Николай I Освободитель. Книга 3 (СИ)
Забегая немного наперед, эксперимент с установкой паровой машины на бриг был признан успешным. По итогам испытаний «Гонца», которые продлились более чем полгода и закончились только весной 1819 года, морское министерство выдало нашим верфям заказ на переделку под пар одного из 800 тонных фрегатов балтийского флота. В техническом задании было поставлено условие о достижении средней скорости в семь узлов на спокойной воде во время хода под парами. Поскольку убрать мачты и превратить корабль в чисто паровой нам так и не разрешили, во весь рост встал вопрос о разработке новой паровой машины большой мощности. Для движения таких тяжелых кораблей уже нужно было «сердце» мощностью в триста-четыреста лошадей, что для нашего производства, только недавно вышедшего на стабильную сборку «восьмидесяток» выглядело настоящим вызовом.
— Ты опять закопался в своих бумагах, совсем не уделяешь мне внимания, — Александра зашла ко мне в кабинет и с разбегу плюхнулась на стул для посетителей. Тот подозрительно скрипнул, но выдержал — к счастью рождение ребенка практически не никак сказалось на фигуре жены. — Сколько можно работать, когда я скучаю.
Фенрир лежащий на своем личном матрасе в углу кабинета поднял на шум морду, но поняв, что ничего интересного для него не происходит, лег дремать дальше. Вообще-то содержать собак в личных покоях тут было не принято — для них существовали специальные псарни и специальные обслуживающие их люди, но… Какого черта!
— Солнышко, — я отложил в сторону ручку, вытер неизбежные даже при использовании стальных перьев пятна чернил на пальцах и откинувшись на спинку кресла посмотрел на жену. — Ты знала за кого выходишь замуж. Я же наследник империи, в будущем времени станет только меньше.
— Как будто мне нужна эта корона, — буркнула великая княгиня смешно наморщив носик. За почти полтора года жизни в империи она успела достаточно прилично выучить русский и говорила на нем практически без акцента, редкие мелкие ошибки — не в счет. — Я бы предпочла вообще никогда не приближаться к трону.
— Знаю, — я кивнул, соглашаясь, — но боюсь это просто невозможно. Это тот крест, который мне придется тащить. «Особенно если я хочу, чтобы к часу Х цивилизация подошла в способном отреагировать на космическую угрозу состоянии. Для этого нужно сейчас задать ей хорошенького технологического и социального пинка».
Последнее я добавил мысленно, конечно.
Молодой девушке было банальным образом скучно. Александра имела живой деятельный характер, однако после женитьбы оказалась в ситуации, когда ей просто некуда было приложить кипучую энергию. На ребенка она тратила в день час-два, благо для всех бытовых повседневных мелочей были слуги, второго же я пока делать опасался. Насмотрелся я в этом времени на женщин, у которых к тридцати годам было под десяток детей и которые выглядели при этом на пятьдесят. Постоянные беременности отнюдь не идут на пользу здоровью, а поскольку я не хотел вгонять жену в гроб и становится молодым вдовцом, материнские позывы приходилось ограничивать. С контрацепцией в эти времена было примерно никак, поэтому оставалось пользоваться простейшими методами и быть осторожным. Смешно, но устройство женского организма я знал куда лучше жены, поэтому получалось «беречься» не слишком даже привлекая внимание.
Остальные же дела, которые были, так сказать, типичными для великой княгини и жены наследника: общение со сформированным специально под нее — вернее под нас, но я-то был от этого вообще далек — «малым двором», всякие балы и другие подобные развлечения — были не слишком интеллектуальными, а главное — достаточно быстро надоедали. Еще Александра любила путешествовать, однако маленький ребенок и «свежий» муж, постоянно погруженный в дела, висели на ногах принцессы пудовой гирей. До тех же отношений, при которых она могла бы уехать куда-нибудь самостоятельно, мы слава Богу, еще не дошли. И надеюсь не дойдем.
