Зараза (СИ)

Прошел я метров пятьдесят. Добрел тихонечко до Уорф-роад, решив пробраться по параллельной улочке и выйти уже сразу за церковью, как оказалось, что у меня полно соседей.
Мимо промчалось две пыльных «тойоты» с местным ассорти фермеров — кто в грязной военной форме, кто просто в майках и шортах, у парочки автоматы, у остальных тяпки с вилами — определить, к какой группировке относятся, я не смог. Потом со стороны церкви раздались выстрелы. Кучненько так, с подключением чего-то крупнокалиберного.
И только я уже начал выбираться из канавы, куда сиганул от машин, как услышал шум мотора. Назад, виляя по узкой дороге и цепляя мусорные баки да редкие заборчики, неслась уже только одна полупустая машина. За ней бежало несколько безоружных фермеров, половина ранена. Кто-то так был не рад гостям и торопится ли кто-то провожать, я не видел. Но со стороны домов, куда и откуда ехали «тойоты» послышалась длинная очередь, а потом одиночные выстрелы.
Двое из бегунов слегли, остальные бросились врассыпную, полезли в дома. Один пробежал совсем близко от моей нычки, даже увидел, расширенные от ужаса глаза, совсем вспухли, но он только подвизгнул и припустил быстрее.
Скрипнули колеса, потом послышался скрежет металла. Мертвый водитель валялся на дороге, а машину увело в столб. Мгновение тишины и с гулким бууух, раздавшимся от церкви по улице промчалось шипение. «Тойота» с грохотом подскочила и вспыхнула, в стороны полетели запчасти вперемежку с людьми. Те, кто успел выскочить из машины до взрыва, посеченные осколками, вопили на дороге. Но недолго, подключился снайпер, прозвучало несколько одиночных выстрелов. А потом опять начали палить очередями.
Звуки стрельбы стали отдаляться, показалось, что сменился сектор обстрела. Не знаю, новая ли это экскурсия к упавшему ящику, или добивают второй автомобиль. Хотя, нет — знаю. На крыше мелькнул силуэт первого прыгуна, а на соседней улице послышался нарастающий топот.
Что за дебилы там так палят и как у них пройдет встреча с мертвяками, я узнавать не стал, и так глупая идея была соваться к контейнеру. Я сдал назад, пролез по канаве несколько метров и сиганул под какую-то лачугу, стоявшую на сваях. Вылез с другой стороны и перебрался через забор, оказавшись перед точно такой же лачугой, только крыша синяя. И сразу опять бросился под дом, скрываясь от парочки вялых зомбаков.
И так перебежками по дворам, отбиваясь от самых шустрых зомби, я добрался до музея. Сунулся через центральный вход, но заметил шаркунов. Оставил в роли живой сигнализации, обошел музей, попутно проверяя свои простецкие ловушки, остановить никого они не могли, но подтвердить, что не было чужих вполне.
Вагон тоже был целый, и после беглого осмотра, я, наконец, оказался в безопасности. Забаррикадировался и первым делом зарядил магазины для пистолета-пулемета, потом вынул из заначки ТТ и устроил легкий субботник в меру доступных возможностей. Патронов мало — хватило только на два полных магазина, калибр популярный, если не самый, но его надо еще найти. Отметил на карте ближайшие полицейские участки, не верю, что еще не растащили, но вдруг.
Выпотрошил из сумки остатки лапши, и вместе с пластиковыми осколками, ни сил, ни света не было, чтобы выбирать, заварил густую, практически без бульона, кашу из макарон. Гадость, но вкусная, даже с учетом, что пластик скрипел на зубах.
На улице начало темнеть, я высунулся в люк, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, завалился спать.
***
Просыпался чуть ли не каждый час. Только затянет в тягучую, слегка головокружительную дремоту, как тут же мозг выкидывает предупреждение. Алярма — шаркающие шаги где-то за вагонами! Тревога — по металлической крыше ангара царапают когти. Опасность — то звуки стрельбы на улице.
Окончательно проснулся около четырех утра. Услышал чей-то истошный крик и понял, что уже больше не усну. Но и на улицу выходить рановато. По плану намечалась поездка в заповедник и поиск таинственного лабораторного комплекса. А это только по прямой около десяти километров, а по прямой тут особо не разгуляться.
