Тебя больше нет (СИ)

Драко Малфой отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул, прежде чем ответить. На его лице была печать сострадания и обреченности.
- Отец умер сегодня утром, – сказал Драко. – Мать обнаружила, что он не дышит, когда проснулась.
Гриффиндорка грустно посмотрела на бывшего слизеринца. Только сейчас она заметила, как он постарел на несколько лет.
- Драко, мне так жаль, – сказала она.
- То, что пишет Рита Скитер – это не более, чем желтая писанина, – продолжил Малфой. – Да, отец признал все, но его выпустили, потому что он сильно болел. Я только вчера узнал, что прежде чем его забрали в тюрьму, он выпил яд, который медленно убивает человека. Видимо, отец был действительно крепким, раз сумел прожить столько времени. Он знал, что умирает. Нам пришлось отдать почти все состояние, которое моя семья копила годами, чтобы его забрать. Мать однажды вернулась в расстроенных чувствах, когда навещала его. Она проплакала несколько дней, прежде чем сказать мне, что он плохо выглядит. А в последнее время он был настолько плох, что перестал даже подниматься с постели.
Гермиона слушала и ей было впервые жаль Малфоя. Даже он не заслуживал такого. На него и так много свалилось за последние годы. Сейчас перед ней стоял тот же мальчик, которого она знала. Только взрослый. Девушка хотела его обнять и сказать, что все хорошо, но не решалась.
- Драко, я готова принять твои извинения, думаю, Гарри и Рон когда-нибудь тоже смогут тебя простить, – произнесла она. А потом, будто что-то вспомнила, добавила. – Видимо, профессор Снейп в последнюю неделю все пытался найти для него противоядие.
- Да, Северус в последнее время пытался поддерживать в нем жизнь, но отец не хотел бороться. Ему было стыдно перед всем миром. Особенно перед мамой, – Драко откашлялся. – Впрочем, это уже неважно. Мне кажется, Северус ждет тебя. Еще раз прости. Было приятно тебя встретить. Прощай, Гермиона.
- Пока, Драко, – отозвалась гриффиндорка. – Быть может, еще увидимся.
- Быть может, – ответил Малфой и покинул кабинет зельеварения.
Оставшись снова одна, девушка не знала, что ей делать. Гермиона помнила, что Люциус Малфой был близкий другом Северуса Снейпа. Стоит ли ей вообще идти к нему или лучше тихо уйти, оставив зельевара наедине с собой.
Гермиона Грейнджер приняла, возможно, неправильно решение, когда молча, без стука, вошла в лабораторию. Зельевар сидел в кресле с бокалом вина и сигаретой.
- Мисс Грейнджер, – он знал, что это была она. – Сегодня вы можете быть свободны.
Но гриффиндорка не собиралась уходить. Она сделала несколько шагов по направлению к нему.
- Какое из этих пяти слов вам было непонятно? – почти срываясь на крик, спросил Снейп.
- Профессор, мне жаль, что так произошло, – дрожащим голосом произнесла Гермиона.
Зельевар встал и подошел к ней, залпом выпивая вино и бросая бокал в стену.
- Мне не нужна ваша жалость, Грейнджер! – он был вне себя от ярости. – Вы жалкая лицемерка. Вы, наверное, радуетесь, что такой человек, как Люциус, мертв.
- Это не так! – крикнула в ответ Гермиона, напуганная поведением профессора. – Я знаю, что вы потеряли близкого для вас человека.
- Да что ты знаешь? – пренебрежительно сказал зельевар, усаживаясь обратно в кресло.
Девушка растерянным взглядом посмотрела в пол, а потом, видимо набравшись смелости, встала перед профессором и произнесла.
- Я знаю, что такое терять близких. Я видела своими глазами, как умерли Фред Уизли, Тонкс и Люпин. Я потеряла родителей, стерев им память. Не вы один столкнулись с этим. Вы считаете, что никто не в состоянии пережить такую утрату. Вы до сих пор оплакиваете смерть Лили Поттер, когда все уже давно смирились с этим. Не думайте, что никто не может понять вас. Перестаньте держать все это в себе. Прекратите думать, что весь мир обернулся против вас!
Снейп растеряно смотрел на гриффиндорку. Да что себе позволяет эта девчонка! Он резко поднялся из кресла, выбросив тлеющий окурок куда-то на каменный пол.
- Не смей произносить имя Лили Эванс такими тоном!
 
