Тринадцатые Звездные войны

IV. Проблема банка органов с точки зрения политики на Маунт Лукиткэт.
А. Соглашение.
Миллард Парлетт нахмурился. Как средний поселенец отреагирует на правду о Соглашении?
Все то, что им говорят о нем в школе, в основном правда. По этому соглашению первые поселенцы получили власть над колонистами и колонисты подписали это соглашение.
Соглашение вполне справедливое, ведь первые поселенцы взяли на себя весь риск, все страдания,чтобы достичь цели. Колонисты мирно спали все эти долгие годы. Конечно же, власть принадлежала первым поселенцам по праву.
Но... все ли поселенцы знали, что колонисты подписали соглашение под дулом пистлета, что восемь из них решили погибнуть, но не подписать документ, лишающий их свободы?
Должен ли Парлетт говорить им сейчас об этом?
Да, должен. Они должны понять основу своей власти. И он оставил эту заметку без изменения.
Б. Больница:
Контроль электроэнергии.
Контроль радио и телевещания.
Контроль юстиции: полиция, суд.
Контроль за медициной, банк органов.
В. Замена органов колонистам? Да!
Хорошие честные колонисты заслуживают право на медицинскую помощь.
Очевидно, что те, кто может надеяться на медицинскую помощь, на замену органов, будут поддерживать правительство в вопросе о банке органов.
V. Капсула рам робота.
Показать фотографии, дать небольшие объяснения.
Обязательно нужно сказать еще кое-что! Это заставит их примолкнуть.
VI. Опасность капсулы рамробота.
Миллард посмотрел на свою правую руку. Уже сейчас контраст с необработанной левой рукой был поразительным.
A. Капсула не сделает банк органов излишним. В ней содержится всего четыре варианта. Чтобы полностью исключить банк органов, нужно несколько сотен, а то и тысяч вариаций.
Б. Однако, недопустимо, чтобы колонисты узнали об этом. Они потребуют отмены смертной казни.
Миллард Парлетт посмотрел вокруг себя и вздрогнул. Невозможно хладнокровно думать о том, что привез рамробот N 143. Даже простое зрелище его потрясает.
Если его речь окажется скучной и неэффективной, он просто покажет груз рамробота.
B. Смертную казнь нельзя отменять ни в коем случае.
1. Если уменьшить жестокость наказания, неизмеримо вырастет преступность. (Привести несколько примеров из истории Земли).
2. Что может заменить смертную казнь? Тюрем на этой планете нет. А все угрозы и предупреждения имеют смысл только в том случае, если существует опасность попасть в банк органов.
VII. Заключение.
Путем насилия или мирным путем, но власть поселенцев кончится, если колонисты узнают о рамроботе № 143.
Осталось три минуты. Больше уже нет времени для корректировки речи.
Главный вопрос — нужна ли сама речь!
Следует ли говорить тридцати тысячам колонистов о том, что прибыло на рамроботе? Смогут ли они оценить всю важность? И смогут ли сохранить все в тайне?
Члены Совета отчаянно сопротивлялись его решению произнести эту речь. И только Миллард Парлетт с его знанием всех слабостей членов совета, только его решимость, непоколебимая уверенность привели к тому, что сейчас он готовится предстать перед камерами.
И все поселенцы планеты сидят перед ТВ-приемНиками и ждут чрезвычайного сообщения. В небе планеты нет ни одного кара, в снегах северных плато нет ни одного лыжника, все игорные дома и холлы Йоты закрыты.
Осталась одна минута. Уже поздно отменять сообщение.
Смогут ли тридцать тысяч поселенцев сохранить все в тайне? Ну конечно не смогут.
— Вон тот большой дом с плоской крышей,— сказал Харри Кейн.
Мэт повернул кар направо. Он продолжал:
— Я подождал, пока охранники скроются, затем вернулся в вивариум. Охранник открыл мне дверь и я пристукнул его. Затем нашел панель, с кнопками и стал нажимать на них.
— Садись в сад, а не на крышу. Ты понимаешь, что случилось с их глазами?
— Нет.— Мэт ворочал ручки и рычаги, стараясь сесть в сад. Старый, огромный сад, целый лабиринт дорожек, полянок, клумб, зарослей кустарника. Дом тоже состоял как бы из углов. Плоскок-рыший дом, совсем небольшой, он, казалось, был сначала сделан как обычный дом, а потом, с течением времени, к нему пристраивались различные части. Джефри Парлетт видимо хотел с помощью старого метода постройки получить что-то совершенно новое, необычное.
