Смерть композитора. Хроника подлинного расследования
Прошло ещё несколько дней и, наконец, 3 мая история болезни зафиксировала первые обнадёживающие результаты лечения: «Состояние больного улучшается: постепенно нормализуется настроение, улучшается сон, стал физически крепче, начал работать в клубе больницы. Продуктивной психопатологической симптоматики не выявлено. Рассказывает, что в прошлом очень тяжело переносил периоды ночной бессонницы, резко падало настроение, не хотелось жить.»
Записи в истории болезни Ивасюка за подписью лечащего врача Веселовского, относящиеся к разным дням госпитализации (23 апреля, 3 и 26 мая 1977 г).
Последнее предложение выделено не случайно, поскольку представляется очень важным. В нём мы видим, что в который уже раз – спустя 2 недели с момента поступления в больницу – Владимир Ивасюк признаётся в существовании у него суицидальных мыслей и их связи с бессонницей. Для психиатров в этом нет тайны, скорее, напротив, связь между длительной бессонницей и суицидальными настроениями известна им хорошо, но в рамках нашего повествования важно отметить, что клиническая картина заболевания Владимира Ивасюка довольно тривиальна. Особых загадок в пережитых композитором страданиях нет, они обыденны и знакомы не понаслышке многим творческим людям. Как, впрочем, и врачам, их лечащим…
Подводя промежуточный итог, можно сказать, что лишь 3 мая, т.е. на 12 день активного лечения психотропными препаратами, в состоянии Владимира Михайловича Ивасюка был зафиксирован позитивный сдвиг. Всё это время его пичкали серьёзными лекарствами, причём с нарастающей дозировкой, и это не давало никакого результата. Ни на первый день… ни на второй… ни на пятый… Лишь на 11—12 день лечения обозначились перемены к лучшему.
Это означает, что в середине апреля 1977 г, т.е. на момент госпитализации, состояние Владимира Ивасюка объективно было очень и очень серьёзно. Если бы не экстренная госпитализация в ЛОПБ, скорее всего, самоубийство композитора произошло бы уже тогда, за 2 года до фактической смерти. Своевременно оказанная специализированная помощь продлила жизнь Владимира на этот срок.
Что последовало далее? Позитивные тенденции постепенно нарастали, врачам удалось вырвать композитора из лап мучившего его стресса, восстановился сон, вернулись силы, воля к жизни. Владимир опять стал демонстрировать интерес к музыке, принялся играть на фортепиано в больничном клубе – благо, это поощрялось! – сочинил 2 песни. Дело пошло явно на поправку. 2 июня 1977 г в истории болезни появляется запись: «Состояние больного удовлетворительное. Жалоб не предъявляет. Настроение ровное, активен, жизнерадостен. Физически окреп, поправился. Много работает, однако „не испытывает усталости, а только удовольствие“. Отмечает улучшение процессов припоминания. (…) Полностью критичен к своему состоянию. Тяготится больничной обстановкой. (…) Спит достаточно, сон освежающий.»
Владимир Ивасюк был выписан из больницы 6 июня 1977 г, т.е. его пребывание в стенах специализированного учреждения растянулось на 49 суток! Изрядный срок, насыщенный как физическими страданиями, так и тяжёлыми эмоциональными переживаниями. Можно не сомневаться, что после выписки Владимир постоянно возвращался в мыслях к опыту своего пребывания в ЛОПБ.
