Непростительно красива, или Лекарство Его Высочества (СИ)

– Я прекрасно знаю особенности волосяного покрова человека, знаю строение волоса и волосяной луковицы. И даже знаю, когда от этого волосяного покрова лучше избавиться. Например, при эпидемиях сыпного тифа, потому что разносчиками заразы являются вши.
Всё это Снежана говорила, наступая на Тельмара, и в конце своей пламенной речи вручила ему трактат о волосяном покрове назад.
– Его Величество дал вам приказ обучать меня, а не делать вид. Мне нужны живые знания, нужна практика. Поэтому я останусь в вашем кабинете, и буду наблюдать, как вы ведёте приём.
И пусть попробует выгонит. Приказ короля есть приказ короля.
Тельмар глянул свирепо.
– Упрямая северянка, – проскрипел себе под нос, но Снежана расслышала. Потом бросил недовольно: – Будешь наблюдать за приёмом из-за ширмы, – он указал ей на шторку в дальнем углу кабинета. – И чтоб ни звука! Я не хочу неприятностей. Надеюсь, понимаешь, что придворным не понравится присутствие в кабинете северянки.
Снежана победно улыбнулась и потопала за ширму. Пусть это пока не похоже на настоящее обучение, но гораздо лучше, чем чтение оторванных от жизни трактатов. Она села на стул, который нашёлся за шторкой, и терпеливо принялась дожидаться, когда к Тельмару явится первый пациент.
Приём начался примерно через полчаса. И сразу же стало понятно, что Снежана рано праздновала победу. Мало того, что из-за ширмы не было ничего видно, так и слышно было через слово. На что жаловались вельможи, как Тельмар проводил обследование, какое применял лечение – понять было сложно.
Кому-то целитель давал выговориться вволю. Слушал, поддакивал время от времени и отпускал, всучив какое-нибудь снадобье. А кому-то Тельмар и слова сказать не давал. Перебивал властно, а потом, судя по звукам, начиналось самое интересное. Целитель то шептал что-то невнятное, то отдавал какие-то команды. Пациент мог молчать или постанывать. Некоторые даже кричали, но все уходили довольными, осыпая лекаря благодарностями.
Любопытство разгоралось всё больше с каждой минутой. Во время паузы, когда один пациент вышел, а второй ещё не зашёл, Снежана попыталась добиться разрешения выйти из-за ширмы. Но Тельмар цыкнул на неё свирепо. Пообещал, что не посмотрит ни на какой приказ короля и совсем выгонит из кабинета, если посмеет и дальше настаивать.
– Тебе и так было позволено непозволительное, – злобно зыркнул из-под косм.
Пришлось пока смириться.
Следующей посетительницей лекаря оказалась пожилая дама. Насколько расслышала Снежана, жаловалась она на боли в суставах.
– Ваша чудесная согревающая мазь так помогает мне, целитель. Но баночка, которую вы дали мне в прошлый раз, уже пуста.
– У меня почти готова новая порция снадобья, госпожа Поэлина, – ответил ей Тельмар. – Подождите здесь, схожу за ней в лабораторию.
Лекарь вышел. В кабинете стало тихо. Но не надолго. Через пару минут Снежана уловила звук распахивающейся двери. И дальше будто само пространство пришло в движение. Внутрь быстро зашли. Похоже, двое или трое.
– Где целитель?! – вопрос был задан таким истошным голосом, что сразу стало понятно – происходит что-то нехорошее.
Госпожа Поэлина, которая жаловалась на боль в суставах, ахнула:
– О пресвятой все-Творец, что с ним?
– Мой мальчик не дышит, – отчаянный женский вскрик. И снова: – Где целитель?!
– В лаборатории, – ответила Поэлина, – я сейчас же его найду.
Стало слышно, как женщина выбежала из кабинета, продолжая ахать. Снежана больше не могла оставаться за ширмой. Выскочила из-за шторки. Посреди кабинета стояли мужчина и женщина. Мужчина держал на руках ребёнка лет восьми. Руки мальчика свисали безвольно, цвет лица был синюшным.
– Я Анабель, помощница целителя, – быстро представилась Снежана. Медлить было нельзя. – Давно он не дышит?
Родители молчали. То ли были убиты горем, то ли удивлены внезапным появлением Снежаны, то ли и то, и другое.
Она подскочила к мужчине, подхватила руку мальчика за запястье. Пульс не прощупывался.