Раздался хлопок. Щека девушки запылала жгучей болью. От удара она потеряла равновесие и упала на пол. Гермиона в ужасе распахнула глаза и со страхом посмотрела на Северуса Снейпа. Сейчас она действительно его боялась.
Поняв, что натворил, зельевар ошалело глядел на лежащую перед ним Гермиону Грейнджер, из глаз которой крупными, как у ребенка, каплями катились слезы. Он упал перед ней на колени.
- Прости меня, Гермиона, – прошептал он. – Я… Я не знаю, что со мной происходит.
Зельевар закрыл лицо руками и разрыдался. Перед гриффиндоркой сейчас был обычный человек из плоти и крови, а не каменное изваяние, которым он обычно прикидывался. Наконец-то профессор дал волю тем чувствам, которые давно в себе запечатал. Гермиона, забыв про боль, подползла к нему и осторожно коснулась его плеча. Мужчина вздрогнул от прикосновения, но не отстранился. Девушка набралась решимости и прижала его к себе. Северус Снейп принял ее объятия.
========== Глава 38 ==========
- После смерти Лили Люциус был единственным человеком, который не отвернулся от меня, – сказал Снейп, стоя у стола и нарезая ингредиенты для очередного заказа. За окнами была уже глубокая ночь. Яркая луна светила своим холодным светом, смешиваясь с пламенем камина и факелов. Но ни зельевар, ни Гермиона не замечали этого. Он сейчас нуждался в ней, а она в нем. – Конечно, он не поддерживал мое влечение к ней, но и не бросил. Мне тогда казалось, что все кончено, что моя жизнь закончилась вместе с ее. Какое-то время я прожил в Малфой-маноре. Люциус был добр ко мне. Он терпеливо выслушивал меня и пытался утешить, ни разу не упомянув, что Лили была маглорожденной.
Гермиона грустно смотрела на Северуса Снейпа, уже давно потеряв счет времени. После сцены посреди лаборатории зельевар не произнес ни слова до этой минуты. Оплакивая свою утрату, он цеплялся за ее мантию, как ребенок, не желавший отпускать мать на работу или в магазин. Девушка в тот момент поняла, что не оставит его больше никогда. Лед треснул, а значит скоро начнется оттепель и появятся подснежники.
- Но я его предал. За его доброту я оплатил тем, что переспал с Нарциссой. В один из таких дней, когда Люциус отправился на матч по квиддичу вместе с маленьким Драко (мне всегда казалось странным, что Люциус возит сына по таким мероприятиям с пеленок), Цисси пришла в мою комнату. Так же, как и вы в ночь Хэллоуина. Он пришла и, не говоря ни слова, поцеловала меня. В тот момент я готов был ответить на нежность любой женщины, даже если бы это была заправская шлюха. Я был подавлен. После этого наши встречи стали чаще. Я не мог смотреть Люциусу в глаза, но и не мог перестать трахать его жену, – зельевар рассказывал это все Гермионе, будто они старые друзья. – Однажды я пришел в его кабинет и рассказал всю правду. Он молча выслушал и, не говоря ни слова, покинул кабинет, оставив меня наедине с собой. Я сразу принял решение покинуть Малфой-манор, о чем вечером сообщил во время ужина. Но у Люциуса были другие планы на этот счет.
Глава семьи попросил Дору-Нору, одну из их служанок, отвести Драко в его комнату и накормить там. Люциус молчал до тех пор, пока на втором этаже не закрылась дверь в спальню сына. Как я помню, Нарцисса тогда была напугана и удивлена одновременно. Я готовился к тому, что наша дружба с Малфоем-старшим закончится здесь, за обеденным столом.
«Нарцисса, позволь спросить, тебе всего хватает в этой жизни, в этом доме?» – Люциус к общему удивлению был спокоен и невозмутим.
 
Его жена посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на мужа и дрожащим голосом ответила:
«Да, конечно, но к чему такие вопросы, дорогой?», – мне казалось, что в тот момент она больше боялась того, что он не выражает никаких эмоций.
«Тогда скажи мне на милость, какого Мерлина ты потеряла в штанах нашего дорогого гостя?», – Люциус продолжал есть и пить вино, как ни в чем не бывало, в то время как я и Нарцисса даже не притронулись к еде. – «Тебе мало моего члена или тебя не устраивает размер, или, в конце концов, я тебя плохо вылизываю и трахаю?».