Шеф-повар придорожной таверны (СИ)
Признаться, я всю дорогу ждал, что догоню эту парочку, даже продумывал как буду с ними разъезжаться, как вариант, начать разгоняться по одной стороне дороге, а затем резко увести коня на другую сторону и угрожая топором проскакать галопом мимо них. Но, то ли они ушли не в этом направлении, либо они спрятались при моем приближении, но я их так и не встретил.
Зато после обеда догнал Мигора, того, что нашел Машу и не смотря на свои подозрения, по поводу того, что он хотел ограбить девочку, обрадовался ему как родному.
— О как! — удивленно воскликнул торговец, едва опознал меня и убрал самострел, со снаряженным болтом, — Ты же сынок Нордовский?
— Верно, дядька Мигор. Весел я.
— Да-да, видел тебя при таверне. А ты чего один тут скачешь? Опасно одному нынче на тракте!
— Так и вы тоже сегодня без сыновей….
— Не успеваем снарядить телеги. Они завтра пойдут, пока все скупят и погрузят. А я чего зря время терять буду. К их приезду уже все распродам. На руднике всего не хватает, только успевай подвози.
— И не боитесь один?
— Да банд еще не видали, а с одним — двумя как-нибудь разделаюсь, — мужчина слегка покачал самострелом и положил справа от себя, — а вот ты заманчивая добыча, один, с конем… хм, седлом где-то разжился… храмовская вязь по коже. За сколько они тебе его продали?
— То подарок, выиграл, — не стал вдаваться в подробности я, вспомнив, что я думал про этого человека. Эйфория от встречи со знакомым пропала и я снова стал подозрительным путником, каким и должен быть со слов льеры Асты.
— Продай? Вот, не торгуясь, сразу тебе за него десять чешуек серебряных дам! Я не жадный!
Когда люди говорят: “Я не жадный” — они обычно кого в этом хотят убедить? Собеседника или себя?
— Дядька Мигор, я молодой конечно, но вырос при таверне, цены знаю.
— А-а… Уговорил, дам нормальную цену! Сорок… нет, сорок пять даже чешуек дам за него! Что головой мотаешь? Ты хоть столько денег видел живьем?
— Дядька Мигор, не продается седло, — твердо прервал его я и попытался перевести разговор, — тут я про другое хотел сказать. Встретились мне два подозрительных…
— Ну не хочешь продавать — давай в кости разыграем… Кто встретились?
Я кратко описал обоих мужиков, рассказал, что они хотели ограбить, как я от них в лесу прятался, благо было облачно и лунный свет меня не выдавал. Про Ночного Духа я не стал ничего говорить. Не тот человек, да и не уверен я, что Дух вообще был.
Мигор слушал молча, нахмурившись и даже когда я закончил, еще какое-то время молчал, размышляя.
— Везучий ты парень, Весел, — серьезным тоном, без своей характерной интонации, с которой торговался несколько минут назад, наконец заговорил торговец, — Бронт был известен в этих краях лет пять назад. Главарь шайки был, по дорогам торговцев щипали, небольших, как я, да одиноких путников. Человек шесть у него было. Да попались они тогда страже. Обнаглели, посчитали, что с тремя стражниками справятся. Бронт то наемничал по юности, солдатствовал. Воевать умеет. Хотя, как сказывали, за мародерством их тогда взяли, выпороли и с позором выгнали. Ну вот он на свой боевой опыт и понадеялся. Поговаривали, что Бронта тогда стражник копьем убил. Воин с копьем очень опасен, особенно если им пользоваться умеет. Тот парень умел. Хорошую тогда он награду получил. Вот теперь и не понятно, заслуженно ли?
— А остальные бандиты из шайки, с ними что? — дождавшись паузы в монологе, спросил я, — Гязель — это с той поры с ним?
— Этого не знаю. Но вроде все из шайки были ранены, их связали и потом в Городе казнили, после суда. Врать не буду, про Гязеля не слыхивал.
До меня вдруг только сейчас начало доходить, как мне повезло. Почему то с утра было странное спокойствие, я даже не задумывался, что мог погибнуть и в насколько опасной ситуации я вчера побывал…
— Слышь, парень, а ты с топором так, для виду, или дядька тебя чему и научил?