– Опустите ребёнка на пол, – скомандовала решительно.
 
Тот не послушал. Стоял как истукан.
– На пол! – жёстко повторила она. – Немедленно.
Мужчина отмер и опустил мальчика. Женщина вдруг схватила Снежану за руку, сжала до боли:
– Спаси его! Умоляю, спаси! – в глазах на пол лица замерло отчаяние.
Как бы Снежане хотелось пообещать обезумевшей от горя матери, что с её ребёнком всё будет хорошо. Но в её ли это силах? Что она может? Снежана склонилась над мальчиком.
– Он чем-то подавился? Что-то попало в его горло?
– Нет, – простонала женщина.
Снежана уже и сама видела, что дыхательные пути свободны. Причина остановки дыхания в чём-то другом. Сейчас пока не важно в чём. Важно восстановить дыхание. Это единственное, что сейчас важно…
…студенты-медики почему-то звали его Кеша – резинового манекена, на котором отрабатывали наружный массаж сердца и искусственное дыхание. Он терпеливо выносил все их ошибки. Он терпел, но не профессор Смирнов. Реаниматолог со стажем. Он был жёстким, настырным, въедливым, нетерпимым к оплошностям. Заставлял повторять движения снова и снова, пока не будут доведены до автоматизма.
– Это должно прошиться в вашем подсознании, – вдалбливал в студентов профессор. – Когда-нибудь это спасёт кому-то жизнь…
…оно прошилось. Снежана действовала уверено. Резко потянула полы рубашки мальчика в стороны, чтобы освободить доступ к груди. Ткань затрещала – поддалась порывистому движению. Снежана положила ладонь на нижнюю часть грудины. Детям непрямой массаж сердца делают одной рукой. Толчки должны быть резкими амплитудными. Если всё делаешь правильно, на сонной артерии начнёт прощупываться пульс. Пятнадцать толчков, затем выдох прямо в рот мальчику. И снова толчки. Рука должна быть прямой.
– Отойди! – Снежана почувствовала, что в её плечо вцепились мужская пятерня. – Не смей его трогать, северянка.
Она подняла на мужчину взгляд. Если бы взглядом можно было убивать – убила бы, не задумываясь.
– Ваш сын умирает, – процедила сквозь зубы. – Не смейте мешать. Прочь! – рявкнула не своим голосом.
И снова – пятнадцать резких толчков и два выдоха в рот мальчику, пятнадцать толчков и два выдоха… Снежана не знала, куда делся мужчина. Не замечала вообще ничего. Мир сузился до этого ребёнка. До его расширенных зрачков. До этих омутов, в которых целая вселенная, неумолимо угасающая… Ну, же, малыш! Дыши! Ты сможешь! Дыши! Пятнадцать толчков, два выдоха, пятнадцать толчков, два выдоха…
Наверно прошло всего несколько минут. Они показались вечностью. Мальчик рвано вдохнул. Сам! Потом снова и снова. Его зрачки сузились. Лицо приобретало естественный свет. Получилось? Снежана положила два пальца на сонную артерию. Оно билось – сердце малыша билось само. Радость, облегчение и ещё с десяток самых разных чувств встали перед глазами радужными кругами.
– Что происходит? – скрипучий голос Тельмара вернул Снежану в реальность.
Она оторвала взгляд от ребёнка. В кабинете уже находилось несколько людей. Она даже не заметила, когда они появились.
– Целитель, она провела с ним какой-то тёмный ритуал, – отец мальчика бросился к лекарю. – Я хотел помешать, но она…
Снежана посмотрела на Тельмара.
– Дыхание и пульс отсутствовали, – начала она отчитываться, перебив мужчину. – Зрачки на свет не реагировали. Покровы были синюшными. Провела реанимационные мероприятия: наружный массаж сердца и искусственное дыхание. Сейчас дышит самостоятельно. Пульс ритмичный, – конечно говорила она всё это немного другими словами – использовала термины из трактата Мистьериуса. Но смысл был тот же.
– Я же говорил, – вцепился в лекаря мужчина, – северянка применила запрещённую магию.
Глаза мужчины упёрлись в Снежану и блеснули ненавистью. В тот момент ей было всё равно, что говорит и думает этот человек и все остальные, кто был в кабинете. Под её пальцами пульсировала жизнь. Жизнь, которую ей удалось удержать.