Сделка на ложь (СИ)

Кто бы там такой настойчивый не был, спасибо ему! Не позволил мне совершить ошибку и привел в чувства!
– Есть! – нащупав аппарат, торжествующе произнесла, поднося к уху. Даже не взглянула, кто звонит. – Алло!
– Мама! – послышался детский голосок Лизки.
– Ника, дорогая… – вслед за этим тревожно пробормотала моя собственная мать. – Ты в порядке? Мы беспокоились за тебя… трубку не брала… вчера отец сказал, что ты осталась в отеле… Ждем тебя… Как ты? Скоро приедешь?
Я слушала вполуха, испытывая при этом сильный приступ стыда перед дочерью и родителями. Они там беспокоились, а я тут…
Сердце суматошно колотилось в груди, руки дрожали. Глянула на себя в зеркало и поняла, что все лицо покрывают бордовые пятна смущения. В душе царил полнейший раздрай.
– Все нормально, мам. Я скоро буду. Выпила чутка больше, с непривычки нехорошо стало, но ты не волнуйся. Как там Лиза? – голос звучал сипло, а фразы сбивчиво. Мама точно поймет, что со мной что-то не так.
– Мы с Лизуней уже позавтракали, на прогулку собираемся.
– Хорошо. Это вы молодцы. Жаль, что не смогу составить вам компанию, но вы идите. Меня не ждите. Встретимся дома. Люблю вас.
– Ладно, – протянула она удивленно. – У тебя точно все хорошо?
– Да, не волнуйся, – неубедительно взволнованно пробормотала я. – Мам, правда все хорошо. Скоро буду, – тут же заверила торопливо.
Ну точно что-то заподозрила. Не верит ни единому слову. Наверняка расспрашивать станет, когда вернусь. Прикусила нервно губу, не зная, самой положить трубку или дождаться пока отключаться на том конце. А что еще ей сказать? То, что произошло между мной и Сашкой, неправильно! Я не смогу ей признаться, что голову опять с ним потеряла. Убедила же родню, что не люблю больше, видеть не желаю. И хоть нам предстоит пожениться и под одной крышей вместе жить – я бы хотела, чтобы все считали, что это против моей воли. Иначе предательницей стану даже в собственных глазах.
А оно ведь точно будет против воли?.. Замужество это? Если Устинов так будет себя вести, то не знаю, что делать буду и думать. И главное чувствовать. Нельзя больше поддаваться. Не позволю ему меня унизить больше, воспользоваться. Погубит. Точно знаю!
Все, что между нами сегодня случилось, нужно пресекать как-то. Не расслабляться больше. Это так резко произошло, но больше нельзя. На те же грабли наступлю – дурой буду.
А может все же получится наладить отношения?..
Мысли разбегались. Зато я осознала, что протрезвела, и голова как-то сама собой болеть перестала. Чудеса прям целительные! Ага…
– Когда она приедет… – на заднем плане задавала вопросы дочка.
– Скоро… Пойдем собираться… Где твой рюкзак? – прерывая связь, ответила ей бабушка. А я же продолжила слушать тишину. Мысли скакали, страх и паника то накатывали, то отпускали. Как на глаза покажусь Устинову, не представляла.
Осторожно сползла на кафельный пол и глаза зажмурила.
Вот же… Дура! Растаяла. Лужицей растеклась от его касаний. Нельзя так! Должна держать себя в руках. Или?.. Если дам слабину, что будет? Есть ли шанс, что те чувства, что, мне казалось, испытывал ко мне Устинов, не были обманом? Может ли быть, что они и сейчас… Нет… Наверное, нет. Все фальшь. Тогда и сейчас. Но я тут, рядом с ним. И… Только сейчас я по-настоящему осознала, что ведь никуда не денусь от него. Как он и сказал.
Ладно, сидеть в ванной и прятаться было глупо. Дома ждут, за учебу нужно было браться, к жизни привычной возвращаться. Начну с малого: в божеский вид себя приведу, может стану чуть уверенней. Уйду от Сашки достойно и только потом буду думать, что с ним делать вообще.
С пальца кольцо стянула и на раковину бросила. Бриллиант в нем от чего-то булыжником тяжелым показался, что цепляют заключенным на кандалы. Тщательно умылась и зубы почистила, чтоб даже намека не осталось на вкус Сашки, после стащила с себя покрывало и под душ встала. Терла себя с остервенением, отмыться пытаясь от его касаний, а в голове между тем яркие картинки мелькали: как и что он делал со мной совсем недавно. И хоть душ включила контрастный, чтобы освежиться и остыть… Не получалось ровным счетом ничего! Наоборот, усугублялось только.
