Ты будешь моей (СИ)

Я уже была влажная и готовая принять его. Заполнить наконец пустоту внутри меня, наполнить мой сосуд. Сначала он склонился ко мне и втянул запах моих волос, погладил их и отбросил на подушки. Его жадные губы покрыли мои плечи и шею россыпью лёгких поцелуев. Руки смяли бёдра и приподняв подтянули вверх. Резкий толчок и долгожданное проникновение. Вздох облегчения и наполненности. Наконец-то! Я так долго этого ждала. Движения во мне стали настойчивее и сильнее. Глубже и резче, до упора. Я больше не могла сдерживать рвущиеся наружу крики. Пожалуйста ещё! Да! Вот так! Нарастающий во мне фейерверк чувств готов вылиться лавиной, но что-то не так… Все плывёт… Я срываю повязку…
— Кирилл? — я в ужасе, как такое возможно? — Кирилл родной мой…
Но картинка тускнеет, моргает и наконец исчезает.
— Диана. Диана, вставай. — меня трясут за плечо. — Что с тобой? Ты кричала.
Я резко открываю глаза. Вокруг меня комната приятных персиковых тонов, над головой большая плоская лампа, со встроенными лампочками, напоминающими звёзды. Вентилятор, работающий в стороне и направленный на кровать. Постельное бельё с большими желтыми лимонами. И Тим… Я села в кровати.
— Тим?! Что ты здесь делаешь?
— Ты беспокойно спала. Я испугался.
— А… Да все нормально.
— Опять он снился? — участливо спросил парень, ставший мне в последнее время другом, почти старшим братом, которого у меня никогда не было.
— Да… — выдавила я из пересохшего горла. Не хотела рассказывать, что сны, где мой любимый умирает давно прошли, а на смену им пришли другие, очень откровенные и реалистичные. Я натянула одеяло до самого подбородка.
— Я сейчас спущусь. Дай мне пять минут.
— Ладно, но ты обещала мне оладьи. — строго посмотрел на меня Тим.
— Да!? Я помню.
Парень вышел прикрыв за собой дверь, а я откинулась обратно на мягкую, манящую подушку и накрылась с головой. Сигнал будильника провозгласил новое утро. Пора!? Жизнь продолжается.
Наспех приняв душ и натянув джинсовые шорты и футболку, я спустилась на первый этаж. Вот уже три месяца, как я жила у Тима. Квартира была просто громадной, двухэтажной, с видом на канал Грибоедова. Перепланировка старой постройки с высоченными потолками. Внизу закрытая кухонька и огромный зал с плазмой во всю стену. Лестница наверх и две небольшие комнаты, служившие спальнями. Между ними гигантская ванная с душевой кабиной и ванной- джакузи. Мечта выходного дня, потому что в другие дни недостижимое удовольствие. Поваляться в манящих бульбочках просто не было времени.
Моя внешность слегка изменилась, да что там слегка… Стилисты обрезали мою гордость, сделали модное окрашивание и не менее модную стрижку. Теперь у меня прямое каре с балаяжем. Я долго привыкала, но в итоге смирилась. Конечно не предел моих мечтаний, но всем нравилось. Главное, что не на лысо, а то я бы не пережила. Да короткостриженная блондинка… Важная цель была достигнута: меня было невозможно узнать, даже при всём желании. Как будто другой человек, смотрит из зеркала.
Тим оказался очень хорошим соседом и отзывчивым человеком. Конечно за все эти месяцы мы подружились и привыкли друг к другу. Ему я доверилась и рассказала свою историю, хотя он и не просил. Как истинный парень, он не был эмоционален и мы не обменялись жилетками, поплакав в них, нет. Мой сосед долго молча, обдумывал и не раздумывая придумал дальнейший план, который мы сразу стали воплощать в жизнь. Ни на какие отношения, кроме дружеских он не намекал, даже странно. Сначала я начала подозревать, что он как мой друг Олежек, но быстро отмела эти мысли, встречая нередко милых девушек, выходящих из его комнаты. Они исчезали так же быстро, как и появлялись, так что я не утруждала себя даже запоминанием имён. Их было так много… Тим говорил, что просто не встретил ещё ту единственную и тоже не особо заморачивался запоминанием и разговорами о представительницах приятной половины нашего общества.
