Приходите через год! (СИ)
- Света, позвони своей тётке! - неожиданно для себя выпалил я, перешагнув порог собственной квартиры.
- Котик, ты бы свою кису поцеловал сначала! Мурр! - Жена прервала шинковку зелени и слепила губы бантиком, подставив их для поцелуя.
Чмокнув жену, я прошел в комнату и задумался: с чего мне вдруг приспичило напомнить жене о звонке этой кикиморы? Ведь даже мыслей таких не было! А та, небось, опять хлам ненужный дома нашла и хочет пристроить! Да Бог с ней!
И я стал выкладывать из пакета на стол покупки, сделанные в супермаркете. А это что? Я поднял выпавший из сумки листок бумаги и развернул. Ну конечно!
Уже на выходе из супермаркета я увидел маленький магазинчик с вывеской "Канцтовары".
"А у меня, кстати, бумага закончилась, и запас чернил надо пополнить. Или потом?" - Почесав затылок, я все-таки шагнул вовнутрь, столкнувшись в дверях с рысцой выбежавшим оттуда мужчиной с пачкой бумаги под мышкой и хмурым выражением лица.
Дело в том, что таким уж прямо писателем я себя не считаю, но хобби - поскрипеть пером у меня имеется. Причем люблю я это делать по-старинке: перьевой ручкой Parker, по чистому, белому, бумажному листу.
Сидящий за прилавком очкарик неопределенного возраста привстал и вопросительно уставился на меня.
- Мне, пожалуйста пачку бумаги, - Я ткнул пальцем в лежащую на прилавке упаковку, - и пузырек чернил для ручки. Лучше синих.
- Да вы - эстет! - понимающе закивал очкарик и улыбнулся щербатым ртом. - Как я вас понимаю! Нет ничего лучше для вдохновения, чем доверять девственно чистому листу свои мысли именно с помощью пера и чернил! А это - что? Тьфу! - он помахал шариковой ручкой у меня перед носом и с презрением швырнул ее на прилавок. - Так писали Пушкин, Толстой, Достоевский! Написанные пером строки оживают и открывают читателю...
- Простите! - прервал я его монолог, взяв в руки упаковку с прилавка, - Я очень спешу, чернила принесите, пожалуйста!
Улыбка сразу испарилась с лица продавца. Он так резко выхватил у меня из рук бумагу, что порвалась обертка.
- Извините! - совсем неизвиняющимся тоном произнес очкарик и грохнул разорванной упаковкой о прилавок. - Но эта бумага для VIP-клиентов, а вам, как я понимаю, нужна обычная. Сейчас принесу.
Продавец распахнул дверь и скрылся в полумраке недр магазинчика.
- Чернила не забудьте! - прокричал я ему вслед под аккомпанемент звонка мобильника.
- Алло! - Я увидел на дисплее "Тетя Галя". - Не могу говорить! Я в метро! Тут не протолкнуться! - Для правдоподобия я изобразил на прилавке барабанную дробь.
- Игореша! Узнал? Света трубку не берет - занята наверно, - услышал я тетин голос. - Передай ей, чтобы мне позвонила!
- Хорошо! Все! Скажу-у-у-у! - Я неудачно попытался изобразить звук уходящего поезда, пнул пару раз прилавок для имитации стука колес и нажал отбой.
- Прекратите! - раздалось из полумрака. - Вы мне мешаете!
Приглядевшись, я увидел в глубине коридора открытую дверь какой-то каморки, стоящий в дверях стул и все время елозящую на нем задницу в белых брюках.
- Все-все! Простите! - Извинения оказались адресованы тому, что предстало моему взору. Я взял брошенную продавцом ручку, выдернул из порванной пачки листок бумаги и размашисто написал на нем: "Сказать Свете, чтобы позвонила своей тётке!". И свернутый вчетверо листок отправился в пакет с продуктами.
Вернувшийся хмурый продавец отодвинул в сторону VIP-бумагу и положил на ее место пачку обычной, поставив сверху пузырек с чернилами.
- У вас наличные или карта?
- Карта. А кто там такой нервный?
- Наш контингент - особенный! - Руки очкарика забегали по клавишам, и он протянул мне терминал. - VIP-бумагу используют в основном известные в определенных кругах персоны. Прикладывайте!
- И в каких кругах? - Я приложил к терминалу карту, но тот, пострекотав секунд десять, чек так и не выдал.
- Ой! Наверно лента закончилась, - растерянно сказал продавец. - Сейчас заправлю!
- Да ладно, хрен с ним, с чеком. - Я махнул рукой и переспросил. - Что за персоны? Ну вот, к примеру, этот. - И указал на белеющий в полумраке зад.