— Льера Аста, перед тем как вручить седло, сказала, что я бы разделался со всеми новиками храма, сойдись с ними в схватке, — несколько приукрасил свои заслуги, чтобы придать себе значимости.
— Аста? Она вернулась? Надо начальника городской стражи предупредить… Он уже который месяц собирается скататься к родне… Самое время для него…
— А что там у них?
— А-а, не важно… Неприязнь у них. Обоюдная. Я про другое. Ты не сильно торопишься?
— До вечера хотел бы быть дома.
— До вечера успеем, предлагаю дальше вместе ехать. Оно спокойнее будет. И я, случись что, стрельнуть могу, и ты придержишь супостата, пока я заряжаюсь.
— Да вы меня никак нанимаете охранником? — растянулся в улыбке я, от подобной мысли.
— Тьфу на тебя. Нанимаю… Просто предлагаю, для безопасности ехать вместе? Что вы за люди такие, все сразу на оплату переводите?
— Так и ты, дядька, с покупки за треть цены разговор начал.
— Треть цены? Да что ты понимаешь в ценах, мальчишка? Да этому седлу в базарный день красная цена полсотни чешуек!
Я не стал спорить с торговцем, так как продавать седло не стал бы ни при каких условиях, а просто обогнал телегу и пристроился впереди. Вроде как охранник, а на самом деле, чтобы не слушать Мигора. Почему то, чем больше я с ним общался, тем мне неприятней делалось. Но что правда, так это то, что с ним было безопасней. Хотя домой приеду уже по темну, скорость то у него в два раза медленнее, и это еще дождей давно не было, дорога сухая…
Не угадал. Приехали в сумерках, но было еще довольно светло. В таверне оказалось неожиданно много народу, так что и Яник и Лаура бегали по залу и разносили блюда с напитками. Я заходить не стал, махнул рукой, отметившись перед дядей, что приехал и вернулся к коню. Снял с него сумки и сбрую, и принялся чистить. Когда закончил, завел его в конюшню, насыпал корма и пошел в портомойню, по пути сняв чистые рубашку с портками с веревки, где они сушилась.
— Давай полью, — раздался голос брата, едва я залез в корыто, — батя отправил, чтобы ты поскорее. Там Мигор тако-ое рассказывает… Ты правда с разбойниками вчера сражался? Две дюжины победил?
— Правда. Только не две дюжины, а просто двое разбойников. И не победил, а проиграл. И не сражался, а убежал. А так да, все верно.
— Ха! А чего ты убежал то? У тебя же боевой топор Ивера был и нож!
— Вот только умений Ивера не было. А без них топор как надо не работает.
— Ха! А льеру Машу где потерял? Храм все-таки забрал? Дядя переживал тут два дня, места не находил. Все повторял, если оборотень прав и она шархи, то могут и забрать…. А она так и не раскрыла рецепт блинов, так что надеюсь, что она вернется! Она же вернется?
— Да, через дней десять. Ей документы восстанавливают и языку нормально учат, не так как мы. Ты штаны не догадался мне чистые принести? Давай бегом, пока я вытираюсь.
Пока брат бегал за штанами, я задумался. Дядя упорно отрицал, что ему знакомо слово “шархи”, а тут гляди ка, не только слово знает, но и то, что за ним может последовать. А к девочке он привязался, я это еще в коридоре, понял, когда он за поющей Машей смотрел. Сколько его погибшей дочке то должно было быть? Да, точно, Маша примерно того возраста, сколько было дочке дяди, когда он ее последний раз видел живой. А все таки, что это слово означает?
— На, надевай, и пошли быстрее, там тебя весь зал ждет! — пихнул мне в руки штаны Яник, влетев в портомойню, не удосужившись прикрыть дверь, — быстрее!
— А всему залу то я зачем сдался? — чуть не выронил от неожиданности сверток из рук, — что ты им там уже сказал?
— То не я, то Мигор, только он уже по третьему кругу рассказывает, там уже и он от разбойников всю дорогу отстреливался и их уже пару сотен стало. Папа смеется, говорит, его послушать — так весь тракт телами усыпан. Ну что ты копаешься?
— Иду я, иду.
Едва я вошел, шумный и жужжащий обеденный зал разом затих, двадцать физиономий разом повернулись ко мне и спустя пару ударов сердца раздался гул голосов:
— Ну наконец то!