Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

Разве нет?
Он достал письмо из кармана и заставил себя прочитать его снова. От этого — и до любви? Возможно ли это? А разве есть что-то невозможное? Когда он складывал письмо, чтобы положить в карман, то заметил что-то, чего прежде не замечал. На обратной стороне письма карандашом был написан адрес: 177 Вест, Двадцать третья улица. Это был адрес Маурин до замужества. Но было ли это написано рукой Маурин? Он взглянул на семерки, каждая из них имела аккуратную тильду поперек ножки. Нет, Маурин никогда не писала семерки таким образом.
Тогда кто написал это? Убийца? Но адрес был почти двухлетней давности, это слишком давно, чтобы иметь сейчас какое-то значение. Эндрю сунул письмо в карман и подумал о шкатулке. Навести лейтенанта Муни на шкатулку? Это отвлекло бы его внимание от Неда и, при удаче, вывело бы на убийцу. Здесь ничего не терялось, а только выигрывалось.
Таксист высадил Эндрю у дома Неда. Старый дворник пытался вытащить из подвала мусорный ящик. Другие ящики из квартир дома были уже расставлены в грязный ряд вдоль проржавленных перил. Эндрю уже стал было подниматься по ступенькам, как вдруг заметил в одном из ящиков что-то красное, торчавшее из-под бумажного мешка с отбросами. Он остановился. Потом наклонился и, вывалив мусор на тротуар, вытащил из ящика красный предмет.
Предмет был разломан, раздавлен, словно по нему колотили молотком, но вполне узнаваем.
Это была красная кожаная шкатулка Маурин.
  
Глава X
 
Вне себя от изумления и гнева, Эндрю стоял несколько секунд, вертя в руках разбитую шкатулку. Потом он взглянул на дворника. Старик, повернувшись к нему спиной и тяжело дыша, вытаскивал из подвала ящик. Эндрю запихнул сломанную шкатулку за пазуху, поднялся по ступеням к входной двери и нажал на звонок Неда. Дверь щелкнула, и Эндрю быстро побежал вверх по лестнице.
Нед ждал его на площадке четвертого этажа. Он побрился и переоделся в слаксы и Т-образную рубашку. Он держал ложку и тарелку с бобовой кашей. Когда он увидел Эндрю, его лицо расплылось в живой, приглашающей улыбке.
— Ух, хорошо. Я уж думал, копы.
Эндрю остановился, свирепо разглядывая его.
— Ну, Дрю, как все прошло с Розмари? Что она сказала?
— Она передает, что любит тебя.
Эндрю схватил брата за руку, запихнул его в квартиру и захлопнул дверь. Было заметно, что была сделана слабая попытка навести порядок в гостиной, однако занавески, как и прежде, закрывали единственное окно, и горел свет. Признаков присутствия Кейта не было. Эндрю вынул из-за пазухи шкатулку. Он поднял ее, так чтобы брат мог рассмотреть. Передняя стенка нижнего ящичка была выломана и держалась на нитке.
— Лживый маленький ублюдок, — сказал он.
Некоторое время солнечная улыбка сохранялась на лице Неда. Он успел зачерпнуть ложкой кашу, но не успел поднести ко рту. Потом, когда улыбка уже исчезла, он присвистнул.
— Где ты ее отыскал?.
— Прямо здесь, на улице, в мусорном ящике на тротуаре.
— Этот рахит дворник не хотел вытаскивать мусор до темноты.
— А полиция не может видеть в темноте?
Эндрю положил шкатулку на стол рядом с наполовину выпитым стаканом молока. Печеные бобы и молоко. Ланч Неда. Эндрю подумал о том, как часто Неду приходилось закусывать не икрой и шампанским на яхтах, виллах, в фешенебельных ресторанах. Нед-шикарный-мальчик. Нед-растяпа.
— Ладно, — сказал Эндрю. — На этот раз — правду. П-Р-А-В-Д-У.
— Но, Дрю… — Нед обошел его и присел на кушетку перед ним так, чтобы тот мог видеть искренний взгляд его голубых глаз, взгляд любящего младшего брата. — Я сказал тебе правду. Все, что я сказал, — правда. И только поэтому я не упомянул о шкатулке.
— Это все?
— Это все. Я хотел. Я почти решился, а после того как ты ушел, понял, что я за дурень. Но… — Нед сделал жест рукой, в которой держал тарелку. Эндрю заметил, что у той отколот краешек. — Дрю, неужели ты не понимаешь? Я увидел драгоценности Маурин. Все подумали бы, что их украли. Ты получил бы страховку. Просто глупо было не воспользоваться. Я знаю одного парня. Разумеется, он не предложил бы большую цену, но хоть что-то… а в моем положении…
 
