Хэлло, дорогая (СИ)

Он её хочет. Дьявольски хочет.
Хэл зажмурился. Нет-нет-нет. Он не поедет больше в Смирну. Только в Кантон, как и планировал. У него в подвале, к тому же, труп. Нужно действовать, собраться.
Взять себя в руки.
Сделать это было сложнее, чем всегда, потому что он уже выбрал, где и кого хочет убивать на Хэллоуин.
Те ублюдки — он бы пересчитал им шейные позвонки, всем до одного.
А как быть с Конни?
Хэл резко сел на кровати. В ступоре посмотрел в стену напротив, на ряд семейных фотографий в рамках.
Матушка говорила ему: семья превыше всего, но прятала сына ото всех.
Возможно, так было нужно. Он не понимал, почему, но это же мама — он верил ей больше, чем себе.
Нужно собраться.
Хэл устало потёр лоб, встал и подошёл к окну. Зашторил его. Посмотрел вниз, себе на грудь, на припухшие розовые царапины, оставленные ногтями той девки. Он сразу всё решил и сжал челюсти, стараясь ни о чём не думать и больше к вопросу не возвращаться.
Он будет убивать в Смирне, раз судьба сама предопределила его выбор. Что же до Констанс, он сделает, что должен сделать.
Подумай хорошенько об этом.
Хэл открыл шкаф, достал из него рубашку и встряхнул, с сомнением поглядев на неё.
Нельзя же её убить.
Кто сказал, что нельзя? Убийцы не трогают своих родственников, да? Что за бред. Если потребуется, он сделает это.
А если нет? Если она — даже думать об этом странно — будет не как они?
Он вернётся в Смирну завтра. Он обо всём подумает. И Констанс будет хорошим предлогом, чтобы снова появиться там.
 2 
Ей было двадцать четыре года. Она отработала смену в «Чикен Мификс». Днём к ним заезжал высокий блондин в замшевой куртке. Выглядел слишком хорошо и пару раз мельком взглянул на неё. Она была на кассе. Толком не помнила, что ему пробила — людей было слишком много в тот день, все ехали куда-то на близящийся уик-энд.
Когда он убрал за собой поднос — слишком редкий поступок для любого клиента этой забегаловки — то подошёл к Джой и, небрежно облокотившись о стойку, завёл с ней какой-то малозначительный разговор. Он не знал, как добраться в Атланту, и, кажется, немножко заплутал. Но чертовски устал и хотел бы доехать уже куда-нибудь — отдохнуть и набраться сил. Может, она знает здесь неподалёку неплохой мотель?
Джой знала и коротко пояснила, как туда добраться. Обычное дело — помочь не местному. Он очень долго благодарил её, оставил хорошие чаевые и в самом конце, покраснев, опустил глаза на стойку.
—А может, вы подскажете мне ещё, Джой, — вместе со своим трогательным румянцем начал он, — может, тут поблизости есть ресторан и кинотеатр? Ну, из тех, что работают вечером.
— В Пембруке, — сказала она. — Я там живу. На Малхоллам-драйв есть как раз кинотеатр. Следующий уже далековато будет. Там такая улица… легко найдёте и кафе.
— Спасибо, вы меня ужасно выручили, — сказал он и, волнуясь, поднял на неё глаза. — Хотел посмотреть какой-нибудь фильм, тысячу лет не был в кино. Работа, чтоб её. Может, выручите ещё разок?
Джой внимательно посмотрела на него в ответ. У него были очень чистые, ясные синие глаза, небольшие пухлые губы, ярко выраженные скулы и короткая белая стрижка. И сейчас он выглядел как ангел — стоял против окон, где за его плечами разгоралось жаркое солнечное свечение, а от волос исходило странное, потустороннее почти, сияние. Как от церковных витражей. Джой была атеисткой и вопросительно вскинула брови.
— Вы мне очень помогли, — повторил он и неуверенно скользнул рукой по стойке. — Я хотел бы оставить вам кое-что…
Он протянул ей салфетку. Джой в смятении взяла её, и на короткий миг их руки встретились. Он коснулся её.
И покраснел ещё сильнее.
Это было дьявольски мило.
— Я здесь проездом, вообще не планировал останавливаться на обед, но… — он выдохнул. — Кажется, это было хорошей затеей.
— Вы… — Джой недоверчиво прищурилась и не развернула салфетку. — Вы меня зовёте на свидание?
