Развод. По осколкам обмана (СИ)

Мы со Златой приехали к её родителям, потому что она соскучилась и хотела сделать сюрприз. Ага. Совсем не потому что заложенный дом изъят за долги и выставлен на торги. Не поэтому, нет. Злата ничего не знает, а мне совсем не хочется разрушать её воздушные замки, вижу любовь и восхищение в её глазах, которые в любой миг могут смениться разочарованием.
Денис пытается меня как-то поддержать, но я лишь кривлюсь, будто лимона пожевал. От любви одно лекарство — время, но в моём случае даже оно, похоже, бессильно. Прощаюсь с братом, не желая развивать эту тему дальше, пересаживаюсь за дальний столик, достаю ноутбук и решаю поработать тут. Жалкие копейки, что мне удаётся зарабатывать, будто насмешка судьбы. Не хочу ехать домой, не хочу никого видеть, особенно её, особенно её ребёнка.
Когда увидел маленького Ярослава впервые — внутри всё сжалось. Мои глаза! Перевёл взгляд на Лику — побледнела вся, ребёнка на руки схватила и закосилась на нас. Он мой? С чего такая реакция? Обманул сам себя, увидел то, чего нет, скорее то, что хотел увидеть. Отец ребёнка заграницей, не смог вырваться с работы, тёща это сказала, когда Злата начала допытываться.
Лика так похорошела — фигурка налилась, округлилась, появились мягкие и плавные изгибы. Она и раньше была самой красивой женщиной, что я встречал в жизни, но сейчас пропала эта юношеская неказистость, открылась женственность. Роды её украсили.
Сжимаю зубы, чуть не воя, всё больше привлекая внимание посетителей. Хватит думать о ней, хватит загонять себя всё дальше в это болото, скулил по ней так долго, что еле выбрался. Злата помогла — была рядом, заботилась и уважала, чистая и светлая девочка, в отличие от сестры.
«Я люблю другую» — читаю мантру про себя.
— Да? И как там? — звучит голос Лики где-то сбоку.
Думаю, что окончательно сошёл с ума, раз её голос мерещится повсюду, но стоит повернуть голову вправо как вижу её спину и мягкие волнистые волосы, превратившиеся в светло русые от постоянного палящего солнца. Лика усаживается за отодвинутый мужчиной стул. Лицо этого мужчины не видно, но по лёгким касаниям к рукам и плечам сразу понятно, что это не рабочая и даже не дружеская встреча. Обхаживает её. В секунду ревность застилает глаза, я порываюсь вскочить и пойти к ним, но вовремя себя одёргиваю. Пойти чтобы что? Да и как же её мужик из-за бугра? Усмехаюсь от этой мысли. Естественно изменяет и ему, такие люди никогда не меняются.
Голубки усаживаются, Лика ко мне спиной, а вот её спутник лицом. Всматриваюсь и чуть снова не вскакиваю. Марк Степанов! Тот болван, что был мне раньше другом, но перестал им быть из-за Анжелики. Я ведь тогда ясно дал понять, чтобы он исчез и никогда больше не появлялся. На долгих шесть лет он пропал со всех радаров, а теперь снова тут.
«Тебе должно быть всё равно, даже если он разложит её прямо на этом столе, Комаров» — пытаюсь себя убедить, только вот ни черта не выходит.
Матерюсь и пересаживаюсь к ним спиной. Не хочу смотреть, не хочу, чтобы она снова была в моей жизни. Сегодня же заберу невесту и уедем, поедем к моей матери, брату, в гостиницу, да хоть куда, лишь бы подальше от неё.
По несколько раз перечитываю одну и ту же строчку, но совершенно не понимаю что там написано. Жизнь катится в тартарары, я давным-давно утратил над ней контроль, а всё, о чём я думаю так это бывшая и её сын.
Ждать пока эти двое намилуются совершенно не хочется, но и пройти мимо, не поздоровавшись, будет очень невежливо. Работать здесь не могу, это точно, поэтому выбираю меньшее из двух зол и направляюсь в сторону сладкой парочки.
  
Глава 6
 
Анжелика
Нехотя разлепляю глаза, опухшие от ночных слёз. Кто бы мог подумать, что одно слово может в миг разломать меня окончательно. Старое прозвище, ласково произнесённое бывшим мужем, то самое, из далеко забытых времён, вмиг выбило абсолютно все эмоции. Я забыла как дышать, как говорить и что вообще надо делать. Сидела на полу, заглядывая в глаза Алексея. Мне даже показалось, что я увидела в них прежнее тепло, лишь на секунду, но мне хватило.
 