 
Перебрал свои запасы и получилось, что сухпайки принесенные из отеля — единственное, что было в избытке. Остатки воды потратил на кофе — гадковатое, без сахара, но что-то было в нем из прошлой жизни. Будто заземляло, обещая, что как бы странно и плохо сейчас не было, где-то есть пусть хреновая, но вполне привычная жизнь. А еще сигарета — дешевый местный горлодер, настолько суровый, что я потом еще минут двадцать сам хрипел, как зомби.
Но кайфа все это не отменяло. Чувства безопасности не было, но по крайней мере не нужно было никуда бежать или ныкаться, плюс мягкое одеяло, горячий кофе и терпкий табачок. Хотел позвонить Ксюхе, но связь барахлила. Прозвонится не получалось, а сообщения так и висели, как недоставленные. Чтобы убить время, достал дневник безумного Альберта.
С датами он не заморачивался, научных записей как таковых там не вел, скорее вываливая на бумагу только свой гнев с раздражительностью. Не знаю сколько в итоге у него было больных личностей в голове, но авторы «письма из Простоквашино» (того самого, которое дядя Федор выдал в соавторстве) ему бы позавидовали.
При этом удивительным оставался почерк — ровный и аккуратный. Читаешь и ощущение, что ручка не чернилами заправлена, а желчью и ядом, но при этом все ровненько, палочка к палочке, кружек к закорючке, прям как в школе учат. Там где максимальный накал только подчеркивание, да буквы так продавлены, что еще на трех страницах отметки остаются.
***
«Сегодня у меня забрали всех аспирантов. Три бестолковых идиота, которые больше мешались под ногами. Особенно эта тупая свинья Коллинз, уверен, что его подослала старая сука, украсть мои выводы. 
В больницу привезли каких-то бедолаг из шахты. Меня к ним не пустили. Даже имена не говорят, чтобы я не знал, мои ли это подопытные. Все как с ума посходили, суетятся вокруг больных…» 
*** 
«Коллинз заболел. А у меня закончились подопытные, а новых не дают. Игнорируют мои запросы, будто не понимая, насколько важна моя работа. Уверен, что это все происки старой дуры. Они все хотят украсть мои исследования. 
Даже Дуглас звонил. Тупой солдафон хочет использовать мой стимулятор для создания суперсолдат. Он тоже не понимает. 
Я хотел ввести новую версию стимулятора Коллинзу. Но он тоже теперь заперт в палате и к нему не пройти. Я закрыл дверь и сменил коды доступа, не хочу, чтобы меня беспокоили…» 
*** 
«Пришло письмо из центрального офиса о заморозке проекта. Требуют открыть лабораторию. Не верю, думаю, что письмо подделка или провокация старой дуры. Опять звонил Дуглас, теперь угрожал, а еще спрашивал, не знаю ли я, где алмаз. Я рассмеялся и послал его. 
Я предлагал свою помощь в изучении камня. Что они мне тогда сказали? Не мой профиль? У Гульдберга больше опыта. Компетенция и достижения профессора Гульдберга не вызывают сомнений в результатах изучения алмаза. Ха! Ха и еще раз ха! Компетенция! Единственное, в чем нет сомнений, так в его шашнях с аспирантками. Похотливый напыщенный пердун вместо того, что заниматься наукой, постоянно бегал к молодым студенткам. Вынюхивал у меня, способен ли стимулятор влиять на тестостерон. Ублюдок, все смешно ему было, трындел, что каждый раз, как в студгородок съездит, так десять раз влюбиться успевает…» 
*** 
«Коллинз совсем плох. Лежит прямо под камерой наблюдения. Все время бредит. Я говорил этой свинье, что надо меньше жрать. Звук передается плохо, но все бормочет и бормочет. Сегодня кричал. Нес какую-то чушь. Нет бы подумать о нашем исследовании, а он заладил про старую шахту и шахтеров. Что чувствует в себе инородное тело и все те симптомы, о которых говорили эти дураки. Такое ощущение, что они все там сошли с ума»...