(Не)приемный папа (СИ)

Навыдумывала себе каких-то преград! Да нет их /запрещено цензурой/. Эта женщина погрязла в своих страхах и стереотипах, мучая нас обоих. И давить на неё я не имею права.
Неужели она не понимает, что есть только два любящих человека, а остальное можно преодолеть? Не верит в мои чувства, в серьёзность намерений? Как бы я хотел развеять все её страхи и сомнения, но сейчас просто не до этого. Реально, мать его, не до этого. Варя на первом месте. Как только вытащу дочку, сразу в такую осаду возьму эту несносную женщину, что она просто не в силах будет противиться. Плевать на мужа! Сдастся как миленькая. И ребёнок для меня не помеха. Будет у Вари братик или сестричка. Главное, чтобы Ксюша рядом была.  
Она мягко высвобождается из моих объятий и неровной походкой идёт к выходу.
- Завтра врач разрешил погулять с Варенькой, - говорит от двери. – Если хотите, погуляем вместе. К какому времени мне прийти?
- Часам к девяти сможешь? У меня есть важные дела.
Ксюша коротко кивает и выходит, оставляя меня в странном ступоре. Вот, чувствую подвох, но понять не могу, чего ждать.
Вечером долго читаю Варе сказки, мы даже общую выдумываем. Продолжаем развивать тему про двух бесстрашных героев. Теперь они угодили в чёрный страшный лес, где все деревья высохли, а трава стала серой из-за вредоносной магии.
- Но герои обязательно выберутся? – спрашивает Варя. Мне кажется, она понимает подтекст сказки, но мне не признаётся.
- Естественно! Это же настоящие храбрые воины, которые справятся с любыми трудностями! – бодро заверяю её, хотя скулить от боли хочется, глядя на эту пожелтевшую крошечку.
- Надо придумать героям награду. Что они получат, если смело пройдут все испытания и одержат победу?
Пожимаю плечами, подбирая достойную награду для храбрецов, но Варя меня опережает.
- Давай, они найдут королеву, и она согласится жить с ними?
- А королеву как назовём? – пытаюсь сделать вид, что не врубаюсь.
- Ксюшей, - шепчет малышка, утыкаясь носом в Плюшку. Игрушка сменилась, привычка осталась.
Хочется волком выть от этой робкой надежды в голосе дочери.
- Герой обещает, что сделает всё возможное, чтобы королева дала согласие.
Глаза дочери зажигаются радостью. Всё отдам, наизнанку вывернусь, но сделаю так, чтобы это выражение не уходило с лица дочери.
- Хочешь пройтись? – предлагаю. Варя и так пролежала на койке несколько дней, не вставая. И после робкого кивка, помогаю малышке встать.
Мы двигаемся очень медленно. Видно, что у Вари сильная слабость. Но она отважно движется вперёд, пыхтя как маленький ёжик. Такая крошечка и такая храбрая и терпеливая.
Мы идём до конца коридора, где стоит автомат с разными вкусностями, в котором я покупаю Варенику апельсиновый сок. Врач напутствовал поить её сладким. Вроде бы для печени сахара полезны.
Мы садимся на лавочку, и Варя долго цедит маленький пакетик, рассматривая местную обстановку. И тут к нам навстречу выходит мама с девочкой её возраста. Та ещё худёй Вари и очень бледная. Идёт, держась за стеночку, а в глазах женщины слёзы, которые она сдерживает огромным усилием воли, чтобы дочку не пугать.
Подходят к нам и присаживаются рядом. Девочки сразу находят общий язык и отвлекаются от своих болезней. На удивление Варя проявляет коммуникабельность, хотя мне казалось, что в детском доме она была почти изгоем из-за своей робости.
Возможно, общая беда сроднила малышек.
- Так необычно видеть в этих стенах папу, - тихо говорит женщина. – Мария, - представляется.
- Дмитрий. Да, у нас нет мамы, - пожимаю плечами.
Мария сокрушённо качает головой, но не лезет в душу.
- А у нас вот, папы больше нет, - а своей болью женщина решает поделиться. – Ушёл, когда совсем туго стало. Не выдержал. Я его не виню, но иногда от безысходности выть хочется, - с тоской смотрит на свою дочь. – У Гали рак желудка, - шепчет побелевшими губами. – Третья стадия. Сначала хотели в хоспис отправить, но вроде бы инновационный метод лечения появился. Мы ухватились, хотя пришлось квартиру продать. Но это ничего! Главное доченьку вытащить, - тараторит женщина. – А у вас что?