 
Губы пульсировали покусанные, внизу живота еще ощущались отголоски касаний и проникновения пальца.
Напасть какая-то! Может все дело в том, что не было у меня после Устинова никого? Три года голодовки не прошли даром? Боже…
Выйдя из душа, вытерлась тщательно и закуталась в висящий в углу махровый халат. Вернула неохотно кольцо на безымянный палец: все равно нужно привыкать, черт знает, сколько мне придется носить его. И не только его…
В комнату вышла осторожно и с опаской. Устинов уже оделся к этому времени и на меня смотрел как-то странно. Молчал. Потопталась немного, со стула платье вчерашнее сгребла и вновь скрылась за дверью.
Пока одевалась руки опять тряслись, и сердце стучало о ребра. Да чтоб его! Ненормальная реакция! Так не может продолжаться. Срочно домой раздрай в чувствах в порядок приводить.
– Едем! – невозмутимо оповестила я, вновь из ванны показавшись, и к выходу поспешила.
– Жалеешь? – уже в лифте Сашка голос подал. Встал опять ко мне лицом, к стеклянной стенке припирая. – Не стоит. Дальше больше.
Бросила на него гневный взгляд и оттолкнула от себя. Просто чтоб подальше встал, зону комфорта не нарушал и вообще не догадывался, что у меня аж ноги подкашиваются от его близости.
– А знаешь что?! – немного голос надломился, но раздражение сохранила. – Я сама до дома доберусь. Не надо меня отвозить!
Он лишь бровь удивленно приподнял. Хотел еще что-то добавить, но дверь лифта со звоном отворилась, и я выскочила наружу. Плевать, что гости могли остаться в отеле. Скажу, что повздорили слегка, если необходимость будет. Прочь! Просто бежать отсюда, да подальше. Не могу на него смотреть сейчас. Сломаюсь. Отношения начну выяснять, расплачусь или еще чего глупого сделаю.
Не оглядываясь, пошла быстро к стеклянным дверям отеля, на улице такси остановила. Внутрь садилась уже всхлипывая. Урод! Не смогу с ним жить! Ни как с врагом, ни как с возлюбленным. Боюсь! Не справлюсь с ним, переоценила я свои силы и возможности. Не зажили раны. Опять кровоточить начали. Больно…
Домой вернулась не сразу, попросила таксиста остановить неподалеку от особняка родителей. Просто нужно было пройтись и успокоиться. Из сумочки достала зеркальце, к счастью, не стала краситься в отеле, просто умылась, а то сейчас бы точно тушь по щекам размазалась, так я слезы стирала безжалостно. Глаза, конечно, опухли немного и покраснели, да и в целом вид так себе был. Вся помятая как снаружи, так и изнутри.
Домашним бы меня лучше такой не видеть, но так просто и быстро не сойдет все с лица. Брела медленно и размышляла о нас с Устиновым. И почему судьба такую злую шутку со мной играет? Для чего? Это наказание какое-то свыше? Понять не могла. Вопросы философские и риторические скорее в качестве самобичевания вылезали наружу. Хотелось в голову к Алексу залезть и посмотреть – у него хоть крупица таких же метаний, как у меня, имелась или он бесчувственный совершенно.
Как-то совсем на автомате к дому подобралась, по ступенькам поднялась, надеясь, что дома никого не окажется. Выяснить было трудно: гараж был закрыт, машин не видно.
Вошла внутрь, прислушалась. Вдалеке музыка тихо играла… в кухне предположительно. Осторожно к лестнице наверх подобралась. Умыться хотелось и в домашнюю одежду переодеться, прежде чем на глаза кому-нибудь попадусь.
– Ма-ма! – радостный детский голосок и топот детских ножек послышались совсем рядом .
Тяжело вздохнула, улыбку натянула и развернулась, чтобы дочку поймать. Прошмыгнуть не получилось. Надо хоть вид страдальческий скрыть.
– Доча! – навстречу объятия распахнула.
Малышка в них влетела с разбегу, крепко обняла, я ответила, но в эту секунду об Устинове вспомнила… снова.
Наша с ним малышка… сладкая такая, хорошая. Чудо просто! Интересно, он ее, когда увидел, что подумал? Понравилась она ему? Хотелось бы, чтобы понравилась. Хотя, вероятно с безразличием отнесся. Не его ведь по задумке. На меня похожа, помимо прочего. Да и не любил он меня никогда так, чтобы ребенка хотеть. А тут еще бывшей девушки, врага… и от другого мужчины. Точно не понравилась!