Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Отмеченный смертельным покоем, Фолкрит лежал в лесах, спрятавшись от людских глаз. Деревянные стены защищали его от нападений, и гнетущая мёртвая тишина царила над огромным кладбищем, прилегающим к городу.
Стражники на аванпостах выглядели как недвижимые тени. Пара ярких жаровен освещала деревянные ворота, а вой ветра, тревожащий кроны огромных деревьев, нагонял чувство грусти.
– Здесь на протяжении веков шли кровавые битвы, – изрёк извозчик. – Фолкрит стоит на костях.
Я поёжилась. Становилось всё холоднее, скайримская осень дышала в затылок.
Повозка остановилась у ворот, Ворстаг всмотрелся в сумерки с подозрением, спустился вниз и галантно подал мне руку. Довольно отметив про себя, что у наёмника появились манеры, протянула ему ладонь изящным движением, но он почти рывком стащил меня вниз без ожидаемых нежностей, забрал оба рюкзака и стремительно направился к воротам, напоследок пожав руку кучеру.
Открываясь, ворота прерывисто заскрипели, а стражники не горели желанием допрашивать приезжих.
– Смотри без глупостей, имперка! – высказал один из них, заметив, как я озираюсь по сторонам, разглядывая деревянные дома, и вставший над ними дремучий лес, тянущийся к облакам, заволакивающим небо.
– Нам сюда! – бросил Ворстаг, вышагивая вперёд по дороге, вдоль которой я углядела заросли цветущего чертополоха.
А вот покачивающуюся на цепях вывеску таверны над крыльцом одного из домов я заметила не сразу. Название на ней гласило «Мертвецкий мёд» – похоже всё в Фолкрите было так или иначе связано со смертью.
Внутри, вопреки неприветливому названию, было тепло, уютно и живенько. Ярко горел нордский очаг в центре зала, справа в тёмном углу стоял алхимический стол, за которым работал старый седовласый альтмер в жреческой коричневой рясе. Расовую принадлежность я определила по высокому росту и торчащим острым ушам.
Нас встретила официантка – миловидная стройная девушка, несущая в руках металлический поднос с парой кружек выпивки и тарелок с варёными овощами и жареным мясом. Однако Ворстаг, судя по его вмиг ошалевшему от счастья виду, заметил вовсе не содержимое тарелок, а весьма откровенный вырез её платья, почти обнажающий упругую грудь. Глаза наёмника вспыхнули хищным блеском, и он двинулся вперёд, нагло положив руку на плечо девушки.
– Скажите, пожалуйста, прекрасное создание, что у вас сегодня подают на ужин?
Официантка искоса посмотрела на Ворстага, их взгляды пересеклись, и даже я со стороны ощутила возникшее в воздухе напряжение.
– Шоровы кости! – воскликнула она, точно приветствуя старого знакомого. – Симпатичный мужчина в Фолкрите!
Я осторожно толкнула наёмника в плечо. Он, опомнившись, всучил мне оба рюкзака и отдал распоряжение:
– Иди, сними какую-нибудь комнату.
Онемев от такой наглости, я медленно двинулась через весь зал к стойке трактирщика, плохо понимая, что именно произошло.
На меня никто никогда так не смотрел, как Ворстаг на официантку. В его взгляде скользило не только желание, но ещё и твёрдое намерение свои желания немедленно воплотить в жизнь. Сомневаюсь, что мне понравилось бы такое отношение, поэтому гордость внутри меня перемежалась с горькой завистью. Девушка была чрезвычайно красива: выразительные зелёные глаза, сияющие как закатное солнце рыжие волосы, тонкие черты лица, грация лесной лани – разумеется, она без труда привлекала внимание мужчин вроде Ворстага.
Я-то самая простая имперка среднего роста, ничего из ряда вон – угольные волосы до плеч, серые глаза, прямой тонкий нос, полные губы, овальное лицо. Типичная коловианская внешность. Никогда не замечала в себе ни красоты, ни уродства, да и перед зеркалом крутиться образ жизни не позволял. Наверное, из-за этого с мужиками и не складывалось. Может оно и к лучшему.
Внезапно всплыли в памяти отрывочные мимолётные образы. Эстор…
Решив, что будет лучше оставить наёмника обхаживать девушку, я отправилась к хозяйке трактира, снять комнату и узнать, есть ли в Фолкрите алхимическая лавка.
