Николай I Освободитель. Книга 3 (СИ)
Достаточно ли? Явно нет. У меня постоянно присутствовало ощущение того, что все что я делаю — слишком мелко и никак на общую ситуацию в стране, на тенденции ее развития и мышление ее обитателей не влияет. Банальным, но оттого не менее болезненным примером стал полнейший провал работы Секретного комитета, который за два месяца деятельности не смог продвинуться вперед буквально не на шаг. Казалось бы — я собрал в одном месте людей, которые совершенно точно негативно смотрят на институт крепостного права, думал они относительно легко смогут прийти к общему знаменателю и начать продуктивную деятельность. Хрена с два.
На словах значительная часть дворянства империи вполне себе понимало и поддерживало упразднение института крепостного права, но едва затрагивалась минимальная конкретика, вопрос мгновенно тонул в ворохе самых разнообразных «но». И это при том, что я через газеты уже несколько лет исподволь, но неуклонно проводил идею срочной необходимости земельных реформ. Воистину Александр II был — или будет — великим человеком, если все же решился отпустить крестьян вместе с землей. Пусть даже в нагрузку шли бесконечные выкупные платежи.
Справа закончилось витое чугунное литье ограды летнего сада, и я оказался на дворцовой набережной. Внизу темнела Нева несущая свои воды в сторону Финского залива. Я остановился у воды, облокотился на каменный парапет и задумчиво обвел взглядом правую сторону реки. Слева подсвеченные огнем возвышались ростральные колонны Васильевского острова. Их закончили возводить только несколько лет назад. Впереди темнела громада Петропавловской крепости. Подсветки крепость не имела, в темноте — ну как в темноте, скорее в летней ночной питерской «сероте» — были видны только ее основные очертания.
— Ночь, улица, фонарь аптека, — пробормотал я пришедшую на ум строчку. Все кроме собственно аптеки было в наличии. — Бессмысленный и тусклый свет.
Последнее время стал замечать, что даже любимые из прошлой жизни стихи постепенно стираются из памяти. Благо за прошедшие годы все более-менее значимое — не только стихи, но в целом потенциально полезную в будущем информацию — я постарался перенести для пущей сохранности на бумагу. Получился огромный по объему архив, за обладание которым многие отдали бы обе руки. Там было все: перечисление важных событий; имена ученых, художников, писателей, политических деятелей; тенденции развития техники: оружия, кораблей, самолетов, ракет и прочего; все что я помнил из фундаментальной науки и так далее. Даже если бы меня завтра случайно пристрелили, архив стал бы для наследников величайшим подспорьем. Впрочем, я надеялся, что этого не произойдет, и еще лет сорок у меня есть.
Еще и на внешнеполитической арене происходили совсем неприятные для маня и России сдвиги. Война с Турцией привела к определенному охлаждению отношений между Парижем и Петербургом, более того по неофициальным каналам из французской столицы начали доходить слухи о возможном мирном договоре между Наполеоном и англичанами. В это я верил не так чтобы очень сильно, но с другой стороны, если Бонапарт согласится отдать представителям Ганноверского дома их родовые владения… Может Бонапарт на такое пойти? Еще десять лет назад я бы с уверенностью сказал бы — нет. После же нескольких увесистых оплеух, полученных в процессе и после русского похода — вполне. Окончание же острой фазы конфликта между этими двумя странами могло привести уже Россию к войне против половины Европы. Как бы Крымская война не началась на тридцать лет раньше.
Тем более и повод есть. Англичане и американцы собрались и подписали договор о совместном владении территориями между 49 и 42 параллелью западнее Скалистых гор, что позволило им консолидировать свою позицию против России. Пока Англия был занята Наполеоном, это было не так страшно, а вот если они сумеют развязать себе руки… Все могло закончиться весьма паршиво.
