кончать»).
Кейси издает смешок и осторожно шагает по снегу, широко раскинув руки, словно собирается улететь в любую секунду.
— Возможно, я тоже этого хочу.
— Это мы еще посмотрим. — Джейс обнимает Кейси за плечо и ведет ее внутрь бара. — Милая, ты когда-нибудь была в Техасе?
Гнев пульсирует во мне. Я хочу оторвать ему руку, потому что я еще не обнимал ее так.
— Не-а, — говорит ему Кейси, преодолевая последние несколько футов усыпанной снегом дорожки, прежде чем они ступят на каменный пол под навесом бара. — Первый раз здесь.
Джейс подмигивает ей своими темными бровями.
— Что ж, посмотрим, вернешься ли ты когда-нибудь в Калифорнию после этого.
Он имеет в виду после меня.
Она улыбается ему, а затем снова мне.
— Может быть, я никогда и не уеду.
Джейс оглядывается через плечо и делает движение, которое я должен понять. Думаю, он намекает, что она горячая штучка или что я нравлюсь ей, но что бы ни значило это движение, я не осознаю его. Я слишком увлечен тем, что она сказала. Может быть, я никогда и не уеду.
Это было бы не так уж плохо, правда? О чем, черт возьми, я думаю? Кейси из Калифорнии. Она ни за что здесь не останется. Одного взгляда на ее дикую жизнь в большом городе достаточно, чтобы понять, что жизнь в таком маленьком, слишком ветреном, слишком скучном городке не для нее. Хотя такой расклад интригует большинство людей, кто появляется здесь в поисках спокойствия, но когда они понимают, что тут скучно и нет ничего, кроме равнин и невыносимых зим, они покидают это место.
Я знаю достаточно, чтобы напрасно не обнадеживать себя.
***
В баре громко играет кантри девяностых, я сижу за столиком с Кейси, между нами пустые подносы с едой. Пэм Тиллис (прим. пер.: Pam Tillis — американская кантри-исполнительница) поет о любви, возможно, в Мемфисе (прим. пер.: Мемфис — город в штате Теннесси), и я наблюдаю, как мои девочки танцуют в баре. Тетя Тилли, наверное, сегодня скучает за Колтом. Ее муж скончался в прошлом году, и хотя прошел уже год, она до сих пор включает для него кантри девяностых по пятницам.
Кейси замечает рождественские гирлянды, развешанные вокруг нас, и указывает на них пальцем.
— Девочки ждут Рождества с нетерпением?
Утвердительно киваю головой. Из-за событий прошлой ночью я совершенно забыл, что до Рождества осталось три недели.
— Они в восторге. Я пообещал дочкам, что мы поставим елку в эти выходные.
— Я никогда не встречала никого похожего на них, — говорит Кейси, поднося к губам стакан с виски Johnny Walker Red Label, налитым на два пальца, при этом наблюдая за моими девочками. — Они… такие крошечные, но их индивидуальность достигает небес.
Я точно знаю, что она имеет в виду. Моих девочек любят все в этом баре. Они также всех тут разводят. Дочки могут принести вам выпивку из бара за доллар и, вероятно, заработают на учебу в колледже благодаря этим проделкам по пятницам. Я смотрю, как Ретт танцует с Кэмдин, а Джейс пытается не проиграть, пока Сев жульничает в игре дартс.