Благо Алексей быстро совладал с собой, поняв оплошность. Помог мне подняться и молча, взяв Злату под руку, испарился, будто чудесный морок. Я не слышала как они собирались, но почему-то уверена что будущих Комаровых уже нет в этой квартире.
Сын сладко посапывает, давая мне немножко прийти в себя. Я почти не спала ночью, раз за разом прокручивая в голове события вчерашнего дня. Почему Алексей вообще оказался в том ресторане недалеко от моей работы? Раньше он никогда не обедал в заведениях ниже мишленовского Вавилона. Невольно морщусь, вспоминая то злосчастное место. Почему подошёл, а не прошёл мимо? Зачем кинулся меня успокаивать?
Тихо выскальзываю из кровати, направляюсь в сторону кухни, в которой, словно перенося на пятнадцать лет назад, папа неторопливо пьёт кофе, а мама крутится у плиты.
— Доброе утро, родители, — здороваюсь я, наливая себе кофе. — Что на завтрак?
— Доброе, доченька, — виновато приветствует папа.
Мама же даже не поворачивается ко мне. Знаю это поведение и тон отца, но в этот раз я действительно не виновата.
— Анжелика, — не выдерживает мать, поворачивается и усаживается за стол передо мной. — Злата и Лёша собираются пожениться через месяц.
— Ага, — киваю. — Я тут причём?
— Мы с отцом понимаем всю эту неприятную ситуацию и желаем счастья обеим дочерям, — продолжает мать. — Не получилось у вас с Лёшей, отпусти его, ты же его не любишь, а она любит, нарадоваться не может. У тебя другая жизнь, ребёнок от другого мужчины.
Не помню, чтобы говорила от кого ребёнок. Очевидно, раз не сказала что от бывшего, то по умолчанию родители придумали некого третьего. Пусть так, какая теперь разница.
— Давно отпустила, — говорю тихо, вставая из-за стола.
Желание позавтракать отпало, как и желание продолжать этот диалог. Мама всегда тонко чувствовала меня и догадалась по вчерашней сцене. Понимаю я всё, честно понимаю, но как сердцу это объяснить?
— Мы любим тебя, — тихо говорит папа.
— И я вас люблю, — отвечаю. — Спасибо за завтрак.
Поднимаю Ярослава, кормлю и сюсюкаю, мы с ним сильные и справимся со всеми невзгодами. Глаза и правда копия отца, такого же холодного голубого оттенка, сколько раз я в них видела глаза Алексея — не счесть.
Сегодня день только для сына, потому что хватит с меня драм и душевных терзаний. Сын — мой якорь, то, ради чего я встаю по утрам и готова грызть землю зубами. Предупреждаю родителей, что мы уехали и на такси везу сына в игровой центр.
Пока сын задорно носится по мягкому покрытию, словно маленький ураган, я набираю подруге и рассказываю о последних насыщенных днях. Света единственная, кто знает всю историю и единственный соратник за последние два года. Жаль, что она осталась там, а не поехала вместе с нами. Подруга в ответ причитает и сочувственно обещает, что всё будет хорошо.
— Привет, НеМиронова, — звучит совсем рядом с ухом лёгкий шёпот, а на плечо ложится большая тёплая ладонь.
— Привет, — оборачиваюсь, убирая телефон.
Карие глаза Марка играют лучистыми добрыми нотками, словно он рассматривает милого котёнка, а не меня. Неловко тушуюсь, нервно постукивая пальцами по чашке с кофе.
Марк выглядит как всегда безупречно и по-деловому — строгий серый костюм, чёрная рубашка, идеально уложенные светлые волосы. В каждом движении выверена чёткость и только глаза сдают.
— Ты меня преследуешь, Лик? — смеётся, присаживаясь рядом.
— Я тебя? — смущаюсь. — Это детская игровая комната, а ты и словом не обмолвился, что у тебя есть ребёнок.
— Потому что его нет, есть сестра, — отвечает, рассматривая детей на площадке. — С моим ритмом жизни, постоянной занятостью, перелётами — не до детей.
Пытаюсь вспомнить о чём мы говорили в прошлую встречу, но совершенно не помню что Марк рассказывал о своей работе. Перед глазами только ледяное недовольное лицо Алексея.