— И что ты так и бросишь свою жену погибать от скуки? — Александра встала, обогнула стол, шурша «домашним» платьем и плюхнулась мне на колени. — Может пойдем покатаемся на паровозе? Навестим твою сестру Екатерину, погуляем по Гатчинскому парку?
Царскосельскую дорогу вот уже полгода как стоило теперь называть Гатчинской. Ветка теперь имела длину в почти сорок километров, и станция «Царское село» на ней была только промежуточной. Александра же полюбила железную дорогу, и все что с ней связано, искренней незамутненной любовью и могла кататься по ней туда-сюда по несколько раз в день. Как не крути, а такого аттракциона еще не было ни в одном другом городе мира, тут Санкт-Петербург был первым. Впрочем, по слухам в Англии, насмотревшись на нас, начали организовывать акционерное общество для постройки железной дороги между Манчестером и Ливерпулем, благо расстояние там небольшое, а население обоих городов было весьма приличным. Примерно по сто пятьдесят тысяч человек в каждом: пассажиропоток обещал вполне ощутимую выгоду. Нам такие короткие и «жирные» лини никак не светят, не те расстояния. Как говорил Наполеон: «география — это судьба».
— Давай я тебе дело придумаю, — поглаживая жену по бедру, предложил я. — Будет не скучно, и мне предъявлять претензии насчет постоянной занятости перестанешь. В конце концов — ты будущая императрица самого большого государства на планете. Нужно быть достойной. Или ты хочешь всю жизнь провести в балах и путешествиях.
Насчет самого большого государства на планете я может и загнул, но не на много.
— Хочу, — кивнула девушка. Надула губки посидела несколько секунд и нахмурившись переспросила, — что так не получится?
— Думаю, что нет, — я пожал плечами. — В любом случае нужно будет соответствовать, иначе твои же подданные не поймут.
— Ну ладно, — Александра вновь встала, разгладила руками подол платья, обошла стол в обратном направлении и вновь уселась на стул для посетителей. — Я так понимаю, что ты для меня уже что-то приготовил. Не на секунду не поверю, что ты начал этот разговор спонтанно, не имея заранее какого-то плана.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — я приподнял бровь и прищурившись посмотрел на жену. Вот эти переходы от игривого состояния к деловому меня постоянно сбивали с толку.
— А как же? Хорошая жена должна знать мужа… Так что ты мне там приготовил.
— Хм… Ну ладно… Я хотел попросить тебя заняться направлением, в котором твоя родина солидно опережает Россию.
— И в чем же это? — Немого удивленно переспросила Александра. Как это не странно, однако прямо сейчас Пруссия по сравнению с Россией выглядела по настоящему бедным родственником. Впрочем, что ни говори, учитывая то, что крестьян там отпустили из крепостной зависимости еще десять лет назад, потенциал развития в этой небольшой пока стране был заложен немалый.
— Образование, — ответил я. — Начальное образование, сельские школы. До прусского уровня нам понятное дело в обозримом будущем не добраться, однако начинать с чего-то нужно.
С образованием на низовом уровне, в России все было сложно. Оно, если брать сельский сегмент, практически отсутствовало. Реформа 1804 года, казалось бы, открыла дорогу для организации церковно-приходских школ, однако на практике число их было на фоне растущего населения империи столь не велико, что не выходило за рамки статистической погрешности. Что говорить, если немалая часть попов на Руси были до сих пор неграмотными, а литургии проводили по заученным однажды наизусть текстам. Очевидно, что сами научить такие, с позволения сказать преподаватели, ничему не могли, а существующие школы держались исключительно трудом отдельных энтузиастов.
Да, за последние годы значительно выросло количество всяких народных и ремесленных училищ, однако они «переваривали» в основном детей купцов и мещан, сумевших каким-то образом получить минимальное домашнее образование. Вариантов же для остального крестьянского населения, которое составляло как не крути около 90% жителей империи, практически не было. А мне остро нужны были социальные лифты.