На абордаж! (СИ)
— Сорок человек. Сейчас уже поменьше… Каждую ночь на вахту назначают по десять человек.
— Кто старший?
— Красавчик и его помощник Афир. Но они живут в форте…
— Встал! — Леон убрал кортик. — Чахотка, Муравей! Заткните этому умнику рот и присматривайте за ним. Если попробует бежать — убейте.
— Понятно! — один из штурмовиков ловко засунул в рот пленника давно приготовленную тряпку, заломил ему руки и связал запястья. — Двигай ножками, акулье дерьмо! И даже не думай по сторонам глядеть!
На каждом острове, где базировались флотилии фрайманов, строили казармы для проживания экипажей. Не каждому удавалось найти подходящее жилье, да и не стремились пираты особо отдавать свои кровные ради отдельной крыши над головой. Жить в трюме корабля во время вынужденного простоя во время зимних штормов было тоскливо, вот и спасали бараки с кухней и спальными местами для рядового состава; они оказались наилучшим выходом из создавшейся ситуации. Да и с обществом жить куда веселее. Командор назначал комендантом казармы кого-нибудь из корсаров-ветеранов, имевших неоспоримый авторитет. Комендант уже сам находил себе помощников, а на кухню ставили пару-тройку рабов.
На Мофорте такая казарма тоже имелась. В отличие от других подобных строений длинный одноэтажный барак с хозяйственной пристройкой оказался огороженным деревянным частоколом подобно форту с двустворчатыми воротами. Он находился неподалеку от порта и «главной» улицы с тавернами, складами и административными постройками, всего в ста шагах от гавани для удобства службы.
— Вдесятером мы не справимся, — Гусь высказал свое мнение, а другие его поддержали тихим ропотом. — Нас в три раза меньше, дон Ардио.
— Сам вижу, — пробурчал Леон, больше прислушиваясь к тому, что происходит на берегу. — Будем ждать абордажников. Эскобето должен прислать их на помощь. Пока расставь людей по периметру забора.Пусть следят, чтобы кто-нибудь не вздумал улизнуть.
Гусь понятливо кивнул и стал вполголоса отдавать распоряжения. Постепенно штурмовики разбегались по сторонам, пока возле Леона не остался только Гусь. Время словно замерло. Как будто и не было лихой атаки и захвата порта. Тишина плотно сгустилась над их головами, и только верховой ветер изредка начинал гудеть, раскачивая высокие деревья.
— Идут! — Гусь напрягся. — Наши?
Из-за кустарника, росшего вдоль натоптанной тропы, один за другим выходили люди. В свете зарождающейся луны зоркие глаза Гуся различили темные фигуры, чья одежда удачно сливалась с фоном черного леса.
— В чем задержка? — раздался недовольный голос Игната.
— Да вот, пираты решили здесь небольшую крепость устроить, — с облегчением выдохнул Леон. — Не знаю, жечь ее или атаковать. Людей маловато.
— Эскобето уже выслал абордажников на помощь Ричу, — сказал Игнат. — У нас мало времени, поэтому будем жечь.
— А как же форт? Пламя увидят…
— Моя «Тира» уже в гавани держит под прицелом весь берег, — Игнат усмехнулся и махнул рукой, подзывая к себе кого-то из штурмовиков. Приказал жестко: — Готовьте «зажигалки».
****
Взять в ножи «сторожевой островок» оказалось делом не столь сложным, как мне представлялось вначале. После высадки с «Ястреба» мы на своих закамуфлированных лодках доплыли до Двух Калек и спрятались там на весь световой день. Я опасался, что у противника в наличии окажется завалявшаяся подзорная труба, и какой-нибудь скучающий дозорный начнет пялиться в нее, и заметит шевеление на скалистых берегах. Поэтому мои штурмовики затащили на берег лодки, спрятали их и замерли как в анабиозе под тенью больших валунов. Разводить костры я запретил. Питались водой и сухарями с вяленым мясом. Большинство с удовольствием дрыхло, восполняя потерю времени, когда приходилось подниматься ни свет ни заря и интенсивно тренироваться.
Я вместе с Призраком внимательно изучал карту, нарисованную им по памяти, изредка спрашивал, если что-то было непонятно. А заодно поглядывал на фортификации. Старенькая подзорная труба, которую мне дал Эскобето, помогала слабо, но все-таки это было гораздо лучше, чем щурить глаза.
