Огненная льдинка (СИ)
Ну почти всё. Хмурюсь, вспоминая, как никто, включая мастера Гора, не захотел мне помочь избавиться от навязчивого посетителя.
— Что случилось?! — Рявкнул тролль. — Ты здесь случилась!!!
Праведно округляю глаза, выражая крайнее изумление, и всё отрицаю:
— Не могла здесь я случиться, меня здесь вообще не было.
— От тебя и на расстоянии проблемы!
Тролль уже не кричал и не плакал, а просто всхлипывал и смотрел на меня как большая, побитая, серо-зелёная собака.
— Как ты суп на штаны этому опрокинула...
Невольно улыбаюсь. Уж больно пятно забавное получилось. Уж что-что, а бульон Ристус Шестипалый — старший повар на кухне, готовил наваристым, на косточке — так сразу пятно и не выведешь.
— Так всё и случилось. — Гор горестно вздыхает. — Ты умчалась. А этот, что тебя схватил, так и стоял, рот разинув. А потом как за тобой бросится. Ну я ему и говорю, что в подсобные помещения никак нельзя. Тут чародеишка этот так на меня посмотрел, что пришлось отступить. Да только выбежал он из подвала злой как чёрт. Видать, тебя там уже не было.
Не могу сдержать облегчённого вздоха. Задержись я там с бабкой Гордеей поболтать и, глядишь, не стояла бы здесь. Участливо киваю и слушаю дальше.
— Он и спрашивает: кто такая? Ведина говорю, травница. Этот молчит и думает, затем своим что-то на непонятом языке тарабанит, те ему тоже в ответ что-то свистят и шипят. После он мне два золотых даёт. Травнице говорит, передай. А тут олух твой влетает. Ну, как про травницу услышал, так совсем взбесился.
Тролль разводит руками и сокрушённо мотает головой.
Генри, Генри... Надеюсь, все конечности у него целы. Сцепиться с магом нужно ещё было додуматься, потому что честным поединком эту заварушку в таверне точно не назовёшь. Да уж, нехило они помахались.
— И всё из-за тебя, ведьма проклятая! — Гор снова впал в приступ ярости. — Убирайся отсюда, чтоб ноги твоей здесь больше не было! И деньги забери! Мне от ведьминого отребья ничего не надобно!
Заладили они с этой ведьмой. Оскорблений на свете мало, что ли? Была б я ведьмой... Эх, вздохнула мечтательно.
Два золотых со стуком подкатились к ногам. А вот это очень даже кстати! Не появляться, так не появляться, мастер Гор. Будем считать, что заведение выплатило компенсацию за причинённый моральный ущерб. Девушки — создания, между прочим, хрупкие, ранимые. Один раз обидел и всё — не выдержала головешка, накренилась и поехала. Объясняйся потом, доказывая, что ты не ведьма потомственная, а просто разъярённая женщина.
Беру золотые и, улыбнувшись, выхожу с постоялого двора. Пожалуй, теперь Дархану даже есть что предложить. Путь неблизкий, да и времени мало — следует поспешить. Тихонько выскользнув за шаткие ворота, свернула в сторону дома торговца.
Белая завеса укрыла Арилью, вынуждая припозднившихся прохожих проторивать узкие тропинки в необъятных сугробах. Поэтому до Дархана я добралась лишь через полчаса. Пушистый снег падал на одежду и не успевал растаять. Тихонечко засопев, потянулась к дверному молоточку. Жил купец зажиточно, поэтому, наверняка, уже знал о моём присутствии. Ведь различные амулеты виденья или охранное око могли себе позволить только люди состоятельные. У меня-то из амулетов было только перо чёрного петуха на удачу, так сказать. Только эффекта особого не наблюдалось. Может, крашеный петух был?
Добротная деревянная дверь отворилась, и на меня пахнуло домашним теплом. Блаженно зажмурилась и вежливо поздоровалась:
— Бойкой торговли и счастливых денег.
Ловким движением стряхнула с себя снег. Не хватало ещё при таком важном разговоре походить на снежную бабу, кособоко слепленную ребятишками.
Лысый дородный мужичок подслеповато прищурился и растянулся в довольной улыбке.
— Ведина! Как я рад, что ты зашла! Давненько тебя не видел. Всё от женишка бегаешь? Проходи скорее, чаем угощу с заморским вареньем. Ты ко мне по делу или так просто: старика проведать?