Обложки пластинок – гигантов с записями песен Владимира Ивасюка. К середине 1970-х гг композитор добился общенародной любви и фантастического для своего возраста творческого успеха. Казалось, перед ним были открыты все пути, в принципе, он мог бы заниматься чем хотел, например, сосредоточиться на композиторской работе или создать собственную музыкальную группу, или напротив – гастролировать с уже сложившимися коллективами… Но у молодого успешного композитора обнаружился враг, в наличие которого сложнее всего было поверить – его собственное здоровье. Не будет ошибкой сказать, что главным врагом Ивасюка оказался сам же Ивасюк…
Он получил очень редкий жизненный опыт: будучи дипломированным врачом, Владимир имел возможность профессионально изучать нервные и психические заболевания, а став пациентом психбольницы, смог посмотреть на мир глазами обитателя «психушки». Не зря же говорится, есть правда начальника, а есть правда подчиненного… Есть правда доктора, а есть – больного. По мнению автора, этот необычный опыт очень обогатил Владимира Ивасюка и подспудно влиял на логику его поведения в последние 2 года жизни. Совершенно неважно, знали об этом его близкие и друзья или не нет, вполне возможно, что сам Владимир никогда никому не признавался в том, насколько же пребывание в больнице его изменило. Но изменения его личности, безусловно, произошли. Автор нисколько не сомневается в том, что Владимир Ивасюк, будучи человеком талантливым, богато одарённым Природой, чувствовал и понимал происходившее с ним и вокруг него гораздо острее абсолютного большинства людей. И анализируя события 1979 г, нельзя забывать, что опыт специализированного лечения Владимир к тому времени уже получил… В «Приложении 3» к этой книге приводится фотокопия выписного эпикриза Владимира Ивасюка, каждый желающий может самостоятельно с ним ознакомиться без купюр.
Подводя итог истории пребывания Владимира Ивасюка в Львовской психиатрической больнице, имеет смысл высказать несколько соображений с ней связанных. Прежде всего, хочется обратить внимание на длительность госпитализации – более 1,5 месяцев. Одна только эта деталь убедительно ставит крест на домыслах о «покупке медсправки» для восстановления в консерватории. Так справки в Советском Союзе никто не покупал – это делалось намного проще. Советский Союз был весь пронизан коррупционными связями, рука мыла руку, блат решал всё, везде и всегда. Нынешние малолетние обличители «коррупции» даже близко не представляют, что значило жить в обществе всеобщего дефицита, в котором для приобретения благ и услуг непременно требовался «свой» человек – «свой» стоматолог, чтобы лечить зубы, «свой» гинеколог, чтобы сделать аборт, «свой» кассир в кассе «Аэрофлота», чтобы купить билет на самолёт в летний сезон, «свой» продавец в мебельном магазине, а также в «мясном», в «радиотоварах», в «галантерее»… В те времена почти обо всём можно было «договориться» в обход существующих правил и законов. Во всяком случае, о медицинских справках договориться можно было точно! Для человека, известного на всю страну, обласканного властью и не имеющего никаких материальных проблем, незачем было «заезжать в дурку» на 49 дней, чтобы получить заветный «больничный лист»!
Кроме того, если и был у Ивасюка резон покупать медсправку, то уж никак не из психлечебницы. Сам факт лечения в учреждении подобного профиля мог стать серьёзной проблемой при вступлении в ряды Союза композиторов. Ивасюк, будучи человеком неглупым, прекрасно понимал потенциальную опасность для своей будущей карьеры факта пребывания в психиатрической больнице.
То, что за 2 года до гибели Владимир Ивасюк столкнулся с серьёзным расстройством здоровья, спровоцировавшим суицидальные размышления и подавленное настроение, является серьёзным доводом в пользу того, что смерть талантливого композитора в петле явилась следствием добровольного выбора. Депрессии имеют свойство возвращаться и творческие личности обычно демонстрируют стрессоустойчивость куда ниже, чем рядовые обыватели. Сам образ жизни и род занятий творческого человека является следствием его особой ранимости и необычной эмпатии. Равнодушные люди не пишут стихи и не сочиняют музыку! Просто потому, что им это не дано…
«Он шёл в направлении автобусной станции (…)»
Однако, если на этом автор остановит сейчас своё повествование, то поступит необъективно и не вполне честно, поскольку обстоятельства последних дней жизни Владимира Ивасюка рождают определенные вопросы и должны быть, безусловно разобраны. Существуют некоторые странности в рассказах о его последних днях и именно это обстоятельство превратило смерть композитора в городскую легенду и объект манипулирования общественным мнением.
