Шеф-повар придорожной таверны (СИ)
— У нее там семь монет.… Это… это семь и, — отец на секунду закрыл глаза, подняв голову к небу, — это семь или десять с половиной, если повезет. Мы за год чуть больше зарабатываем. Это мало?
— Мой лорд возил с собой больше, хотя не намного. Вообще продав монеты и драгоценности, она может безбедно жить три-пять лет, но это не в духе лордов. Удел таких как ты, твой отец или твой друг охотник — жить привычным путем. Мне по душе быть дружинником, быть рядом с лордами, смотреть мир или как они его изменяют вокруг себя, да и сын у тебя, смотрю, такой же. А вот удел лордов — это менять мир. Кто-то к лучшему, кто-то к худшему, но они никогда не любят неизменности. Им надо создавать что-то новое, улучшать имеющееся. Ты это заметишь, если Маша поживет у нас чуть дольше. Она уже нос сует куда только можно и уже успела поругаться с твоей женой, пытаясь улучшить ее рецепты. Не обижайся, но ты и твоя жена, впрочем, как почти все жители этой деревни, да и любой другой — погрязли в традициях, которые чтутся, хоть не понимаются и тянут их вниз. Взять того же Дерека — тот еще прохвост, пользуясь традициями, зная что ты не может взять у другого, если есть у родича — продает тебе за цену, по которой реализует в городе, до которого надо довести. Я думаю, он цену ставит такую, только чтобы ты не ушел в минус. Вспомни, когда брали у местных фермеров, выручка была выше.
— Но такой обычай и вправду есть, — оспорил отец дядю, — надо сначала дать возможность заработать родичу, а только потом брать со стороны, иначе как на тебя люди будут глядеть, если твой родственник голодает, а сосед жирует?
— Действительно… вот только сейчас выглядит этот так, что твой родственник жирует, а ты голодаешь.
С этой стороны я не смотрел на эту проблему. А ведь и правда, как-то однобокий обычай… Но не успел я обдумать эту тему, как дядя перебил отца и сменил тему.
— Да, что уж там. Но по первости я радовался, когда он посватался к нам, думал наоборот экономить будем…
— Норд, я вообще не про это. Возможно Маше не куда пойти, я не исключаю это. И мое предположение, что она с другого материка — я тоже не исключаю, хоть тут до моря почти четыреста верст…. Но я знаю лиеров. Рано или поздно, она будет собирать себе дружину, или для статуса, или для того, чтобы возвращаться домой и у твоего сына может быть шанс оказаться подле нее в этот момент.
— У тебя больше шансов для этого — хмыкнул отец, а у меня между тем сердце забилось в груди бешеным молоточком, — ему до тебя…
— Я калека, нужно чудо, чтобы на меня обратили внимания лиеры. Да и полноценной службы я не смогу нести.… И опять ты меня отвлек. В общем, убавь у сына нагрузку по хозяйству, прошу. Нужно чтобы он больше занимался со мной и чаще проводил время с Машей, чтобы она привыкла видеть его рядом с собой. Вот куда он делся? Договорились же пораньше!
— Ивер, ты реально думаешь, что вот эта соплячка может серьезно повлиять на судьбу моего сына? Она льера, я признаю твои доводы, но она льера иного государства, да более того, возможно другого материка…
— Норд, у нее слишком деятельная натура, чтобы про нее долго думали как о соплячке. Она может уехать в столицу и жить припеваючи только продавая картины. А про другой материк… Ты знаешь, за все время она ни разу не заговорила со мной про дорогу домой. Зато очень много задала вопросов, о наших законах, правилах поведения, географии… Непохоже для человека, который рвется домой. Так что да, я думаю Весу надо с ней сблизиться, пока они подростки и у них больше общего, чем у взрослых. Станет дружинником первого круга — забудет что такое бедность. И скука! Про скуку в первую очередь.
— Маша спрашивала меня, где безопасно погулять, — немного помолчав, задумчиво протянул отец, принявший какое то решение, Мальчишки собирались сегодня на бобриный пруд идти, купаться, пусть ее с собой возьмут. Только предупреди их насчет ее причуд по поводу обнаженности.
— Я думаю, что они уже все поняли…
— Так я и не понял, почему Овер убежал, подставив друга?