 
Но для Мэта такие рассуждения были чужды. Для него все дома на Альфа Плато были старинными и ни на что не похожими.
Он посадил кар вблизи обрыва. Кар коснулся земли, подпрыгнул, снова сел.
— Не забудь гироскоп,— сказал Худ.
— Тебе нужно еще потренироваться летать,— сказал Харри Кейн.— Ты закончил свой рассказ?
— Может я что-нибудь забыл?
— Ну ладно, потом поговорим подробнее. Мэт, Лейни, Лидия, вытащите меня отсюда, и затем займитесь Джеем. Джей, ты можешь двигать руками?
— С трудом. Чертов стуннер.
Мэт и две женщины помогли выбраться Харри и Худу. Харри встал на ноги и попытался стоять и даже передвигаться. Он отвергал все попытки помочь ему.
— Мэт! — крикнула Лейни. Она стояла на самом краю пропасти.
— Отойди оттуда!
— Нет! Иди сюда!
Мэт подошел. За ним миссис Хэнкок. Все трое они стояли и смотрели вниз в бездну.
Солнце было у них за спиной. Водяной пар наполнял пропасть и клубился у самых их ног. Они смотрели, как их тени проникают в толщу тумана и каждому из них казалось, что его голова окружена радужным нимбом.
Вот к ним присоединилась и четвертая тень, двигающаяся с трудом.
— О, здесь нужна камера,— простонал Харри.
— Я еще никогда не видел такого,— отозвался Мэт.
— Я видел, только очень давно. И решил, что это видение свыше. В тот же вечер я вступил в ряды Сынов Земли.
Приглушенный шум послышался сзади них. Мэт повернулся и увидел кар, который скользил по траве. Затем он приблизился к краю бездны, поплыл над туманом и нырнул в него.
Харри повернулся и спросил:
— Это ты сделал?
Худ стоял на коленях в траве там, где только что стоял кар.
— Да. Кар вернется в полночь, постоит пятнадцать минут, затем снова нырнет в туман. И так будет повторяться три ночи. Кто-нибудь поможет мне добраться до дома?
Мэт наполовину понес, наполовину поволок его через лужайку. Ноги Худа двигались, но не держали его. Худ тихонько спросил:
— Мэт, что ты нарисовал на двери вивариума?
— Кровоточащее сердце.
— О! Почему?
— Я не знаю. Когда я увидел, что сделали с охранником, мне показалось, что я снова очутился в банке органов. Я вспомнил своего дядю Мэта.— Он в волнении стиснул руку Худа.— Они забрали его, когда мне было восемь лет. Я так и не узнал за что. Я чуть не сошел с ума, Худ, когда увидел, что такое банк органов. Я не знаю вашего символа, поэтому нарисовал свой.
— Неплохо. Я покажу тебе наш символ потом. Там очень страшно, в банке органов?
— Ужасно. Но самое худшее — это маленькие сердца и печени. Дети! Худ, я и не знал, что они препарируют детей!
Худ вопросительно посмотрел на него. Затем Лидия Хэнкок открыла для них дверь и им пришлось полностью переключить внимание на ступени крыльца.
Иезус Пьетро был в ярости.
Он долго просидел в канцелярии, полагая, что там он будет полезнее, и теперь стоял на стоянке каров, наблюдая как уносили оглушенных ударами соника повстанцев. С секретарем он мог связаться с помощью портативного передатчика.
Он никогда раньше так не ненавидел колонистов.
Для Иезуса Пьетро все люди делились на две категории — поселенцы и колонисты. Вероятно, в других мирах все по-другому, но он служил на Маунт Лукиткэт. Поселенцы здесь были хозяева — умные и добрые. Колонисты были предназначены для того, чтобы служить.
Конечно, и у тех, и у других были исключения. Среди поселенцев попадались такие, которые не были мудры, которые хотели только пользоваться своими привелегиями, но не хотели нести никакой ответственности. И среди колонистов были такие, кому не нравился установленный порядок и которые предпочитали стать преступниками, но не служить. Сталкиваясь с поселенцами, которых он не любил, Иезус Пьетро обращался с ними со всей почтительностью, как того требовал закон. А ренегатов-колонистов он выслеживал и наказывал. Этого тоже требовал закон.