Одновременно Американцы предложили — тайно пока, без дополнительной огласки — выкупить у России права на все ее территории южнее 54 параллели. Вместе с поселениями и людьми на них живущими. Причем твари такие предложили какую-то совсем смешную сумму в пять с половиной миллионов рублей.
Понятно, что пока эти земли не то что не приносили дохода в казну, но даже постоянно сосали оттуда финансирование, и нашлись даже некоторые индивиды, выступившие за то чтобы продать «Кемску волость» американцам. Мол с паршивой овцы хоть шерсти клок. Пришлось пускать в бой тяжелую артиллерию и публично заявлять, что за такую сумму я готов выкупить эти земли самостоятельно. Лишь бы русский флаг не был спущен там, где уже был один раз поднят. Естественно мои газеты ситуацию подали в нужном ключе, и идея продажи, добытой потом и кровью землицы, мгновенно стала не популярной в обществе. Что там не популярно! За такие высказывания кто-кто даже успел получить по морде, а другой недалекий офицер был вызван на дуэль. Александру же я приватно объяснил, что мол «есть мнение», что в Калифорнии могут найтись немалые залежи золота.
Не смотря на зыбкость такого аргумента, брат уже давно привыкший к исполнению подобных моих пророчеств, тему замял. Что с другой стороны никак глобально проблему потенциальной войны не решало. Удивительным образом из-за очередной «меленькой победоносной войны» международное положении Российской империи неожиданно из бронебойного стало весьма и весьма шатким. Воистину есть поверишь в цикличность истории.
А буквально на прошлой неделе дошло до нас сообщение от нашего посла в Тегеране. Какие-то нехорошие там начали закручиваться дела. Нет так-то армия персов России не была страшна совершенно. На сколько я помню, Паскевич в той истории гонял шахские войска ссаными тряпками при соотношении чуть ли не один к десяти. С другой стороны, удар в спину в неудачный момент вполне может стать крайне неприятным сюрпризом.
— Не хватает общей концепции. Что-то простое, понятное и одновременно близкое всем и каждому. — за неимением подходящего собеседника приходилось разговориться сам с собой. — Свобода, равенство и братство уже занято. Православие, самодержавие, народность — пробовали получилось так себе. Ленин, партия, отечество? Пожалуй, такого авангардизма тут не поймут. Как там было — голосуй за триединство: Ленин, церковь, материнство. Это даже не смешно. Разве что правда в славянофильство удариться, начать носить косоворотку и красные полусапожки…
К сожалению, в прошлой жизни я не был историком, да и управлять столь крупными проектами тоже не довелось, поэтому приходилось все больше опираться на приобретенный уже в этом мире опыт. Его явственно не хватало. Все мои успехи были достигнуты исключительно благодаря послезнанию, которое постепенно во многих аспектах становилось не актуальным. Нужно было начинать учиться играть на высшем уровне самому, однако получалось это далеко не всегда.
Феерическим провалом окончилась моя попытка создать собственный банк, который должен был стать «головной конторой» консолидирующей у себя под крылом всем мои активы. Плюс у меня все еще лежала нетронутыми почти треть средств от ротшильдовской аферы. В России просто некуда было их вкладывать, а на то чтобы продолжать создавать отдельные, пусть даже более чем прибыльные дела, у меня банально не хватало времени. В такой ситуации максимально логично было бы открыть инвестиционный банк и начать вкладывать деньги в сторонние проекты. Но нет.
В Российской империи тупейшим образом частные банки были запрещены. Существовал один государственный коммерческий банк, который и сам работал через пень-колоду и другим не давал. Мое же обращение к министру финансов Гурьеву с просьбой открыть собственное финучереждение было проигнорировано. Самое смешное тут то, что на словах Дмитрий Александрович слыл большим либералом, много рассуждал о свободе, об отмене того же крепостного права, а как доходило до реального дела, министр тут же занимал максимально охранительские позиции и блокировал любые реформы. Такое вот двоемыслие. Оруэлл бы оценил.