Измена. Няня для мужа (СИ)

— Пижама, — прошептала я и пошла её переодевать, — и сегодня с котятами.
А после выключила свет, телевизор, легла и накрылась одеялом с головой. Там на террасе был ураган. Такой же, как сейчас в моей душе. Громыхающий, ливневый и способный унести кого угодно своими потоками.
— Плед, — пробормотала я.
Эксалю точно нужен был ещё один плед. У него явно был и свой, который предназначался для нежарких ночей, но я была уверена, что ему точно нужен второй. Он был в детском шкафу. Тёплый и… я открыла дверь, проскользила тапочками по полу, вцепилась в один из столбов гамака и положила плед рядом с мужчиной. Он явно спал — его глаза точно были закрыты. Потому поскользнувшаяся в который раз я, сама закуталась в этот несчастный плед, залезла на гамак и прижалась к тёплому боку Эксаля.
— Боюсь представить, что ты здесь делаешь, — пробормотал открывший глаза мужчина, крепко схватив меня и прижав к себе.
— Я пришла тебя согреть, — призналась ему.
И приняла решение сделать то, что задумала — накрыла его пледом. Но так как мне самой тоже было холодно, то и пришлось поступить… как пришлось. В общем теперь лежали на Эксале мы с пледом вместе.
— Долли, — выдохнул мне на ухо он.
— Я обратно не пойду, иначе меня смоет в сад, — хихикнула и смутилась, — прости. Я не подумала.
Над головой громыхнуло. На секунду от молнии стало светло, как днем. Я смогла разглядеть его теплый взгляд на мне, когда его рука скользила по моей щеке вниз, притягивая меня ближе, а горячее дыхание еще едва касалось губ. И, наконец, прикосновение — ласковый поцелуй, заставивший замереть сердце и прижаться к нему в ответ, впиваясь пальцами в жёсткие плечи. Его руки вжались в мою спину, медленно скользя вниз и не давая не вжиматься в его грудь и живот с силой.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала в самые его губы.
Только отпустившие меня из своего плена. Нежные и приятные, как я и представляла. И ставшие почти каменными, когда он впился ими в мои, вызвав волну жара по телу и следом дрожь, забравшуюся куда-то глубоко в грудь. Горячая волна же обосновалась в животе, покалывая, давя и прося. Вынуждая подавлять стоны до того момента, пока мужчина не перевернул меня рывком, подминая под себя, впился губами в шею и потянул тонкую маечку вверх.
Его руки на моём обнаженном животе. Ярко и горячо, не смотря на ледяной ветер вокруг. Выдох в мои губы, пока я пытаюсь сделать с ним хоть что-то, что делает он. Я тоже хочу под его футболку — туда, где жарко, приятно и скоро станет моим.
Твёрдые цепкие пальцы на бедрах… колене, внутренней стороне бедра… шортики с котятами, да?
Умопомрачительный поцелуй в губы. Сминающий и проникающий глубже, чем его пальцы под моим бельем. Его руки обжигают, оставляют после себя пылать все тело. Заставляют выгибаться ему навстречу, прижиматься бедрами к нему… позволять снять совсем эти никому не нужные шорты… и застонать, прижавшись к нему всем телом.
— Б-больно, — прошептала ему на ухо я.
— Долли… — его шёпот в ответ.
Красные щеки, наше тяжелое дыхание и поцелуи, пока я впиваюсь пальцами в его спину по футболкой и думаю только о том, как я люблю его. Горячие объятья, его рука под моим коленом… всхлип и… взгляд глаза в глаза. Мы застыли так на несколько молчаливых минут, пока приходили в себя и думали о том, что произошло.
— Хорошо, что ты тогда не выбросила презерватив, — снова нежный поцелуй от него.
Я смущенно улыбнулась. Я сейчас с ним..! Что?!
— Альба наотдавала мне их на целую упаковку, — пробормотала я, пока он садился, а я прикрывалась в тот самый плед.
Он и в самом деле его согрел.
— Значит, нам повезло, — хмыкнул счастливо он, — доползи сюда, я тебя донесу до ванной.
Я помотала головой. Он сгрёб меня в охапку сам.
— Кто-то жаловался, что не сможет пройти обратно, — промурчал он мне на ухо, — разве нет?
В ванной меня поставили сразу в душ.
— Плед? — протянул руку, снимающий футболку Эксаль, — Долли, в нём помыться вряд ли получится, — он рассмеялся.
