Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)

Ксюша икнула. С надеждой, что принц крови не согласится, взглянула на мужчину.
Но тот так быстро и легко кивнул, будто ничего особенного и не произошло. А Франсуа подтвердил спор. Все выглядело как нельзя лучше, ведь настойчивая дамочка была готова оступится в случае проигрыша. И только Ксюша была напугана сверх меры. Одно дело странноватые принцы крови и похожие на моделей инквизиторы. И совсем другое короли. Последний — это же закон в лице единственного человека — сумосбродного, иногда в плохом настроении, иногда заскучавшего. Может от скуки он казнить ее решит? Король такое может?
Ксюша совсем погрузилась тяжелые размышления.
Наверняка может казнить от скуки. Или она чем-то его оскорбит. Легко оскорбить короля, если не знаешь слева или справа надо к нему подходить, когда здороваешься. К нему вообще можно подходить и здороваться? Или он сам первый подходит? Или вообще нельзя с ним разговаривать. Сидит он себе на троне и пялится на бальный зал с возвышения. Скучно ему, наверное. Точно казнит.
Темноволосая девушка грациозно поднялась из-за стола и, бросив презрительный взгляд на шателена, сказала:
— Ты, эльфячий бастард Бюимон, проводи меня в мои покои.
Гордый Жоффруа покорно склонил голову и открыл перед Адель двери. Несмотря на его смиренный вид, сомнений не оставалось, неосмотрительная Адель только что нажила себе еще одного врага.
Как только щелкнул замок, отгородив зал от темноволосой гостьи, все разом выдохнули. Напряжение спало. Мужчины переглянулись, и Венсан, кивнув в сторону Ксюши, заявил:
— Даже у моего адепта, только новомодные балы на уме. Этому поветрию уже лет десять, а дамы только и требуют проведения новых вечеров. Все чаще и чаще. Скоро Франция погрузится в бесконечную череду развлечений и погрязнет в праздности. «Великое королевство увеселений», — произнес он с горечью.
— Когда-нибудь закончится, — пожал плечами Франсуа.
— Ждать придется долго, — хихикнула Ксюша, но замотала головой, как только Венсан заметил ее веселье:
— Нет-нет, ничего.
Ужин завершился в молчании. О чем думали Венсан и Франсуа, Ксюша не знала, но подозревала, что точно о даме дома де Дре. Она была права. Но если Ксюша решила, что мужчины фантазируют о прекрасной фигуре и миловидном личике гостьи, то она решительно ошиблась. И Венсан, и Франсуа слышали об Адель только хорошее, и теперь лишь размышляли, что произошло с милой девушкой? Жестокость, надменность, холодный взгляд — Адель, которую они ждали в замке, была другой.
Франсуа первым встал из-за стола, омыл руки в чаше и наигранно равнодушно произнес:
— Я неожиданно вспомнил — так много дел в Шатле. Мне пора ехать.
Венсан кивнул, будто бы без слов и объяснений знал, зачем Франсуа понадобилось под покровом ночи возвращаться в Париж. И он действительно знал. Большой и Малый Шатле — были два древних укрепленных замка на берегах Сены. Обе крепости недавно стали использовать как тюрьмы и, если Франсуа решил посетить их, значит ищет ответы, которые смогут дать лишь те, кто преступил закон. И самые лютые злодеи всегда отвечали на вопросы, если Франсуа желал этого. Глава инквизиции умел убеждать. Венсан также намеревался этой ночью искать ответы, но совсем другим способом.
Ксюша ничего такого о Шатле не знала. Оба замка разрушили еще до ее рождения, на их месте возвели прекрасные площади, и девушка решила, что Франсуа лишь придумал отговорку — чтобы сбежать после неудачного ужина. А Венсан, по ее мнению, и вовсе спать ляжет этой ночью. Главное, чтобы к нему в спальню не начали пробираться темноволосые незваные гостьи.
