Утром я предпочитаю (СИ)

Не удалось сбежать, в лифтовом холле помощник директора поймал и попросил тире приказал вернуться.
— И?
Вместо приветствия и обычных политесов. Сделала вид, что кочевника, стоящего у стены, не заметила.
— И тебе добрый день, Ирада.
— У меня такси внизу. Если хотели поздороваться, то я пойду.
— Отпусти такси, разговор есть.
Пришлось отпустить и сесть за стол пред начальственными очами, с кисломолочкой за спиной.
— И что хотел Никифор Леонтьевич?
— А ты его откуда знаешь?
— Спала с ним непродолжительное время.
Предмет обсуждения все же решил не сливаться со стеной и сел напротив.
— Вот даже как.
Шеф явно не ожидал такой откровенности.
— Ага.
— Но не думаю, что это помешает, — Пробубнил шеф, прикидывая выгоду.
— Мне нужна твоя помощь. Хочу особняк продать.
— Тот, что в районе Чистых прудов?
— Да. Он самый.
— Вам мое разрешение требуется?
И глаза такие удивленные, хлоп, хлоп, типа не знаю, что он хочет.
— Никифор Леонтьевич хотел бы, чтоб ты ему помогла с продажей.
— Вы же так радовались его покупке, так расхваливали?
— Надоел.
— За два года?
— Ага.
— У вас два года прям кризисные. Помогать в рабочее время?
— Нет, естественно.
— Замечательно, то есть я должна те пять-шесть часов, что мне все же остаются на личную жизнь и сон после совещаний, встреч за пределами моего трудового дня, потратить на поиски покупателя? Господа, мой ответ ясен — нет.
— Подумай, процент свой оцени.
— Подумала, оценила. Нет. И времени нет, и желания особого. На втором этаже риэлтерская контора. Могу идти?
— Вот, и тебе не удалось ее уговорить. Кремень. Ладно. Мне пора. Ирада, подвезу, раз уж из-за меня отказалась от такси.
— Идите, думаю, Иван Степанович мне еще чего-нибудь по работе скажет. А такси сейчас не проблема.
— Скажу, у нас есть, что обсудить, — боюсь, что шеф не говорить, а орать будет. Что ни говори, а Скиф — клиент видный, потом можно было как дополнительную рекламу использовать.
Неклиент ушел. Шеф себя сдерживать не стал, побагровел, как свекла, и орать начал.
— Ты что творишь? Мозги в жопе. Он же тебя в порошок сотрет. Репутацию уничтожит. И мою.
— А вы что творите? Предлагаете под клиента лечь.
— Не предлагаю.
— Я его послала, так он к вам пошел. И с каких это пор мы продаем чужую собственность? Ладно, партнеров или крупным клиентам помогаем, а тут?
— Крупняк он. Крупняк. У тебя чуйку отбили что ль?
— Это у вас все отбило. Ничего он покупать не станет и инвестировать не будет. Только время отнимет. У нас старт продаж через полтора месяца, еще конь не валялся. Он же не согласился на менеджера?
— Нет.
Шеф начал остывать.
— Вот и все. Вопрос закрыт. Я домой.
— Сядь. Ты что, действительно с ним спала?
— Да. Угораздило на курорте расслабиться.
— Ты ж понимаешь.
— Понимаю, начнет работе мешать, распрощаемся.
— Не хотелось бы.
— Так дурость лечить надо, даже мне иногда. Еще есть что обсуждать, или я могу пойти спать?
— Иди.
Зная шефа, можно не сомневаться: он уже рассматривает варианты моей замены и, скорей всего, через пару-тройку месяцев примет решение, что нам пора расстаться. Угроза бизнесу, пусть и эфемерная, но угроза, уже запала в его голову, и ничем ее оттуда не выковыряешь. Вот, сука, удружил. Так, к черту всех и все, у меня выходной. О работе и смене оной буду думать позже.
С другой стороны, трещинки пошли давно, еще до последней поездки в Канны. А сейчас просто уже не замажешь.
— Опять вы?
— Ага. Ири, зачем?
— Что зачем?
— Прекрасно понимаешь, о чем.
— Даже и предполагать не хочу.
Еще раз нажала кнопку вызова лифта, вроде скоростной, а не дождешься, и людей не так много, а еле ходит.
— Вам же вверх.