— Что? — он ужасно смутился. — Я… в общем… ну… я бы так не сказал, но, да, на свидание.
Джой хмыкнула и покачала головой.
 
— Боюсь вас разочаровать, но я работаю допоздна.
— Что мне мешает заехать за вами после работы?
— Мы опоздаем в кино, и вы не посмотрите свой фильм.
Она улыбнулась, а он пожал плечами.
— С вами я бы куда угодно опоздал. Да и потом, всего лишь не посмотрим рекламу.
В одиннадцать она переоделась в джинсовку, сняла форму и красно-жёлтую кепку с весёлой белой курицей на логотипе (та сидела вместо яиц на ведре жареных куриных крыльев: поразительный пример поощрения каннибализма).
Она не верила, что за ней взаправду заедет этот блондин. Думала поехать домой.
Там её ждали лапша быстрого приготовления и очередной сериал Нетфликс. В её жизни всё было просто и линейно, как полоса железнодорожного полотна. И рано или поздно, прокладывая рельсы всё дальше, в своё будущее, она должна была столкнуться с огромным железным чудовищем, с глазами, горящими, как белые фары ревущего состава.
Он привалился спиной к коричневому Плимуту. Он медленно курил: дым красиво окутывал его силуэт сизыми прозрачными лентами.
Она сразу заметила, что он вернулся к кафе, но поверить, что за ней, было трудно. Хотя она не выбросила салфетку, на которой было написано:
«У вас чудесная улыбка, Джой».
У неё были каштановые пушащиеся кудри, нелепая короткая чёлка, плохая кожа и мальчишески-ровное безгрудое тело. Худенькая и высокая, она обладала очарованием андрогина. В своей безразмерной джинсовке на худи — ночью здесь было значительно холоднее, чем днём — и в свободных джинсах она казалась особенно маленькой рядом с тем мужчиной.
— Хотел спросить, — он не отлип от своего Плимута, но выкинул сигарету в сторону и выдохнул дым. — Раз вы не против опоздать в кино, может, рискнём? Там как раз идёт какой-то ужастик. На Хэллоуин.
Джой улыбнулась и обняла себя за локти.
— Я планировала скоротать время дома за сериалом, — ответила она.
— А я никогда их не досматриваю, — сокрушённо сказал Хэл. — Не хватает терпения.
— Ну, это видно.
— Правда?
— Да. Ты не кажешься очень терпеливым человеком.
Джой даже не подумала пойти на остановку. Через пятнадцать минут должен был подъехать автобус, но она решила его не ждать. Потом задавалась вопросом, почему. Но это было какое-то наваждение. Почти гипноз. Святая уверенность, что всё будет хорошо. Потому что такой человек, как он, не может сделать
наверное
ничего плохого.
Правда?
Он открыл перед ней дверь, она села к нему в машину. Всё случилось как бы само собой. Он не настаивал, она не отказала.
— В кино? — уточнил он уже за рулём.
— Я не против, — улыбнулась она.
Он улыбнулся в ответ, и они тронулись с места.
До Пембрука от дорожного щита «Вы покидаете Мыс Мэй» было ехать ровно полчаса. Трасса лежала перед глазами, гладкая, как лента. Джой смотрела на асфальт, подсвеченный фарами, и задалась вопросом, как могла сесть в машину к незнакомцу.
Он беспечно называл фильмы. Болтал что-то о своём. О том, что скоро Хэллоуин. Что он ездил к племяннице сегодня. Что немного заблудился, и что это на самом деле подарок судьбы — их встреча. Затем спросил, раздражает ли её, когда в кафе не ставят бесплатные чесночные палочки. Это её развлекло. И она, засмеявшись, подумала: как я могла думать о чём-то плохом. Это явно не тот случай.
Через полчаса они спокойно въехали в Пембрук. Улицы были уже пусты. Редкие прохожие в центре спешили домой: в жилых кварталах было и вовсе тихо. Хэл предложил ей сходить в кино на «Хэллоуин заканчивается». В больших городах фильм уже отгремел, а здесь это была новинка. На афише человек в серой маске спина к спине стоял со своей жертвой. Джой поёжилась.
— У Майкла самая жуткая маска из всех, — поделилась она, когда Хэл — он так представился — повёл её к кассе.
— Из всех?
— Ну да. Из всех остальных маньяков.