Жажда скорости (ЛП)

— Пошел я, да?
Глаза Пантеры пробежали по моей спине туда, где его член широко растягивал мою задницу, и когда он положил свою большую ладонь на мой копчик и медленно отстранился, мои ноги начали дрожать.
— Думаю, ты неправильно понял. Потому что с того места, где я стою, это выглядит так, как будто я уже вхожу в тебя. — Пантера рванулся вперед, врываясь в меня, как будто он был рожден только для этой цели. Затем он схватил меня за плечо и рывком выпрямил, толкнувшись так сильно и глубоко, как только мог.
— Ах, черт. Фаааак, — закричал я, выгибаясь назад к нему, его толстая длина терлась о мое сладкое местечко самым невероятным образом, и когда он обнял меня одной рукой за грудь, а другой взял за бедро, это было чудом, что мне удалось удержаться на ногах.
Теплое дыхание Пантеры омыло мою разгоряченную кожу, когда он встал позади меня, глубоко засунув себя по яйца, его член пульсировал напоминанием о том, как сильно он хотел меня. Но на всякий случай, если этого было недостаточно, он провел зубами по моей мочке и сказал:
— Ты сдаешься?
Ублюдок. Моя грудь поднималась и опускалась от протянутой через нее руки, и когда мои бедра задрожали, а задница сжалась вокруг него, я потянулся к своему члену и грубо погладил его.
— Нет.
— Хм... — сказал Пантера мне на ухо, когда он начал слегка покачивать бедрами, и святая матерь Божья, это казалось нереальным. Он прикусил меня за ухо и сказал: — Может быть, ты сдашься, когда моя сперма потечет из тебя вниз по твоим ногам.
Грязный ублюдок. Он собирался убить меня.
Когда я повернулся к нему лицом, у меня перехватило дыхание. Его голубые глаза были дикими, выражение его лица было наполовину животным, и тогда я сказал:
— Думаю, мы это выясним, — звук, который он издал, был диким.
Пантера налетел и завладел моими губами в мучительном поцелуе, который отправил все мысли, оставшиеся в моей голове, прямо в окно, потому что Пантера, прирученный и выпущенный на свободу, был гребаным зверем, и пока он добивался того, чего хотел, я держался так долго, как мог, пока, наконец, это не стало уже слишком.
Ощущение его, звуки, которые мы издавали. То, как непримиримо он использовал мое тело, чтобы утолить голод, который терзал его. Все в этом моменте, в этом сближении было примитивным. Это было больше, чем я когда-либо испытывал с другим человеком, и если я никогда больше не почувствую этого, я могу умереть, зная, что коснулся неба прямо там, в его объятиях, не садясь для этого в самолет.
— Черт, Соло. Черт...
— Давай, дай это мне, — сказал я, желая этого последнего взрыва, нуждаясь в нем. Когда Пантера напрягся позади меня и выкрикнул мое имя, ощущение его кульминации, выстреливающей глубоко внутри меня, заставило мое удовольствие перехлестнуть через край.
Когда мы стояли там в тишине такого бурного момента, все шутки были отброшены в сторону, как и все попытки превзойти друг друга, потому что в этот момент между мной и Грантом было что-то важное.
  
Глава 27
 
Пантера
Некоторое время спустя мы, наконец, добрались до спальни после нескольких остановок по пути. Это было так, как будто мы не видели друг друга месяцами, хотя за последние две недели не прошло и часа, чтобы мы не были вместе.
Я не понимал, как я так быстро перешел от желания оторвать ему голову к желанию сорвать с него одежду, но как только это случилось, пути назад уже не было. Потребность, которую я испытывал в Соло, граничила с ненасытностью, и эта тяга не ослабевала — если уж на то пошло, она становилась все хуже. Поддерживать физическую форму — это одно, но напряжение в моем животе, когда я смотрел на него в последнее время, было чем-то совершенно другим. Что-то, чему я не мог позволить перерасти во что-то другое, потому что наше время здесь было ограничено, и скоро мы окажемся на разных концах света. Ничто не могло пережить этого. Лучше было даже не пытаться.
 
