Закатная звезда Мирквуда (СИ)

  
Закатная звезда Мирквуда
   
Глава 1
 
В час, когда весь Лориэн заснул, когда стихли прекрасные голоса, отголоски которых доносились до самой его окраины, во флете, построенном почти у самого берега Келебранта, горели свечи. Целительница, живущая в добровольном отчуждении, медлила с тем, чтобы лечь в кровать.
Во снах она часто видела пылающие залы прекрасного Менегрота. Декорированные под буковые леса с птицами и зверями, они были охвачены огнем. И не существовало силы, способной остановить безумие братоубийственной войны, где эльф шел против эльфа из-за проклятых сокровищ. Её прекрасный город, теперь от него остались только руины, изломанными скелетами напоминающие о былом величии, которого вряд ли теперь достигнет хоть одна столица на этом свете.
Бродя по вечнозеленой траве Лориэна, любуясь роскошными меллорнами, пронзающими облака, она забывалась и думала, что до сих пор находится в Дориате. Но наваждение спадало и тогда становилось ясно, насколько она потерялась между давно минувшим прошлым и настоящим.
Печально улыбнувшись лунному свету, проникающему в окно сквозь ветви, Андунээль не сразу услышала шаги по деревянной лестнице, ведущей вокруг ствола многовекового меллорна, к её дому. Когда раздался стук в дверь, она поторопилась отворить её, гадая, кого могло принести так поздно.
Как оказалось, за порогом стоял слуга Владычицы. Он известил целительницу о том, что Пресветлая Госпожа ждет её у своего Зеркала. Магической чаши, показывавшей видения из прошлого, настоящего или будущего.
Одетая в длинную темно-синюю тунику, расшитую серебряной нитью по подолу, Андунээль набросила на плечи серую мантию и поторопилась на встречу с Галадриэлью.
Зеркало Владычицы находилось в саду, на южном склоне Карас Галадон. Там на невысоком каменном возвышении стояла большая чаша, а рядом — серебряный кувшин. Само зеркало представляло собой эту чашу, наполненную водой. В эту часть сада запрещено было заходить кому-либо, кроме самой Галадриэль. Исключения были настолько редки, что их можно было пересчитать по пальцам рук. И вот теперь по зелени южного склона ступала Андунээль.
Приблизившись к Госпоже, она склонилась в поклоне, выражая почтение перед Утренней звездой эльфийского народа. Но та только улыбнулась на это и повела рукой, приглашая выпрямиться.
— Elen sila lumenn omentilmo¹, — мягко, почти что нараспев, произнесла целительница, пытаясь предугадать, что стало причиной её появления здесь.
— Cormamin lindua ele lle, hina Doriath².
Галадриэль казалась невозмутимой. Она сдержанно улыбалась, сверху вниз глядя на эльфийку. На миг Андунээли показалось, что Владычица пытается прочесть то, что творится у неё на душе. Тогда она покачала головой, изгибая уголки губ в понимающей улыбке.
— Я сильнее той печали, что вы видите на дне моих глаз, Госпожа.
— Мне радостно слышать твои слова, — облегчение промелькнуло на прекрасном лице правительницы. — Я отправляю тебя к Владыке Трандуилу.
В паузе, возникшей после этих слов, Андунээль замерла в напряженном ожидании. Она не позволила себе лишних вопросов, терпеливо ожидая, когда обо всем расскажет Галадриэль. И только сердце ныло от предчувствия скоро расставания с Лотлориэном, ставшим ей домом.
— Тебе по силам этот путь, — довольная выдержкой целительницы, эллет подошла ближе. И по мере того, как в тишину леса падали слова, становилось ясно, насколько сильна её тревога о будущем. — В шепоте ветра я слышу необходимость отпустить тебя. Звёзды твердят о том, что твои силы и знания пригодятся в Эрин Галене. Поверхность Зеркала отображает неясные образы, что тревожат сердце. Я отправлю с тобой отряд разведчиков. Вы должны покинуть Лотлориэн послезавтра на рассвете.
Владычица была как никогда права. Андунээль уже давно чувствовала изменения, затронувшие узор мирозданья. Словно легкую, полупрозрачную паутинку из золотистых и серебряных нитей покрыл темный налет.
— Благодарю вас, Владычица, — почтительно склонила голову эльфийка, но уже через пару мгновений выпрямилась и осмелилась посмотреть на Госпожу. — Но я хотела бы отправиться без отряда. Будьте милосердны к глупости вашей преданной эллет. Отряд привлечет лишнее внимание. Несмотря на назревающую угрозу, пока что путь ещё не застлан тьмой.
 
