Пепел власти (СИ)

Я оставил свет в раненой руке, а в здоровую пустил силу разрушения. Коснулся двери рядом с замком. Мокрое дерево быстро рассыпалось под моей ладонью, расползаясь опилками по воде, и вскоре я почувствовал дыру. В появившееся отверстие я просунул ладонь и начал шатать замок. Дверь поддалась, и я наконец оказался внутри маленькой комнатушки с кроватью и небольшим столиком. Каюта барона была в два раз больше.
Под кроватью я отыскал нужный сундук, вытащил и открыл. Оттуда медленно выплыл деревянный гребешок, взмыли и расползлись платья Рауман. Шкатулка с розой отыскалась на самом дне.
Я попытался ее открыть, но ничего не вышло. Шкатулка была заперта на ключ. Никаких магических печатей, просто обычный ключ. Но мне кровь из носа нужно заглянуть и узнать, что там внутри.
Среди вещей ведьмы я отыскал шпильки, ключ я даже не пытался искать, наверняка он у ведьмы.
Поковырял шпилькой внутри замка, но ничего не вышло. Да и зачем я вообще на это надеялся, я ведь не взломщик. Я взялся одной рукой за дно шкатулки, а второй за крышку и потянул в разные стороны. Можно было использовать магию, но воздействие разрушения ведьма наверняка заметит. Нельзя из-за такой мелочи рушить всю легенду.
Сломать шкатулку с третьей попытки у меня все же получилось. Я погнул петли, и крышка отъехала. Скажу, что так и было, мало ли как тут трясло эту шкатулку во время крушения.
Еще немного сдвинул крышку, вытягивая защелку из замочной скважины, а затем открыл. Перед взором появилось то, из-за чего Рауман так убивалась и что так сильно было нужно Ворлиару.
Это был кусок металла, я бы даже сказал — осколок, сам тип металла я определить не смог. На нем сохранилась часть барельефного рисунка, но не сам осколок был интересен, а то, какой магический свет он излучал — ярко бордовый. Цвет демонов, цвет Шаргана. Я ни на секунду не сомневался, что передо мной часть довольно мощного артефакта. Также не сомневался, что его создал или сильный маг, или сам Шарган. И я больше склонялся к последнему — уж слишком насыщенный бурый цвет, да и от самого осколка так и веяло демонической силой — мощной силой. Что же ты задумал, Зейн Ворлиар?
Я положил осколок обратно в шкатулку и закрыл крышку, приладив ее на место, погнутые петли было видно, как надлом, ну и плевать. Даже если ведьма поймет, что я туда смотрел, вряд ли она заподозрит меня в том, что я понял силу этого куска металла.
Я поспешил наверх. Меня не было уже больше пяти минут, и хоть я пока еще не чувствовал никакого дискомфорта, для человека столько находиться под водой подозрительно.
Я засунул шкатулку за шиворот, быстро поднялся на поверхность и поплыл к шлюпке, которую изрядно отнесло течением.
— Ну что?! Получилось?! — крикнула мне с берега Рауман, пока я пытался догнать лодку.
Я не ответил, а продолжил плыть. Пусть думает, что я пытаюсь отдышаться.
Я нагнал шлюпку и взобрался внутрь, вытащил шкатулку из-за пазухи и сделал вид, что изучаю ее, и тогда наконец ответил:
— Да! Это она! — радостно крикнул я и помахал Рауман шкатулкой.
Все время, что я плыл назад, Рауман не сводила с меня взгляда, а с ее лица не сходила довольная полуулыбка.
Как только я причалил, ведьма бросилась ко мне, требовательно протягивая руку:
— Давай, — велела она.
— Я не был уверен, что это она, там было так темно, но, кажется, не ошибся, — я вручил ей шкатулку.
Рауман рывком выдернула ее у меня, осмотрела, заметила поломку и с немым вопросом уставилась на меня.
Я почесал затылок и виновато произнес:
— Наверное, придавил, когда взбирался на шлюпку, вот она и... Это сильно плохо, ваша доблесть? Вы теперь мне не заплатите?
— Нет, шкатулка — ерунда, — раздраженно ответила она, затем выудила маленький ключик на цепочке, что висел у нее на шее, и открыла ее, добавив: — Главная ценность внутри.
Я изобразил любопытство и попытался заглянуть, но Рауман тут же захлопнула шкатулку.