В снятой комнате было две кровати, но вечером Ворстаг не торопился приходить сюда. Из-за неплотно закрытой двери время от времени доносился его громкий лающий хохот и пьяные речи. Тоскливо взглянув на дверь, ведущую в зал, я дернулась сначала, чтобы отправиться туда и присоединиться к немногочисленной веселящейся публике, но остановилась и засела за изучение заклинания.
 
«Ты не влюбилась, Джулия Октавия!» – твёрдо повторила себе. – «Он просто необходим для дела, вот и всё».
В порыве смешанных чувств я взмахнула левой рукой – лазурная светящаяся пыль вздрогнула на ладони, образовав додекаэдр с неровными гранями, точь-в-точь, как было описано в книге заклинаний.
– Магия! – с восторгом выдохнула я, чувствуя прилив духовных сил.
Рука взметнулась вверх, додекаэдр, рассыпавшись, стал тонкой оболочкой вокруг тела. Чувство, что на меня накинули лёгкое покрывало, окружило меня непередаваемым счастьем, опьянило, заставило вскочить и немедленно повторить то, что сделала, но после второй попытки голова начала кружиться. Я прямо в одежде рухнула на кровать, прижала к груди книгу и некоторое время созерцала плывущие над головой потолочные балки.
«Когда-нибудь я превращу его в курицу!» – мечтательно подумала я, засыпая.
***
На рассвете проснулась и поняла, что на сей раз увиденный сон совершенно растворился в памяти, и я не могу восстановить ни единой его детали. Может быть, мне приснился дракон? Озадаченная и обрадованная фактом, что моё сознание, наконец, справилось с пережитым ужасом, я взглянула на пустую вторую кровать в комнате. Ворстага не было. Около тумбочки лежал его заплечный мешок, туго завязанный верёвкой.
Я вышла в зал. Очаг погас, и по таверне расползался неприятный холод. За стойкой хлопотала незнакомая девушка, явно не хозяйка «Мертвецкого мёда» и не избранница наёмника.
– Извините, – робко спросила я. – А где тут можно помыться?
– Вот, – девушка отошла к бочкам, подала мне бадью, стоявшую на одной из них. – Только потом верните. Река за лесопилкой.
Мысли в голове стали звучать крайне нецензурно. Найти бы ещё эту лесопилку.
Я вышла из таверны с бадьёй подмышкой, вздрогнула от утреннего холода. Крепкий пожилой мужчина справа от крыльца рубил дрова. Топор его громко ударялся о поленья, раскалывая их надвое, а потом ещё надвое.
– Доброе утро! А где находится лесопилка?
Он поднял на меня вопросительный взгляд, с интересом оглядел с ног до головы и добродушно улыбнулся.
– Прямо по улице, – указал он колуном, и я, благодарно кивнув, побрела по мощеной дороге.
При свете дня Фолкрит своими домами с соломенными крышами напомнил мне сильно разросшийся Ривервуд. Следуя к лесопилке, так увлеклась сбором чертополоха, что случайно свернула на кладбище.
Увидев сложенные из гладких камней погребальные холмики, заполняющие редкий подлесок насколько хватало глаз, я сорвала растущий у забора цветок паслёна с пятью сиреневыми лепестками и повернула обратно. Не нужно забывать о том, что является моей истинной целью.
Рекой то, что я нашла, назвать было сложно. Сказала бы, что это был широкий ручей – воды в некоторых местах разве что до колена. Лесопилка находилась совсем рядом, там крепкие мужики распиливали толстые брёвна и громко хохотали. Кто-то из них заметил меня и игриво засвистел. Набрав полную бадью воды, я поспешила назад, расплескав половину по дороге.
Моё утро прошло в мелких делах, а утро Ворстага в пьяном беспробудном сне.
В итоге после завтрака я отправилась на его поиски. Вряд ли он стал бы ночевать где-то кроме таверны. По указанию поварихи, решила постучать в одну из запертых комнат, которую, как оказалось, вчера наёмник снял. Вместе с официанткой.
 
Я, наученная жизнью, кулаком долбила в деревянную дверь, пытаясь разбудить пьяницу, кричала, чтобы он немедленно просыпался, но это не сработало. Отбив кулак, я плюнула на дверь, вооружилась кинжалом и с рюкзаком за плечами отправилась бродить вокруг фолкритских стен. Авось в лесах грязевых крабов нет.