Его волосы упали на лоб. На лице появилась улыбка, та, которая, без сомнения, обезоруживала всех знаменитостей и миллионеров, улыбка, из-за которой его снова и снова приглашали на «изумительную мавританскую виллу чуть севернее Малаги».
— Черт возьми, Дрю, ты же знаешь, какой у меня напряг с деньгами. Я не хотел опять идти к тебе с протянутой рукой после Лас-Вегаса. А мать не раскошеливается. А мои друзья… попробуй занять пять центов у какого-нибудь богатенького.
Он следил за лицом Эндрю, уверенно ожидая капитуляции, как обычно всегда случалось в прошлом. Эндрю смотрел на брата, и у него сводило челюсть.
— Вот так, — закончил Нед. — Я согласен, что это была совершенно безумная идея, ведь так? И глупо было выбрасывать шкатулку в мусорный ящик. Но я не придумал ничего лучшего. Однако ты нашел ее. Теперь все в порядке. Так что давай обо всем позабудем. Все драгоценности у меня здесь. Что ты собираешься с ними сделать? Сбросить в другую канализацию?
Эндрю подошел к окну и отдернул занавеску. Комнату наполнил солнечный свет, сделав ее запущенность почти гротескной. Отходя от окна, он споткнулся о пару больших замшевых ботинок. Кейт?
Эндрю спросил:
— Ты убил ее?
— О Боже, ради драгоценностей?
— Ради драгоценностей и чтобы удержать ее, чтобы она не ходила к Тэтчерам.
— Но, Дрю, я же говорил тебе. У Розмари свои деньги. Тэтчеры не могли помешать.
— Они могли лишить ее наследства. Муж богатой жены или просто зять мультимиллионера — это две разные вещи.
Нед спрыгнул с кушетки.
— Но ты же не понимаешь. Деньги, беготня среди вонючей толпы богатеев — это как раз то, от чего мы хотим избавиться. У нас уже все продумано. Розмари тащится от Мексики. Мы хотим приобрести маленькое местечко. Она будет рисовать, а я попробую писать рассказы. Согласен, обманывать страховую компанию — паршивая затея. Я как раз размышлял об этом сегодня утром. Я бы мог и залететь. Я… Дрю, все, что я рассказывал тебе, — правда. Полная правда, клянусь.
Ложка почти вертикально застыла в загустевшей каше. Он поставил тарелку на стол рядом со сломанной шкатулкой. «Ох, Нед», — утомительно подумал Эндрю.
— Ладно, доставай драгоценности.
Лицо Неда снова засияло.
— Конечно, конечно. Они у меня все в спальне.
Он побежал в спальню. Эндрю остался сидеть на кушетке. Нед вышел из спальни, неся в руках коричневый бумажный пакет.
— Они здесь. Все.
Пакет был открыт. Нед наклонил его и вывалил драгоценности Эндрю на колени. Пока он делал это, на кухне раздался шипящий звук.
— Черт, — сказал Нед, — кофейник опять взорвался.
Он побежал на кухню. Эндрю сидел, рассматривая драгоценности на коленях. Казалось, он достиг устойчивого состояния, лишенного острой боли. Жемчужное ожерелье, рубиновая брошь, которые он подарил жене, никак не связывались с ней. Двусмысленность, которая постоянно окружала его, — любит, не любит — каким-то образом размыла ее образ. Драгоценности были лишь предметами, и, окажись они мотивом убийства, совершенного грабителем, это упростило бы все дело. Но сейчас, благодаря идиотизму Неда, надо было от них избавиться.
Однако это был лишь идиотизм Неда, и больше ничего. Каждый момент, казалось, предлагает новую возможность, и теперь, когда Эндрю оправился от своего гнева и горького разочарования, он знал, что сделал выбор. Нед был Недом. Он воспользовался влюбчивостью бразильской вдовы, он влез в долги к какому-то гангстеру из Флориды, он в припадке слабоумия выдумал план, как обмануть страховую компанию, он был достаточно наивным, чтобы поверить в мексиканский рай на земле с рисующей Розмари и им, пишущим (что?), — любовь и беззаботность.
Но он не убивал Маурин.
Было ли это глупым, сентиментальным решением старшего брата? Может быть. Нет, он так не думал. Ни Нед, ни грабители. Снова он вернулся к анонимному письму. Кто-то из прошлого? Угроза? Борьба за пистолет?