Заметил, как прошел «Альбатрос». На островке не отреагировали, только ударили в рынду, предупреждая о торговце. А так все было тихо. Лениво передвигались по насыпным валам стражники, совершенно не проявляя интереса к происходящему. Скоро шевеление и вовсе заглохло. Солнце поднялось высоко, стало жарковато. Даже чайки и островные птицы угомонились, спрятавшись в камнях.
С наступлением темноты штурмовики оживились и зашевелились, готовясь к нападению на островной форпост. Нам повезло, что со стороны Аксума натянуло тучи, и они закрыли молодой месяц, который хоть и не имел достаточной яркости, но мог предательски подсветить водную гладь пролива. Я дал сигнал, и пять остроконечных лодок с тихим плеском оказались в воде. Мои бойцы действовали слаженно. Не прошли даром тренировки. Рассыпавшись по проливу и выдерживая дистанцию между собой в несколько десятков локтей, «десант» устремился к цели.
Высадка прошла успешно. Нас никто не заметил, не поднял сигнал тревоги. Впрочем, я на это и рассчитывал. Мофорт — обыкновенный остров под контролем заплывших жирком старых фрайманов. Никто из этих людей, всю жизнь посвятивших грабежам на море, не станет всерьез создавать непроходимую оборону. Да и эта игрушечная фортификация при хорошем залпе с кораблей просто перестанет существовать. Для одиночного судна она еще представляет угрозу. В проливе пришлось бы маневрировать, чтобы не налететь на подводные камни, тут не до пушечной дуэли. А вот две-три шхуны вполне могли бы смешать с землей артиллерийские бастионы. Так что слухи о непроходимости проливов оказались очередными страшилками. Скорее всего, сработали стереотипы пиратов, опасавшихся береговых пушек. Раз они есть — хрен ты возьмешь остров.
Появление штурмовиков для стражи и бомбардиров оказалось настолько неожиданным, что большинство из них умерли прежде, чем догадались сопротивляться. Призрак, озлобленный провалом своей миссии, дьяволом прошелся по фортификациям, оставляя после себя одни лишь трупы. На всю операцию мы потратили, по моему подсчету, около часа; да и то больше времени ушло на поиски спрятавшихся пиратов.
— Подавайте сигнал, — приказал я двум бойцам, которые все время находились возле меня, вроде адъютантов. Забавно, что мне так и не удалось поучаствовать в боевой стычке. Парни все сделали за своего командора. Растут, оглоеды!
Один из штурмовиков вскочил на земляной вал, обращенный в сторону Двух Калек, и замахал магическим фонарем, описав два круга. Все, теперь «Ласка», «Твердыня», «Игла» и «Забияка», для которых путь был открыт, войдут в пролив и возьмут под контроль южную и восточную часть Мофорта. Второй помощник просигналил в направлении гавани. Началась последняя и самая важная фаза: захват Старейшин и складов с гравитонами. На старых пиратов мне было, если честно, наплевать. Что с ними делать, я не представлял. Вешать на рее? А какой смысл? Мне они ничего плохого не успели сделать. Пожалуй, посажу их под арест, пока не разберемся с «золотым караваном».
— Что дальше, командор? — передо мной вырос Призрак. Его одежда подозрительно лоснилась. Наверное, чужой кровью измазался, душегуб. — Остров зачистили, пленных привязали к деревьям. Может, глотки перерезать, да и дело с концом?
— Доложи потери, — прервал я его. Думать здесь должен командир, а не подчиненный, насколько бы он хорош не был.
— У нас четверо убитых, трое ранены легко, — быстро отчитался Призрак. — Живых пиратов шестеро. Остальные уже ничем не помешают.
Я поморщился. Умудрились потерять четверых при внезапном нападении. Слишком большой размен получился. Ну, а что я хотел? Это ведь не настоящий штурмовой отряд, а так, смех один. Хотя, первое боевое крещение, эмоции, адреналин и жутко колотит от страха.
— Собирай бойцов, — приказал я. — Садимся на лодки и переправляемся на Мофорт. Да побыстрее. Эскобето уже в пролив входит.