Она и сама была рада быстрее оказаться в своих покоях. Покидать замок больше не хотелось — не бросать же крепость на съедение этой дамочке-не-в-себе-от-любви-к-Венсану. Казалось, будто Адель пытается захватить крепость Алхемист. Только не так, как поступают мужчины — бросают тяжелыми камнями друг в друга или палят из пушек, а так, как принято в узком женском обществе: тихо, хитро, с улыбой плетя ядовитые чары. Ксюше даже казалось, что прикрой она глаза — сразу увидит сети, которые Адель набросила на замок и стягивает вокруг хрустящих от давления древних камней крепости. И будь у Ксюши магическое зрение, она бы и вправду увидела нечто, что ее напугало.
 
Дамские споры
В покоях Ксюшу ждали миловидные служанки, бесконечно щебетавшие на целый ворох тем сразу. “Что сегодня подавали на ужин”, “С кем встречается главный виночерпий”, “А слышали, гостья отважилась оскорбить шателена? Несдобровать ей теперь”. Когда перешли к обсуждению череды невест Венсана, Ксюша принялась краснеть, бледнеть и пухнуть от желания расспросить девушек как следует. Только слишком близкая возможность стать из-за своего интереса объектом последующих сплетен удержала девушку от опрометчивого поступка. И все же она узнала некоторые прелюбопытные детали.
Во-первых, все обитательницы замка были тайно влюблены в Венсана. Даже маленькие девочки. Но, если те лишь любовались принцем издалека, в своих фантазиях заходя не дальше обсуждений внешности, а при виде принца с веселым визгом убегали, то девушки постарше всячески пытались принца соблазнить. В ход шло все: ласковые улыбки и томные взгляды, нечаянные ночные встречи в коридорах замка, девушки даже дрались за возможность прислуживать в ванной принца.
Представив кучу оголенных девиц, натирающих Венсана мочалкой, Ксюша поперхнулась. Вот уж попала к принцу-извращенцу.
— А что, тут у вас и ванны есть? — спросила она, чтобы переменить тему. Ну какие ванны в Средневековье? Девицы наверняка просто чашку держали из которой принц умывался. И ошиблась. Ксюша попала именно в то время, когда ванна стала необязательным, но веселым развлечением. Правда признанным весьма греховным, не от того не менее любимым богачами. Поэтому служанки легко согласились наполнить для Ксюши деревянную бадью горячей водой.
Во-вторых, Ксюша узнала, что Венсан не обращал абсолютно никакого внимания на девушек и их попытки. Будто не замечал их. Столь повышенное внимание его не трогало, а если очередная соблазнительница оказывалась слишком откровенна — принц пресекал подобное поведение.
Бесконечную череду невест служанки тоже обсудили. Ксюше даже не пришлось расспрашивать — ее, как адепта алхимика из возможных подружек Венсана вычеркнули и легко доверили все тайны.
Как и все представители знатных родов, Венсан должен был женится на подходящей женщине — или посвятить себя Церкви. Ни то, ни другое принц делать не желал. Подобное поведение осуждалось, но “великий алхимик, магистр Венсан Капетинг” держал все благородное сословие в своих алхимических цепях: зелья очарования, молодости, невинности — для дам; и подчинения, власти, силы — для сеньоров. Создание специальных украшений, внушающих уважение и страх не только ценой драгоценных камней, но воздействием трансмутировавших металлов. Жентильомы — наследники знатных родов — верили, что именно гений Венсан найдет заветный философский камень и приготовит эликсир жизни. Герцоги и герцогини, и, даже, — это произносилось шепотом: “сам король”, могли пожаловать Венсану земли и замки за возможность получить в свои стареющие, но богатейшие руки эликсир вечной жизни. И когда заходил разговор о непочтительности Венсана, все сразу отмахивались: он же гений, ему можно.
Конечно Венсан не торговал зельями — такое унижение для дворянина! Он дарил свои “игрушки” без повода, зная, кому, когда и что может пригодится. И любой благородный дом одаривал Венсана благородными металлами — золотом, серебром; и драгоценными камнями — всем, что могло пригодиться в экспериментах этого гениального магистра алхимии.
— Какой пустяк, — улыбалась знатная дама, отдавая Венсану изумруд, величиной с голубиное яйца.
— Забудьте, — махал руками очередной герцог, когда его слуга ставил перед Венсаном золотой поднос с тяжелым, переливающимся от блеска благородства и денег, подарком.
И все они, взяв Венсана под локоть, уводили принца, чтобы спросить: