Урок для леди

Ее гнев перешел в злую решимость. Пусть и он узнает правду. Пусть увидит, какова Нелл на самом деле.
Пусть он попробует своим обаянием справиться с болезнями и нищетой. Пусть попытается быть своим и вести себя непринужденно в переулке, залитом нечистотами. В Ист Энде его шарм не принесет ему ровным счетом ничего.
А вслух она сказала:
— Тебе надо переодеться. Если ты едешь со мной в Бетнал Грин, надень что нибудь похуже.
  
Глава 15
 
На улице ярко светило солнце, но здесь, в грязном переулке, слишком узком для кареты Саймона, было совсем темно. По обеим сторонам стояли осевшие домики с потрескавшимися и осыпающимися фасадами. Окна были заткнуты тряпками и газетами. Из них доносились звуки повседневной жизни — плач младенца, грубые мужские крики, женский сиплый смех.
Саймон рассеянно отмечал про себя все эти детали, сосредоточив внимание на Нелл, которая шла рядом с ним. Когда она споткнулась, он протянул руку, чтобы поддержать ее, но она проигнорировала его жест и пошла быстрее.
Саймон сжал кулак. Что ее так гнетет? Она говорила, что все в порядке, но приглашение, полученное от Ханны Кроули, повергло ее в такое мрачное настроение, какого у нее еще не бывало.
Возможно, она просто нервничала, потому что решила впустить его в свой прежний мир. Он не хотел сейчас добиваться от нее ответа любой ценой. Но когда они вернутся в свою карету, он непременно заставит ее объяснить причины столь странного ее состояния.
— Смотри под ноги, — сказала Нелл через плечо. Ее лицо скрывал капюшон простой накидки. — Тут повсюду открытые сточные канавы.
Ему не нужны были глаза, чтобы понять это. В дымном воздухе стояла сильная вонь от канализации, навоза и гниющих овощей. Под ногами хрустели осколки стекла. Но больше всего его озадачила скользкая грязь.
— Вчера в Вест Энде не было никакого дождя, — заметил он.
— Прорвало трубу.
Саймон посмотрел вперед. Весь переулок был покрыт этим гадким месивом.
— Должно быть, большую трубу прорвало, — покачал он головой.
— Тебя это удивляет?
Прозвучавший в ее голосе гнев обескуражил его.
— Ты имеешь в виду размер или сам факт того, что ее прорвало?
— Не имеет значения, — нетерпеливо фыркнула Нелл. — Грязь — это тоже хорошо. Падать на колени не так больно.
Саймон нахмурился. При чем тут колени, на которые надо падать? По ее строгому выражению лица нельзя было понять, о чем она теперь думает.
— Помнится, однажды такой же аристократ, как ты, расщедрился и бросил мне монету, — задумчиво сказала Нелл. — Она упала прямо в жирную грязь. И я выпачкалась до самых колен, пока сумела найти в ней эту монету.
— Понятно, — спокойно отозвался Саймон. По крайней мере теперь ему стала понятна ее реакция на стук нищей старухи, которую они встретили, возвращаясь с вечера в доме Аллентонов.
— Представь себе, я была безмерно благодарна тем, кто носил с собой мелкие монеты и бросал мне.
Нелл метнула на Саймона испытующий взгляд.
— А потом ты встретила меня, — медленно произнес он, — и теперь тебе не нужно думать о подобных вещах.
— Напрашиваешься на благодарность?
— Нет, — сказал он, чувствуя, как потихоньку начинает закипать. Если он совершил какой то грех по отношению к ней, то хотел бы наконец узнать, какой именно. Уж он то знал, что он ей не враг.
— Очевидно, ты считаешь, что я должна быть тебе благодарна. Из грязи в князи, как говорится. Но прежде чем ты соизволил приблизить меня к себе, мне приходилось отнимать хлеб у крыс. Я даже хотела сварить одну из них, но Сьюзи сказала, от нее можно заразиться чумой. Ну, как тебе это нравится?
Саймон остановился, уставившись на нее.
— Бог мой, о чем ты говоришь, Нелл?
Она истерически засмеялась.
— О чем? Держу пари, ты никогда не думал, что женишься на девице, способной есть рагу из крыс! А ты знаешь, что одной особенно холодной зимой мой брат стал мочиться в штаны, чтобы хоть немного согреться? Ну, что ты теперь думаешь о своей жене?
Саймон онемел от услышанного. Не дожидаясь ответа, Нелл поднялась по лестнице и плечом открыла дверь.
 
— Нелл! — окликнул ее Саймон, входя следом в ту же дверь, но увидел, что она уже поднимается по шаткой винтовой лестнице. В иных обстоятельствах Саймон еще подумал бы, стоит ли подвергать столь хлипкое сооружение проверке собственным немалым весом. Но теперь он решительно последовал за женой.
На первой лестничной площадке он взялся за перила и тут же понял, что совершил ошибку. Ненадежная конструкция заходила ходуном, и он нервно рассмеялся.
— Если ты упадешь, — резко сказала Нелл, — сюда не приедет ни один врач. Мне понадобилось воровать целый месяц, чтобы собрать деньги для врача, который согласился осмотреть мою больную мать. Да и то не дома, а в церкви, когда она отправилась туда на воскресную службу.
«Черт возьми! Чем я заслужил такое презрение?» — подумал Саймон.
— Если я упаду, — сквозь зубы проговорил он, — сюда приедут все врачи Лондона, если это понадобится. Ради графа Рашдена они поедут куда угодно. Полагаю, тебя это раздражает.
Она резко побледнела, развернулась и решительно двинулась дальше по лестнице. На следующей площадке она постучала в одну из дверей, и та немедленно распахнулась.
На пороге показалась худощавая седая женщина невысокого роста и, улыбнувшись, воскликнула:
— Нелл! Как приятно тебя видеть!
Женщины обнялись. Саймон выжидательно стоял на последней ступеньке. Его жена уткнулась седой женщине лицом в грудь и крепко обняла ее за талию. В этом было такое отчаяние, что в душе Саймона шевельнулось дурное предчувствие. Нелл выглядела… сокрушенной, раздавленной.
Судя по всему, ее угнетенное состояние не имело никакого отношения к поездке в Бетнал Грин. Внутренний голос подсказал, что проблема заключается в нем самом.
Он шагнул на площадку. Седая женщина хмуро взглянула на него.
— Кто это? — спросила она у Нелл, отстранившись от нее.
Нелл тоже посмотрела на Саймона, и в ее глазах он увидел напряжение и холод. У него сдавило горло.
Давно он уже не испытывал такой неловкости, неспособности произвести благоприятное впечатление на окружающих, как теперь, в этом жалком коридорчике старого обшарпанного дома.
Что же он такого сделал? За что она с ним так обращается?
— Это мой муж, — сказала Нелл и вошла в квартирку семьи Кроули.
Ханна бросила свое вязание и, вскочив из кресла, кинулась обнимать подругу. Нелл посмотрела на старое кресло качалку. Всего лишь два месяца назад она сидела в нем, и ей было хорошо. Теперь же она испытывала смущение, подавленность и растерянность.
Саймон галантно поцеловал Ханне руку и сказал ей какой то комплимент. Нелл обхватила себя руками за плечи. Она никогда не разрешала себе мечтать о том, чего не могла иметь, и теперь, когда узнала, что не может полагаться на брак с Саймоном, ей было больно смотреть на него. Если бы он не был так хорош собой даже в старой одежде!
Миссис Кроули с одного взгляда поняла, что он из другого социального слоя. Его выдавало врожденное чувство собственного достоинства, чего не могло быть у жителей Бетнал Грин.
Нелл села в резное деревянное кресло с прямыми подлокотниками. Внутри у нее все горело от стыда за собственную глупость. Как она могла представить себя ровней этому аристократу? Как могла подумать, что брачные узы, освященные законом, так же крепки для него, как и для нее? Неужели жизнь ее ничему не научила? Ведь в глубине души она всегда знала, что все случившееся с ней слишком хорошо, чтобы быть правдой. И ей некого винить за свое разбитое сердце и рухнувшие надежды, кроме себя самой.
Ханна предложила Саймону кресло качалку.
— Лучше сама сядь в это кресло, — неожиданно резко сказала ей Нелл.
Все с удивлением посмотрели на нее.
— Но это самое большое кресло в доме, — стала оправдываться Ханна. — К тому же твой муж спас меня от тюрьмы, или ты не помнишь?