Я не знаю, что бы было со мной, если бы не Тим. Он помог устроиться, подсказал как поступить с родными. Теперь звонки были только через супер защищённый телефон, что обошелся мне чуть ли не в тысячу евро. Все программы, работа, блокировка и прочая ерунда. Вообщем все окупилось, проследить звонки не возможно. С работой тоже Тим подсуетился, теперь мужской балет был разбавлен одной леди, то есть мной. Да, он стал моим шефом. Конечно так себя называть он не разрешал, хотя очень хотелось его иногда позлить. Плотный график тренировок и гастролей занимал много времени и сил, так что на угнетающие меня мысли абсолютно не оставалось ни единой секунды. Я была рада, днём держалась молодцом, не хотела подвести парней и моего нового друга. Но ночи, были полностью во власти тьмы и холода внутри меня. Я так и не смирилась с потерей, просто не хотела. Была не готова. Постоянная бессонница стала моей верной подругой. А плохое настроение я искусно скрывала.
 
Обыденное утро, быстрый завтрак в моём исполнении, сборы и отъезд в репетиционный зал.
— Парни!? Всем привет. Сегодня работаем над заключительным номером. Финал, точка, завершение. — Тим как всегда не дал никому опомниться и налетел со своим энтузиазмом на всех.
— И тебе привет Тимчик. — всего один человек мог сказать ему слово поперёк и не получить за это выговор или штраф. Администратор и лучший друг начальника- Рустам.
— Что опять? — пришёл в себя Тим. Эти двое понимали друг друга без слов.
— Да так… Зал продан, просто хотел тебе сообщить. Все места распроданы, ты слышишь меня? Премьера новой программы состоится. — с воодушевлением выдал. Рус. — Остальные города подтягивают свои продажи. Все заинтригованы новым шоу. Ты гений брат! — легкая улыбка тронула губы начальника.
— Тогда чего все стоят, работаем, быстро…
В понимании Тима, работаем- это пашем 4–5 часов в танцевальном зале, прерываясь только походом к кулеру за водой. Новая программа была бесподобна, такого ещё не было. Моё появление, влило новые идеи в голову нашего гения. Мы рассказывали истории, доносили информацию до зрителя через движения наших тел. Была страсть, любовь, предательство и разочарование. Каждый человек в коллективе, проживал танец, прочувствовал каждый прогиб, каждый выпад, каждый прыжок и каждое падение. Все горели общей идеей, задумкой постановщика. Каждый был на своём месте, делал то что мог лучше других. Кто-то был пластичным, а кто-то крутил сальто в воздухе и не было ему равных по трюкам. Но всех объединяло одно- ребята были молодые, не старше двадцати пяти и как на подбор красивые. За телами следили четко, хуже балерин или моделей. Диеты, тренажерка и много много железа в спортзале.
Первый концерт прошёл, как говорится, на родине. То есть Питер стал свидетелем премьеры. Зал стоял, женщины пищали, а артисты улыбались. Таких эмоций я уже долго не испытывала. Это лучше любого наркотика. Полнейшая эйфория, сравниться разве только с занятием любовью и ярчайшим оргазмом.
Ряды поклонниц, были одарены воздушными поцелуями и сердечками из сложенных рук. Вспышки фотоаппаратов запечатлели наши довольные лица. И мы с чистой совестью и зарядом энергии покинули сцену.
Эта ночь была нашей. Всем коллективом мы отправились в ночной клуб. Кто-то спросит: «не натанцевались»? Другим не понять… Танцоры, проявление особого вида человечества. Мы работаем, танцуя и отдыхаем, тоже танцуя. Танцпол, световспышки, коктейли и музыка, абсолютно любая, главное громкая и заводная.
На утро моей головной боли не было предела. Таблетка аспирина и гневный взгляд, абсолютно непьющего начальника. О, вселенная зачем я пила? Знаю же, что на утро готова умереть от похмелья.
— Диана… Ты в своём уме? — начал Тим гневно. Иногда его замашки старшего брата просто выводили.
— Прости, я не специально…
— А ты хоть можешь объяснить, что конкретно ты «не специально»? — не успокаивался друг.
— То что ты слегка переборщила с коктейлями и залезла танцевать на барную стойку. Или то, что ты дала между ног мужику, который начал к тебе приставать, крича при этом: что «твоё сердце разбито и никто тебе его не склеит, даже такой красавчик как он». А нет я понял!? Прощение наверное за то, что после того как я уладил потасовку, возникшую после твоих выкрутасов между нашими парнями и друзьями того бедняги, ты… Нет мне даже страшно продолжать… — Тим прикрыл глаза рукой, собираясь с духом для продолжения своей пламенной речи.