Ванька 5 (СИ)
В 1902 году A. Lambotte, по крайней мере так значилось в журнальной публикации, предложил наружный фиксатор, принцип действия которого состоял в том, что после открытой репозиции в костные отломки вводили длинные винты, неподвижно соединенные снаружи стальным прутом.
Высказывались и идеи об аппаратах спицевой фиксации отломков, в которых через каждый отломок проводилось по две спицы под углом друг к другу, а затем они соединяясь при помощи винтов и стержней. Винты и стержни позволяли производить натяжение спиц и репозицию отломков.
По большому счёту, моё воровство у Илизарова тут у никого не должно было заставить мозги закипеть.
Мой план внедрения новой методики лечения переломов включал в себя несколько этапов. Сначала, я предполагал сам аппарат изготовить. Чисто технически, здесь проблем не должно было возникнуть. Сейчас, в начале двадцатого века, на заводах Санкт-Петербурга что только не делают. Тут же, надо-то всего и изготовить спицы, стержни и кольца, гайки и ещё кое-что по мелочёвке. У поручика я спрошу, где это можно заказать. Он, как обычно — всё и всех знает. Правда, во сколько это мне обойдётся? Ничего, кое-какие финансовые ресурсы у меня имеются. На худой конец — займу у того же поручика.
На втором этапе необходимо отработать методику наложения украденного аппарата на трупах. Если понадобится — до государя императора дойду. Пару раз за эти годы он нас с Александром Владимировичем уже приглашал на торжественные мероприятия. Не рядом с Николаем Александровичем мы с молчуном-поручиком за столом сидели, но…
После трупов на собачек нужно будет перейти. Жалко мне им косточки ломать, но — придётся. Пусть лучше они пострадают, всё больше раненых российских воинов на своих двоих останутся. До мировой войны годочков уже не много, надо мне успеть всё в виде научного обоснования представить. Ну, что предлагаемый мною аппарат эффективен в отношении конечного результата и сроки возвращения в строй солдата он значительно сокращает. Сейчас они, бедняги, по три — четыре месяца в гипсовой повязке находятся, а у Илизарова, если верить журнальным публикациям — три недели и нога как новенькая…
Показания к применению надо ещё разработать, методику расписать, обучение докторов провести, производство аппаратов Воробьева наладить…
Что касается последнего — именно Воробьева. Я же аппарат предложу, вот он и получит такое название.
Ну, грешным делом, хотелось мне на всём этом ещё и денежек заработать. А, что? Кушать-то мне каждый день хочется. Пуговицу на мундир, тоже тебе без оплаты никто не подарит…
Про пуговицу, почему вспомнил. Потерял вчера оную. Причём, непонятно где. После обеда только заметил. Хорошо, сам. Успел ликвидировать несоответствие внешнего вида курсанта императорской академии без постороннего замечания.
Время — невосполнимый ресурс. Поэтому решил я свою задумку в долгий ящик не откладывать.
В ближайшее воскресенье в гостях у Александра Владимировича я поручику свою гениальную идею и озвучил. Сказал, что во сне мне аппарат для лечения переломов костей приснился.
— Да, ты, Иван, у нас как Дмитрий Иванович Менделеев…
Поручик широко улыбнулся.
— А, то… — не проробел я.
Легенда эта про Менделеева старая и широко известная. Ну, что во сне он свою периодическую таблицу химических элементов увидел. Ошеломленный своим сновидением Дмитрий Иванович проснулся, нашёл карандаш и перенёс свой сон на бумагу.
Однако, всё это не правда. Подшутил Дмитрий Иванович над своим другом профессором геологии Александром Иностранцевым. Тот рассказ Менделеева за чистую монету принял. Иностранцев историю про периодическую систему элементов любил студентам на лекции рассказывать, так и разнеслась сказочка по городам и весям…
— Вот, я даже этот аппарат из своего сна нарисовал…
Я протянул поручику рисунок.