— А что там? — с любопытством спросил я.
— Не твое дело, — недовольно сказала она, спрятала шкатулку в карман складок платья, а затем сняла с пояса кожаный кошель и принялась отсчитывать золотые монеты.
 
— Молодец, — усмехнулась она, — держи, заслужил.
Она протянула кулак, а я подставил ладонь, и тут же со звоном монеты перекочевали в мою руку.
Ведьма окинула меня насмешливым взглядом:
— Здесь шесть диксов, еще один за молчание. Не стоит трепаться, что ты для меня что-то доставал, это может разозлить императора, — она перевела взгляд на Хагена и с нажимом спросила: — Это понятно.
— Разумеется, — вежливо улыбнулся ей Хаген и кивнул.
С ведьмой Рауман наши пути разошлись, как только мы оказались в ближайшем городе. Она отправилась на поиски нового ветробега и команды, и нас с собой она, конечно же, не приглашала. Мы же с Хагеном решили добираться обратно на пассажирской шхуне, которая как раз следовала через Файгос. К счастью, мы не только избавились от барона и замели следы, но еще и неплохо подзаработали, так что могли себе позволить путь обратно в комфортной каюте.
О том, что я увидел в шкатулке, я рассказал Хагену уже вечером, когда мы вышли подышать воздухом и полюбоваться закатом. На палубе было не людно. Команда суетилась в носу, а мы стояли в хвосте. Никто не мог нас подслушать. Хаген какое-то время хмуро обдумывал мои слова, пока не ответил:
— Ну думаю, что Ворлиар замышляет что-то хорошее.
— Это я и сам догадался, — усмехнулся я. — Возможно есть предположение, что это за осколок может быть?
Хаген пожал плечами и, нахмурив брови, уставился на утопающее в розовом закате солнце.
— Артефакт, наверняка. Может быть, оружие. Если оно и впрямь такое мощное, значит, могло принадлежать Шаргану.
— И много артефактов осталось на Адаре, которые создавали боги?
— Я о таком не слышал, — отрицательно закачал Хаген головой, затем вдруг хохотнул и похлопал меня по плечу: — Хотя, почему же не знаю? Один из них стоит прямо передо мной.
В ответ я тоже усмехнулся. Какое-то время мы просто любовались пейзажем, затем Хаген вдруг мрачно и тихо сказал:
— Ты ведь знаешь, кем тебе приходится Зейн Ворлиар?
— Знаю, — ответил я. — Но он не адамантиец. Пусть и первенец Вильгельмуса Девангера, но он не мог претендовать на трон. И после того, что он сделал с моей семьей, он не может даже причислять себя к роду. Он предатель и узурпатор. Эл рассказывала, что мой отец любил его, так же, как и Аэронеса. Он жил при дворе, был его главным советником, и взамен он так отплатил отцу. Если ты думаешь, что я его пощажу из-за родственных чувств...
— Нет, — не дал мне договорить Хаген, — я так не думаю. Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь, с кем имеешь дело.
Я не ответил. Конечно, я понимал. В первую очередь, как только мне стали доступны книги Хагена, я начал изучать все о Зейне Ворлиаре и восстании Теней. Врага, как говорится, надо знать в лицо.
Почти на рассвете мы вернулись в Файгос, к тому времени Эл и Тай уже успели прибрать в доме погром и нам осталось только вставить стекло в выбитом окне. И можно бы было благополучно забыть о случае с бароном Олдбери, но из-за Эл это событие заставило нас пересмотреть все планы.
Она слишком боялась оставаться в Файгосе, то и дело говорила, что нужно срочно уехать, кричала в ужасе по ночам — ее мучили кошмары, да и вообще Эл не находила себе места. Поэтому мы решили, что для всеобщего спокойствия и впрямь лучше уехать.
Хаген отправил письмо в школу Аргаз с сообщением о том, что я закрыл некро-грань, и с просьбой назначить мне аттестацию. А после аттестации мы собирались выплатить все долги Скаргарду и уехать из Файгоса в Ятершат.
Но даже этому не суждено было сбыться. Слухи давно ходили, что на востоке у приграничных с Великим лесом поселений участились случаи вагрийских набегов. Но никто и подумать не мог, что император возьмется за это так основательно.
В день, когда мне пришло из школы письмо с назначенной датой аттестации, Хагену тоже пришло письмо.