 
- У Вари врождённая патология печени. Сейчас потребовалась пересадка. Донора ищем.
Мария кивает, глядя с грустной улыбкой на беседующих детей.
- Вы большой молодец, что не оставили доченьку. Для большинства мужчин болезнь ребёнка – это неподъёмный груз. Разная психология.
- Не в психологии здесь дело, а в гнилом нутре и неспособности держать удар, - отрезаю холодно, хотя понимаю, что Мария пытается оправдать бывшего мужа, чтобы самой не так больно было.
- Возможно, - тихо отвечает она.
Мы сидим ещё около получаса, а потом расходимся по палатам. Каждый со своей но такой общей болью.
Глава 13
Дмитрий
Как только Ксюша приходит, несусь в регистратуру, чтобы узнать результаты анализов. Меня встречает лечащий врач Вари и зовёт к себе в кабинет. Изнутри бомбит так, что руки трясутся. Успокаиваю себя, пытаясь убедить, что вести хорошие. Но врач обрубает мои надежды. Ощущение, что удар под дых получил. Даже глаза слезиться начали.
- Екатерина Андреевна не подходит, - выбивает почву из-под ног. – У неё цирроз. Ранняя стадия, но и речи быть не может о пересадке заведомо повреждённого органа. По остальным показателям она подходит, но свою печень Екатерина сгубила. Скорее всего, это давний процесс. Возможно, во время беременности Екатерина злоупотребляла, поэтому у Вари такие проблемы.
Ярость застилает глаза, когда до сознания доходит произнесённая врачом информация. Хочется ехать немедленно к этой гадине и свернуть ей шею. Сама угробила ребёнка, бросила, а потом пыталась выторговать за жизнь дочери побольше бабла. Если существует Ад, то эта дрянь будет гореть в самом последнем круге.
- Можно мне получить анализы на руки? – говорю деревянным голосом, чтобы не выдать своего эмоционального состояния.
- Да, конечно, - врач протягивает мне несколько листов и снимок МРТ.
- Продолжайте искать. Я отдам любые деньги, - забираю бумаги, пытаясь игнорировать сожалеющий взгляд врача. Мы справимся! К чёрту его жалость! Пусть прибережёт её для тех, у кого нет надежды.
Возвращаюсь в палату и начинаю одеваться. Молча, сосредоточенно. Стараясь своим видом не напугать дочь.
- Дим, что-то случилось? – Ксюша смотрит настороженно. – Ты куда?
- Я отлучусь ненадолго, - улыбаюсь Варенику. Надеюсь, вышел не звериный оскал. – Срочные дела.
- А как же прогулка? Нам самим?
- Нет. Я скоро приеду, и мы погуляем все вместе. Договорились? – целую дочку в лоб и резко выхожу из палаты.
К квартире Кати поднимаюсь по ступеням, игнорируя лифт. Мне нужно хоть немного выбиться из сил. Расчёт на это. Но не помогает. В глазах плывёт не из-за марш броска на седьмой этаж, а от эмоций, бурлящих в груди и обжигающих внутренности ядом.
Как только Катя открывает дверь, швыряю бумаги ей в лицо.
- Ты угробила дочь ещё в утробе! – срываюсь на рык, сжимая дверной косяк до хруста в пальцах. – Давно бухаешь?
Катя смотрит со страхом на меня и пятится в квартиру. Да, наверняка я сейчас кого угодно своим видом напугаю. Кажется, что даже пар из ноздрей валит.
- Меркантильная дрянь, - цежу и пинаю ближайший к себе лист. – А знаешь, я рад, что у тебя цирроз. Надеюсь, ты будешь долго мучиться, думая о своей дочери. О том, на какие страдания её обрекла, и что это расплата за твои злодеяния, за предательство!
От души шарахаю дверью, желая выломать её с петель. Но она остаётся на месте. Только штукатурка сыплется на пол с сухим шелестом. Пялюсь на дверь ещё несколько секунд, раздираемый желанием открыть её, залететь в квартиру и отдубасить Катю. Бить женщин – последнее дело. Но она не мать, не женщина, и даже не человек!
Делаю резкий выдох и медленно спускаюсь на первый этаж. Надеюсь, наша встреча была последней. Хмыкаю, испытывая чувство дежавю.