Первые капельки талого снега ретиво потекли за шиворот. Не самое приятное ощущение, скажу я вам. Поэтому, как бы не хотелось посидеть у жаркого камина и тщательно просушить одежду, отрицательно покачала головой. Время и так поджимает. А уж как стану свободной магичкой, то хоть на чай, хоть на что покрепче.
— Благодарю, но я к вам по делу. Мне бы транспортом обзавестись. Нужно что-нибудь понадёжнее и с послушным норовом.
Дархан понимающе кивнул, попытавшись сдержать широкую улыбку. О моей боязни лошадей и прочих парнокопытных многие коренные жители Арильи знали не по наслышке. А уж сколько баек ходило, как я кобылку старую пыталась обуздать, просто тьма. И конец в этой истории был самый что ни на есть смешной до охочих к сплетням ушей и плачевный для меня. Сдёрнув с седла, тяпнула кобыла тогда за икру так, что хромала ещё с месяц. Так что даже от смирных да покорных лошадок я шарахалась до сих пор.
Все они на вид хорошенькие. Как старые матрёны в чепчиках — скромные, так и хочется угостить одну яблочком. Брр... даже мурашки по спине побежали. Вот вам и назидательный вывод: никогда не кормите пожилых графинь и лошадок с руки, и то, и другое может кончиться плохо.
Торговец поспешно засеменил к заднему дворику. Низкое строение без окон глубоко вросло в снежные насыпи. Там Дархан держал свой товар. Он поспешно открыл дверь и приглашающе подал руку. Осторожно шагнула, пригибая голову. Притолоки здесь тоже были коварно-низкими. Поджидали, так сказать, зазевавшихся посетителей. Но вот, в отличии от мастера Гора, купец был гномьих кровей. Не досталось ему от предков густой шевелюры, правда. Зато росточком был совсем невысок.
Перешагнула через порог и невольно поморщилась. Не хватает здесь запаха морозной свежести, что ли. Лошадиное ржание и радостный рёв нескольких змееящеров наполнили стойла. И откуда он их только берёт? А главное — зачем? Змееящеры большую часть года были вообще бесполезны на местных дорогах. Больно уж они тепло любят. Вот и сейчас два здоровенных ящера с длинными змеиными хвостами, блаженно прикрыв глаза, грелись у магического светильника.
Недоверчиво посмотрела на остальное имущество. Мамочки родные, какие пусечки — змеюшки и цокалки. Это же монстры из демоновых пустошей, которые наездника съедят и не поморщатся! Чур меня, с такой радостью якшаться.
И пока Дархан гордо вышагивал по своему зверинцу, рассказывая всю историю жизни и болезни каждого животного, желание стать невидимкой становилось всё невыносимее. Куда поеду? На этом?
Круглыми от ужаса глазами уставилась на гёркха. Здоровенный вороной конь косился на меня злым глазом. И разумно так, с яростью. Будто он уже выбрал, какую конечность первой откусит. А в том, что гёркх подобное может сделать, сомневаться не приходилось. Это вам не легконогий южный скакун, щиплющий травку. Там, откуда они родом, её, наверное, вообще нет. Ели гёркхи в основном мясо и прочую снедь, ничем особо не гнушаясь. И невестой-перестаркой не побрезгуют, куда уж там.
Старый шрам на ноге с отпечатками кобыльих зубов предостерегающе зачесался. За ним подозрительно заныла шея. Надеюсь, во мне не проснулся неожиданный дар предвидения...
Животное рассматривало меня с нескрываемым презрением. Черная, как смоль, грива волнами спускалась почти до самого пола, заваленного соломенной подстилкой. Да если только я сумею выехать на нём за пределы города, то угроза близкого бракосочетания мне уже будет не страшна. Мертвецам такие празднества ни к чему. Они всё по-тихому любят, по старинке.
— А нет лошадки какой-нибудь смирненькой, старенькой?
Дархан заливисто хохотнул, придерживая пухлыми руками весьма внушительный живот, подпоясанный кожаным ремнём.
— Ты уж не обижайся, Ведина. Да только тебе хоть черепах дай, всё равно не управишься.
Болезненно поморщилась. Видела я однажды этих черепах. Показывал в таверне прохвост какой-то за деньги. Шею ему тогда здорово намылили, когда черепаха за палец господина проезжего укусила. Что ж, возможно, была доля правды в словах Дархана.