— Ты когда-нибудь пытался заставить это работать с кем-нибудь? — Слова слетели с моих губ прежде, чем я смог остановить себя — и потому, что я, видимо, был жадным до наказаний. — Я имею в виду, пока ты был завербован.
— Это было бы чертовски сложно, ты так не думаешь?
— Да. Невозможно.
Соло повернул голову на подушке, где он лежал рядом со мной, одинокая простыня натянута вокруг наших бедер, наша кожа все еще скользкая от пота.
— Я никогда не был парнем-одиночкой.
— «Соло — шлюха-мешок», — вот что сказала бы Хлыст.
— Может быть и так, но вряд ли это применимо только лишь ко мне. Если ты не забыл, то в ту ночь, когда мы встретились, ты был занят тем, что пытался дождаться морковного члена.
— Он теперь морковный член? — Я рассмеялся. — Господи.
— Эй, я не осуждаю... сильно. Но ты можешь признать это: ты захотел тогда пойти со мной домой.
— И увеличить твое эго на пять размеров? Ни за что.
Соло медленно стянул простыню с моих бедер, но я схватил ее прежде, чем он смог снова обнажить мое голое тело.
— Давай, — сказал он. — Признай это. Скажи мне, как тебе стало жарко, как только ты меня увидел.
— Так горячо, что я отказал тебе... дважды.
Быстрее, чем я успел моргнуть, Соло перекатился на меня, прижимая к матрасу.
— И ты сожалеешь об этом решении каждый день. Ну же. Здесь никого нет. Ты можешь сказать мне.
— Ты собираешься заставить меня?
Ухмылка Соло стала шире.
— Я сделаю все, что потребуется. Ты уже должен был знать это обо мне.
Один этот комментарий должен был заставить мой член отреагировать. Возможность Соло делать со мной все, что он захочет, была обещанием, которое я находил по-настоящему горячим. Но по какой-то причине я почувствовал острую боль в груди. Он сделает все, что потребуется, чтобы быть на высоте. Чтобы получить то, что он хотел. Чтобы затащить меня в постель.
Но не для того, чтобы заполучить меня.
О, черт. Вот оно. Гребаные эмоции, лезущие туда, где их не хотели.
Улыбка на лице Соло померкла, когда его брови сошлись вместе.
— Что я такого сказал?
— Хм?
— Ты выглядишь расстроенным, и я не думаю, что угроза хорошо провести время вызвала это. — Как бы в доказательство своей точки зрения, он покачал своими бедрами над моими, но я потянулся, чтобы схватить их, останавливая его движения.
Я заглянул в темные глубины его глаз, так пристально смотревших на меня, желая увидеть что-нибудь, что дало бы мне знать... что именно? Что я не был просто еще одной зарубкой на его поясе?
— Океееей, — сказал Соло, откатываясь на свою сторону кровати. — Ты выглядишь слишком серьезным, а это значит, что ты думаешь о чем-то, о чем не следует.
Вздохнув, я положил руку под голову и устремил взгляд на потолочный вентилятор, лениво вращающийся над головой.
— Тебе когда-нибудь бывает одиноко?
— В постели? — Когда я пригвоздил его взглядом, он поднял руки вверх.
— В целом?
— Да.
— Я потерял всю свою гребаную семью. Как ты думаешь?
— Думаю, ты действительно хорош в том, чтобы отвечать на вопрос другим вопросом.
Соло вздохнул и провел рукой по лицу.
— Конечно, мне бывает одиноко. Я ведь человек, не так ли?
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я ответил на это? — Соло искоса взглянул на меня, и мои губы скривились. — Просто ты никогда не говоришь об этом. Хотя ты можешь. Поговори о них со мной. Если ты этого хочешь.
Соло сглотнул, и впервые за все время, что я его знал, он выглядел... неуютно.
— Эй, прости, — быстро сказал я, ненавидя то, что моя собственная неуверенность, мои собственные сомнения заставили меня втянуть его в разговор, который он явно не хотел вести. Хорошая работа, придурок. — Я не хотел совать нос не в свое дело.
— Да, но ты сунул. — Соло усмехнулся. — Но это нормально. Я знаю, ты спрашиваешь, потому что тебе не все равно.
Вау. Я понял, что не был таким скрытным, как намеревался, скрывая свои чувства. Но было очевидно, что он не слишком беспокоился по этому поводу. На самом деле, его мягкое выражение лица заставило меня подумать, что ему это может даже... понравиться.