— Важно, чтобы ты добралась до Владыки Эрин Галена невредимой, — нетерпящим возражений тоном произнесла Галадриэль.
— Я не так ценна, как вы думаете.
Горечь, притаившаяся в словах эллет, не понравилась Владычице. Но она не могла отступиться от намеченного. Андунээль было суждено вновь оставить свой дом. Но на этот раз её гнала не война и боль от потерь. В эти дни её дар мог помочь тем, кто будет сражаться с тьмой, поселившейся в Средиземье.
— Ты ошибаешься, — обронила правительница едва слышно. А после её голос зазвучал уверенно и властно: — возьми четверых воинов. Отправляйся в путь, Закатная Звезда. Cormamin niuve tenna’ ta elea lle au’ et lle³.
Закатная Звезда… она ведь почти забыла, что значит её имя. Имя той, что потеряла себя в смертях других.
Тусклый свет заливал просторную комнату, проникая через распахнутое настежь окно. Предрассветные солнечные лучи окутывали просыпающийся Лотлориэн тусклой золотистой дымкой. Казалось, магия здесь разлита в воздухе. Вдохни поглубже, и она проникнет в тебя, наполнит до отказа. Зелёные деревья мирно качались в извечной игре с не знающим усталости ветром. Аромат нежных цветов и выпечки, которую несли в дом слуги от пекаря, кружил голову.
Быть может в другое время она и поддалась бы безмятежности и легкости, охватившим этот благостный край. Но только не теперь, когда ей предстояла дорога в Мирквуд. Земли, по слухам, потерявшие былое величие.
Сделав глубокий вдох, Андунээль отвернулась от большого окна, выходящего в сторону берега реки. Сидя в уютном кресле, она бросила взгляд в зеркало в серебряной раме, выкованной в форме переплетенных ветвей с листьями. Столько лет прошло с тех пор, когда она, совсем ещё юная, покинула Дориат? Но время не коснулось её.
Зато оно забрало других вокруг неё. Всех, кого она когда-либо любила. Наставников, видящих в ней нечто большее, нежели будущего придворного целителя. Друзей, для которых она всегда была душой компании. Любимого и родных, сложивших голову в бесконечных войнах или того хуже из-за чьих-то наговоров и придворных игр. Все они были более достойны жизни, чем большинство топтавших эту землю. Все они искали себя, пытались кому-то помочь, спасти, сделать мир лучше, а в итоге нашли лишь смерть. Их могилы давно сровнялись с землей, курганы заросли Симбельми́нэ, а от погребальных костров не осталось даже пепла, ибо его давно развеяло по миру.
Не осталось никого. Только её отражение в зеркале не менялось. Оно показывало всё ту же цветущую эльфийку, какой она была в день, когда покинула Огражденное Королевство. Ту, что отчаянно пыталась не пустить в сердце тьму, не стать добычей боли и горя, разъедавших изнутри похуже кислоты. Раскосые глаза насыщенного зеленого цвета, обрамленные длинными и пушистыми черными ресницами, казалось, не имели дна. Заглянувшие в них часто теряли себя настолько, что оказывались очарованы. Они теряли волю, готовые выполнить любой приказ, любую прихоть. Иногда она пользовалась этим. В некоторых богами забытых землях, которые она посещала, ненадолго покидая Лориэн, к ней относились с открытой враждебностью, не скупясь на грязные оскорбления. В других боялись, но уважали. В третьих относились с почтением.
 
Подняв руку, она подушечками пальцев коснулась мягких чуть пухлых губ. Красиво очерченные они манили дотронуться, попробовать на вкус, забыв обо всем, что тревожило. Было время, когда за право прогуляться с ней по берегу реки любимый соревновался в стрельбе из лука. То были первые недели после их встречи. Дни, когда казалось, что счастью не будет предела.