Мистер Вечный Канун. Город Полуночи

Брат и сестра зашли в комнату. Тетушка Макриди как раз рассказывала о своих семнадцати котах и кошках.
На лице маленькой Марго было написано неприкрытое отчаяние, а во взгляде застыла тоска. Подобную безысходность можно прочитать только в глазах обреченного, которого уже почти засосала трясина.
Ее не могли развеселить даже фарфоровые куклы, принимавшие участие в чаепитии. И это притом, что за столом сидели не обычные куклы! Словно живые маленькие люди, они шевелили ручками и головами, ловко управляясь со столовыми приборами и отправляя в жутко отпадающие рты большие куски пирожного и заливая туда чай. Куклы вели себя церемонно и важничали. Вряд ли они знали, что чашки, из которых они пьют, сделаны из того же материала, что и их головы.
– Ведьмовство, – прошептал мальчик. Теперь он знал, как подобное называется.
В тот же миг одновременно три алчущих взора направились на Томми и Кристину.
– О! Милые мои! – воскликнула тетушка Эдна. – Как мы рады вас видеть!
– Вы не составите нам компанию? – добавила тетушка Уиллаби. – Мы с вами так редко общаемся…
– И это очень досадно! – завершила тетушка Макриди. – Берите стульчики и присоединяйтесь…
В глазах Марго зажглась надежда, что брат с сестрой спасут ее.
Томми, само собой, был рад тому, что никто не хотел причинить вреда сестре, ведь тетушки всегда присматривали за младшими Кэндлами, когда мама была слишком занята, а в доме толпился народ, но он понял: если они с Кристиной сейчас же поскорее отсюда не уберутся, ни его самого, ни Кристину уже не спасти. И кто знает, будет безнадежно потрачен всего лишь один час или придется провести вместе с тетушками весь праздник? Все зависело от степени их «соскучиваемости» по милым племянникам…
Это определенно была ловушка. В глазах тетушек застыл голодный блеск – они явно планировали затащить в омут своего чаепития как можно больше неосторожных путников. И у них получилось… Кристина, словно лунатик, шагнула к столику.
– Конечно, – сказала она чужим почтительным голосом. – С радостью…
– О, дорогая, – обратилась тетушка Эдна к Марго, – приготовь еще один прибор.
– Но не два ли? – уточнила тетушка Уиллаби. – Неужели молодой человек не составит нам компанию?
– О, разумеется, составит, – ответила за Томми тетушка Макриди. – Милая, два прибора, прошу тебя.
Тетушки начали суетиться. Сейчас они напомнили мальчику трех мельтешащих голодных ворон, завидевших труп собаки. Двоюродные тетушки действительно слегка походили на птиц, даже их острые носы можно было принять за клювы, а что уж говорить о высоких старомодных прическах, в которые они вплели черные перья.
Кристина уже отодвигала для себя стул…
Нужно было действовать! Решительно и быстро. Обычно занудные взрослые рассчитывают на то, что никто не сможет просто развернуться и уйти, поскольку это очень грубо и непочтительно. Но Томми был мальчишкой, поэтому мог позволить себе грубость и непочтительность. Он сказал:
– Нет, нам нужно идти. Много дел, – и, схватив Кристину за руку, силой потащил ее из комнаты.
Стоило двери за ними захлопнуться, как сестра сразу же пришла в себя. Она с ужасом осознала, что едва не осталась на самое затянутое и беспросветно унылое чаепитие в своей жизни.
– Тебя что, заколдовали? – хмуро спросил Томми.
– Наверное… Какой ужас… Я едва не села пить с ними чай.
– Да, – поддержал сестру Томми – он ее прекрасно понимал, ведь до недавнего времени сам был вынужден присутствовать на подобных тянущихся бесконечно чаепитиях.
– Спасибо. Ты меня спас.
– Не за что, – смущенно ответил Томми. – У меня ведь есть сердце…
– Как это по-взрослому прозвучало, – усмехнулась Кристина.
– Заткнись. – Томми смутился еще сильнее. – Так мама говорит: ну, про то, что у нее есть сердце…
Они направились по коридору к своим комнатам. На лице Кристины, словно она была зеркальным отражением самого Томми, алела красная отметина. Мальчик только сейчас решился спросить:
– Это из-за лестницы?
Он указал на след от удара.
– Лестницы? – удивилась Кристина и стыдливо прикоснулась к ссадине.