— Он привык себя считать старшим, опытным, сильным. Этакий вожак стаи. А оказалось, боль он переносит куда слабее Весела. Он не сильно понял в тот момент, что натворил по отношению к другу, в тот момент его волновало то, что у него против его желания слезы текли ручьем, в то время как выхвативший вдвое больше него Вес — спокойно перенес наказание. Он пытался спасти свою репутацию перед ним, это его волновало больше всего, в ту секунду. Потом да, он осознал, рассказал отцу, тот понял, чем это ему может грозить, собрал даже денег у родных, надеясь откупиться от Маши, если обида серьезная…
— А я так и не понял… В штанах девке значит не зазорным ходить на людях, а мыться она может только одна…
— Норд, ты даже не представляешь как много обычаев в других странах которые покажутся себе дикими. Знаю племена, которые не едят, если на небе видно малую луну. Или есть на род на юге, у них женщины ходят замотанные в слои ткани и не один мужчина не может увидеть ни какую частичку их тела, кроме мужа. Там стоит дикая жара, как они там дышат — не представляю — но обычай! Или вот, тебе понравиться, далеко на востоке, есть народ, где незамужняя девушка обязана поцеловать первого встреченного за день мужчину, иначе Боги могут наслать на нее неудачу. А есть и не смешные обычаи: Тоже на востоке, есть народности, у них если третий ребенок девочка — они ее приносят в жертву своему богу. Кровожадный к слову народ… мы с лиером там не то что спали в броне, мы ее не снимали даже когда мылись… ходили вонючие и ржавые. А все потому, что при каком то хитром расположении лун у них принято приносить в жертву чужеземцев… А каком — только их жрецам ведомо… вот и бдили круглосуточно. Причуды Маши — со штанами и мытьем в одиночестве — это еще мелочи…
Слушать было интересно, но у меня уже занемели пальцы, на которые я опирался, чтобы посмотреть через поленницу и замер, чтобы не создавать шума. Пора уже просыпаться.
— Да, нам со Старыми Богами повезло… Слышал я какие есть боги в других странах. Да и про обычаи я тоже понимаю, у всех заветы предков разные… А помнишь ты рассказывал, про этих… которые сотню косичек на голове делают, — хмыкнул отец, — и мужики и бабы, как представлю — все время смешно делается.
— Только при них не скажи, что тебе смешно! Это такие воины, лучше пока не видел. Я против такого — как Вес против меня. Вот куда подевался этот мальчишка? Весел!
Так, а вот теперь точно надо просыпаться. Я сделал вид, что только от дядиного рева и проснулся и заполошенно подскочил.
— Я тут! Я не сплю, — вовремя вспомнил и вставил любимую фразу Яника, — я просто на минутку в тенечек прилег…
— Угу, на минуточку, — расхохотались мужчины, — мы тут тебя уже час докричаться не можем, минуточку, угу!
— Да ладно вам… — даже притворяться не пришлось, по настоящему смутился я, — просто жарко…
— Да, жарко, — тут же согласился отец, — бросайте на сегодня тренировку, лучше возьми Машу покупаться сводите. Сжарилась девка в четырех стенах…
Не слышь их разговора — я бы решил, что это отцу жарко, и солнышко над его головой уже постаралось, но теперь зная откуда ноги растут воспринять то, что меня отпускают среди рабочего дня отдохнуть с друзьями, получилось вполне нормально.
— Да мы только к вечеру собирались… — вспомнил я, что друзья то сейчас могут быть заняты, не в пример мне.
Дядя спокойно отмахнулся.
— На Бобриный все равно через деревню. Авось кого и споймаешь. А нет, так Маше спокойнее. Она все еще Овера побаивается.
— Да, Вес, — нахмурился отец, — без глупостей там!
Не успел я ничего сказать в свою защиту, как за меня это сделал дядя.
— Остынь Норд, Весел у нас умный парень, уж он то точно глупостей не сделает.
Сборы не заняли много времени ни у меня, взявшего каравай, кусок сыра и пару кровяных колбасок и чистую нательную рубаху, ни у Маши, которая выслушав предложение пойти купаться как что-то вполне разумеющееся и взяв только свою волшебную сумку, выдвинулась следом.