— Иди отсюда, — пробормотала я, а после исправилась под его поднятой бровью, — пожалуйста.
 
— А намылить спинку? — усмехнулся он.
Я помотала головой.
— Сама намылю, — совсем залилась краской.
Он склонился ко мне неожиданно быстро. Уносящий мысли поцелуй, тёплые объятья и смешок мне в ухо после:
— А вот я не справлюсь, Долли, — шёпотом, пробирающим до мурашек, — больно я тебе больше не сделаю, обещаю. Но пощупать успею.
Кожа лица горела.
— Ты сам сказал, что в пледе н-не получится, — напомни ла ему, — а без него я… у-умру.
Эксаль захохотал.
— Гибель от смущения? — был доволен он, — ладно, в таком случае я схожу в ванну соседней комнаты. Не торопись, Долли, — он попятился к двери, не забывая разглядывать меня, — и отправь плед в стирку, — смешок, — нам же нужно скрыть следы преступления.
Он вышел, а я выдохнула так сильно, что села на кафельный пол душевой и пыталась отдышаться. Мылась я в таком же шоке. Выходило плохо, однако здесь висел мой халат, так что я вышла в комнату, собравшись с мыслями и полностью закутанной.
— Я был готов идти спасать тебя от самой себя через две минуты, — улыбался Эксаль, — сразу спать или обсудим?
Я помотала головой.
— Значит, спать, — указал на диван мне он, — свет выключу я, ложись, Долли.
Спорить с ним у меня не хватило бы сил. Мне казалось, что меня трясёт. А когда в детской стало темно, а горячее мужское тело прижалось к моей спине в объятьях, то я вздрогнула и замерла.
— Как ты себя чувствуешь? — поцелуй в плечо от него.
— П-пойдёт, — ответила одними губами.
— Съездим завтра к врачу, — решил он.
Я помотала головой снова.
— Странно, а не… плохо, — выпалила быстрее, чем поняла, что сказала.
— М? — ещё один поцелуй, только уже в шею сзади, — надеюсь, не страннее, чем мне, потому что ты — лучшее, что было у меня за всю жизнь, Долли.
Я почти не дышала. А ещё я призналась ему в любви. Вот я… бесстрашная.
— И я сделаю всё, чтобы не испортить то, что мы с тобой создали, Долли, — добавил мужчина, — я с тобой. Поняла?
Я медленно кивнула.
— Повернёшься ко мне? — хмыкнул он.
Я зажмурила глаза. И… если ему так нужно, то… лицом к лицу. Тёплый поцелуй от него в… нос. Он в темноте не видит? Точнее в полумраке? Не тянуться же мне к нему с-самой?
— Теперь действительно спокойной ночи, — прижал меня к своей груди он, — хотя… если ты ещё пару десятков раз скажешь, что любишь меня, то… нет, ты права — спокойной она перестанет быть.
Губы сами по себе растянулись в улыбке. Я была счастлива, взволнована и… еще куча всего, что мучало меня до самого сна. В его руках.
Разбудил меня Франко, проползший между нами с его отцом, что бы лечь между нами и начать обниматься.
— Не разбуди маму, — прошептал и зевнул Эксаль, — дай ей хоть одно утро выспаться.
— Неть, — хихикнул Франко, — мама… моя!
Хрюк Эксаля разлетелся по комнате.
— А я вёе думал, зачем ты говоришь мне это так часто, — мужчина пригладил волосики на голове сына, — я теперь тоже могу тебе говорить: «Мама моя».
Я покраснела.
— Неть! — звонко рассмеялся Франко, чем точно должен был меня разбудить, поэтому Эксаль приподнялся, поставил голову на локоть и начал разглядывать меня.
— Доброе утро, — смотрел на меня с довольной улыбкой он, — как спалось? М! — вспомнил он, — я тебя люблю, — смешок, — так, вдруг ты забыла.
Я открыла рот и… закрыла его.
— Уто! — исковеркал слово «утро» Франко, сползая по кровати на пол и неся мою руку за собой, — уто, уто, уто…
Собирались мы втроем — Франко терпеть не мог одеваться, поэтому пытался сбежать. От Эксаля это сделать у него не получалось.
А когда мы спустились вниз, усадив Франко на стульчик для кормления и рассевшись сами, то… ничего не произошло. Только розовая я изредка поднимала глаза на поглядывающего на меня с улыбкой Эксаля, пока Альба ворчала о каких-то расходах для дома.