 
– Ну, вы ведь поскользнулись с Виктором вчера вечером и упали на лестнице, – пояснил Томми.
– А, вот, значит, что она сказала? – мрачно пробормотала Кристина. – Ну да, лестница… но это не из-за лестницы.
Томми все понял.
– Кто тебя ударил? – напрямую спросил он.
– Не скажу. – Кристина надулась, будто это был сам Томми. – А тебя кто?
Она ткнула в его скулу, указывая на дядюшкин «подарочек».
– Не скажу. – Брат решил ответить взаимностью.
– Ну и ладно.
– Ну и ладно.
Кристина покосилась на Томми.
– Хорошо, – произнесла она, поддавшись любопытству. – Давай скажем одновременно.
Брат кивнул, и они остановились.
– Раз, два, три… Дядюшка Джозеф.
– Гоблинский король.
– Что? – поразился Томми.
– Что? – поразилась Кристина.
– Неважно.
Мальчик с досадой поглядел на сестру, подумав, что она решила над ним подшутить. Впрочем, Томми не обиделся – на самом деле его волновало кое-что другое. Он попробовал забросить удочку:
– Слушай, завтра ведь Канун, – сказал он с деланым безразличием в голосе. – Когда мы поедем с папой в «Сову в фонаре» и за подарками?
– Мы не поедем, – ответила Кристина с такой уверенностью, которая не оставляла сомнений: дело в папе и сестра что-то знает.
– Что? – Томми опустил голову: нехорошие предчувствия и догадки окрепли. – Почему?
– Папа болеет.
– Черт! – Томми не сдержался и выдал себя с головой. Но ему было все равно – какая уж тут конспирация. – Я так и думал!
– Правда? – подозрительно спросила Кристина. – С чего бы?
– Чертов дядюшка Джозеф… – со злостью сказал Томми. – Это он во всем виноват.
– Почему? – осторожно поинтересовалась сестра. – Почему ты так в этом уверен?
– Потому что он… – Томми покраснел. – В общем, он очень плохой…
Кристина хмыкнула.
– Рада, что ты наконец понял, хотя всем это и так было… Постой… – Она вдруг застыла, будто прислушиваясь к чему-то. – Что это за шум?
Мальчик тоже услышал странные скрипы и треск. Раздавались они будто бы из его комнаты.
Томми с Кристиной заглянули туда. В комнате никого не оказалось.
– За окном! – догадалась Кристина.
– Только не тыквы! – взмолился Томми. – Не хочу их больше таскать!
Подойдя к окну, они распахнули створки, и ветер тут же проник в комнату. Томми и Кристина выглянули наружу.
– Вот ведь неугомонный! – проворчала сестра. – Сразу видно, что ему уже лучше!
По плющу неловко спускался Виктор. Он выбрался из окна своей комнаты и полз вниз, цепляясь за спутанные лозы. Пальто и штаны уже были все измазаны, руки его время от времени срывались, но упорства – или, быть может, упрямства – брату было не занимать.
– Почему он не выйдет через двери? – удивился Томми.
– Он наказан. Мама запретила ему покидать дом.
– Что он такого сделал?
Кристина помрачнела.
– Мне нужно идти, – сказала она и, словно подхваченная порывом ветра из окна, стремительно покинула комнату Томми.
– А что, когда я стану взрослым, мама по-прежнему будет меня наказывать? – сам себя спросил мальчик.
Закрыв окно, он зевнул и сел на кровать, а после, даже не думая спать, прилег. Глаза закрылись – все же полубессонная тыквенная ночь дала о себе знать.
«Дневной сон – для малявок», – подумал Томми и тут же заснул…
Мистер Эвер Ив любил крайности. Но некоторых крайностей, в силу своей противоречивой натуры, он все же опасался. Подумать только, он едва не лишился дома! Что это было?! Пожар? Потоп? Воры? Вредители? В общем, его вышвырнули за дверь в одной ночной рубашке в обнимку со своим барахлом. Как грубо! Как… неожиданно!
Его сосед остался в квартирке, а он, великолепный Человек в зеленом, оказался за порогом, ничего не понимая и недоуменно хлопая глазами. Его уверенность и бесшабашность исчезли, развеялись, как дым. Он оказался совершенно один, никому не нужный, под проливным дождем. Образно выражаясь, естественно. Дождя не было. Зато горел огонь.