Там человеческая кость, один в один как на флаге у пиратов, имела перелом в серединке диафиза, а сама она находилась в изображенном мною аппарате Илизарова.
— Точно, Менделеев…
Не унимался поручик, но — хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Глава 8
Глава 8 Вот тебе и князь…
Так, пора нашего князя в кунсткамеру помещать…
Ну, как уникума…
Откуда только поручик всё знает? Я, вон, уже по второму заходу медицину изучаю, а про им сейчас рассказываемое первый раз слышу.
— Поехали.
Александр Владимирович встал с кресла.
— Куда?
Я последовал его примеру.
— Как, куда? На Аптекарский остров. — князь посмотрел на меня с некоторым недоумением.
— Зачем? — задал я очередной вопрос.
— Про сон твой расскажем.
На лице поручика не наблюдалось даже тени улыбки.
— Медицинские инструменты где делают? Там. Значит — нам туда и надо… — пояснил свои слова Александр Владимирович.
Быстро как-то всё случилось. У поручика так и бывает. Раз, два и готово…
По дороге на Аптекарский остров я в очередной раз и осознал глубины собственного невежества.
— Не мне тебе говорить, сам знаешь о том, что Пётр Алексеевич почти всегда носил с собой лекарские инструменты. Ланцет, анатомический нож, клещи для выдергивания зубов, привезенные из Европы, были хороши, но государь понимал — в России должны производить свои. Особенно хирургические инструменты нужны были созданным им армии и флоту…
Я кивнул.
Александр Владимирович управляя своим автомобилем между тем продолжил импровизированную лекцию.
— На Аптекарском острове Пётр повелел построить кузницу и при ней — работную инструментальную избу. Так и было создано первое российское предприятие по изготовлению медицинских инструментов.
Я сидел и мотал на ус.
— Хирургические инструменты в той мастеровой избе делали из дорогих материалов. Катетеры, к примеру, изготовляли из серебра. Рукоятки их отделывали слоновой костью, черепахой и эбеновым деревом. К качеству изделий относились очень строго — устаревшие образцы сразу же снимали с производства, осваивали новые… — поручик посигналил бабе-раззяве, перебегавшей дорогу. — Мастеров поголовно приводили к государственной присяге. Из-за острой необходимости в инструментах они трудились денно и нощно, так что и в праздничные дни шабашу ученикам и работникам не имеется, говорилось в документах того времени. За год подмастерье с учеником успевали изготовить не более шести наборов инструментов, хотя трудились по шестнадцать часов в день. За дисциплиной в мастеровой избе строго следили. Опоздание даже на час сулило лишением всего дневного жалования. Работали мастера до глубокой старости, им на смену приходили сыновья и внуки…
Я даже заслушался поручика. Не обращал внимания на виды, что быстро менялись за окном автомобиля.
— К концу восемнадцатого века медицинские инструменты уже практически не ввозились из-за границы. Империи хватало и своих. Эффективность лечения больных и раненых во время итальянского похода Суворова в российской армии была выше, чем во французской и австрийской. Этому во многом помогло имевшееся в России производство своих хирургических инструментов. На Аптекарском острове на тот момент уже делали разнообразные инструменты для трепанации и ампутации, для глазных, ушных, горловых, носовых операций, для камнесечения, а также гинекологические, анальные, анатомические, зубоврачебные инструменты…
Мля…
Откуда он всё это знает?
Подозрительная полнота информации…
Больно уж её у князя много…
Даже архивные документы он походя цитирует.
— В самом начале девятнадцатого века на Инструментальном заводе на Аптекарском острове впервые в империи провели опыты по выплавке высококачественной стали для медицинских инструментов. Полученный металл ничем не уступал английскому, был даже лучше, — сказано князем это было с гордостью. — В середине прошлого века инструментальный завод возглавлял Николай Иванович Пирогов. «Пироговскими наборами» и сейчас пользуются, нарасхват идут. Доля у нас в этом заводе, откуда это и знаю…