— Может, не хочу в офис. Собирала сведения?
— Из свободных источников. О врагах надо знать все.
— Я тебе не враг.
— Да? А по действиям не скажешь. Какие еще разрушения меня ожидают?
— Никаких и не планировалось. У твоих секретарей слишком длинные языки и слишком много свободного времени, раз они клиентов в интернете пробивать успевают. И директору сообщают.
 
— Не мои секретари, не мне подчиняются, не мне их занятость оценивать.
— В мои планы не входило афишировать наши отношения.
— А там нечего афишировать.
— Тогда зачем, Ири? Ты же знаешь, что он мнительный, придумает и сам поверит.
— Знаю. Но я ж не в курсе, что ему наговорить успели.
— Ирада, выходи за меня.
— Года на два?
— Почему на два?
— Так у вас первый брак был чуть меньше двух лет, второй чуть больше, особняк тоже через два года надоел. Не интересует предложение.
— А если обсудим детали, может, заинтересует?
Что плохо в выходные, что лифт не стопроцентно останавливается на первом этаже. Вот и укатила в паркинг, кнопку же не я нажимала.
— Пошли, подвезу.
Совсем не нежно меня под локоток и к машине почти поволок. На такой кататься еще не приходилось, сидеть друг напротив друга было непривычно.
— Будешь что-нибудь? Кофе только в термосе.
Тут и бар был с закусками, спиртного мне еще долго не захочется, а от кексика с кофе не отказалась бы. Вот, гад, знает же, что творожные кексы — моя слабость. Даже столик есть. Красиво жить не запретишь. И что не попить кофе да с кексиком, дороги свободны, доберемся быстро, когда я ем, то глух и нем.
— Только кофе и кекс, секс не предлагать.
— Точно?
— Не требуется.
Фарфоровая чашка, блюдце, льняная салфетка на колени, серебряная ложечка. И как же ты не загнулся от совка в санатории?
— Еще что-нибудь?
— Замена попутчика?
— Не требуется.
— А жаль.
Может кофе и из термоса, но чертовски хороший. Кекс был так себе. Сейчас поспать бы, пледиком накрыться, подушечку под голову и часа три крепкого сна. Но не судьба.
— Все не так, Ири. Не те слова, не те действия.
Хмыкнула, помогать ему точно не буду. Пусть сам выкручивается.
— В мои планы не входило ссорить тебя с директором и мешать твоей работе. На тот момент казалось, что объяснение моего появления достаточно логично. Меньше всего ожидал, что ты про нас расскажешь.
Разговор решила не поддерживать, хотя он вроде как ждал комментариев.
— Я хочу, чтоб ты была со мной.
Не реагировать.
— Ты же не будешь отрицать, что нам хорошо вместе?
Пожала плечами.
Машина затормозила неожиданно, не сказать, чтоб резко, но меня качнуло вперед. И почему-то я оказалась на его коленях. И тело тут же предавать начало, а ведь казалось, что и забыла все, и убедила себя, что не так и хорошо было.
— Ири, моя Ири.
— Ты презики-то прихватил? — все же часть меня еще могла сопротивляться, та, что отвечала за длинный язык, уколы и подковырки. Скиф замер.
— Опять не подготовился?
— Тут полно аптек.
— А кто сказал, что у тебя будет второй шанс? Значит так, Никифор Леонтьевич, у меня тоже финал проекта, и мне тоже хочется иметь под боком людей, которым доверяю, вы к ним не относитесь.
— Меня моими же словами, — усмехнулся и чуть сильней сжал.
— На сим и распрощаемся, — еще бы из рук его выбраться, желательно одетой.
— Но проект когда-нибудь закончится, Ири.
— Все когда-нибудь кончается.
— Позовешь?
— Если вспомню о вашем существовании.
— Уж вспомни, Ири. А я буду ждать.
Отпустил все же. Помог выбраться из машины, проводил до лифта, дальше я не позволила, а то память услужливо подсказала, где у меня лежит пачка резинок.
— Все, спать, — рухнула в кровать. Мне лучше не думать о том, от чего отказалась. Непривычное ощущение защищенности исчезнет вместе с последними нотами его одеколона, что запутались у меня в волосах. Сама. Одна. Борьба. А сейчас спать, завтра последний выходной, а с понедельника начнется ад…