Последнее убежище (СИ)

— Звучит многообещающе, от человека, который не собирался отсюда выходить.
— Ты бы посидел на моем месте и понял, как это — быть хозяином. — Председатель заговорщицки подмигнул. — Может у нас еще есть время наладить общение? Представь, что бы мы могли сделать вместе. Пусть их почти и не осталось, но здесь еда, свет, вода. Живи и радуйся! На кой черт тебе идти наружу?
— Потому что мы убили твой мир. И теперь здесь будут править те, кого ты все это время угнетал. Я не дам им убить тебя, по крайней мере до того момента пока мы не уйдем. Но и не рассчитывай на легкую жизнь.
— Где эти недобитки? — мужчина пытался приладить проводок толщиной с волос к зеленой плате.
— Ушли к твоему совету, скорее всего уже никого не осталось в живых.
— И слава Богу. Сборище нудных тараканов. Смотреть на них мерзко.
— Неужели тебе совершенно никого не жаль? Элис, Эрик, люди вокруг? Хоть кого-то?
— Ты решил меня морали учить? — Председатель звучно сплюнул на пол. — Мы звери, и всегда ими были. Поэтому не надо строить из себя мать Терезу. Если у тебя не хватает яиц делать то, что тебе хочется — ты говно, а не человек.
— Именно поэтому ты делаешь то чего тебе не хочется. — Клинт растянулся в улыбке.
— Пошел нахер, ублюдок.
— Сквернословие — это речь, наполненная неприличными выражениями; непристойные слова, матерные ругательства. Применяется личностями…
— Пожалуйста, Фрэдди, я осознал. Только не начинай свою тягомотину.
— Воспитательная работа. — андроид довольно подмигнул Клинту.
— Стазис еще не такое страшное наказание по сравнению с твоими лекциями о правилах поведения. Ты же вообще телохранитель? Какого черта ведешь словно учитель младших классов?
— Я не должен подавать плохой пример, а значит и игнорировать маргинальное поведение не могу.
— Институт благородных девиц, блять…
— Сквернословие — это речь…
— Да, Господи, пожалуйста, престань! — глаза мужчины налились кровью.
— Хорошо. — Фрэд нашел лазейку по безболезненному усмирению человека, и похоже теперь решил пользоваться ей постоянно. — Но и Вам следует следить за своей речью.
— Как мне заниматься вскрытием самого сложного замка, когда рядом стоит и бубнит эта железяка? Это как пытаться приготовить стейк, когда тебе на гриль постоянно гадят птицы.
— Сложно? — Фрэд поднял одну бровь.
— Сложно! Заткнись пожалуйста!
Движение инструментов у платы механизма замка становились все медленнее и медленнее. По началу работа шла довольно бойко, а теперь похоже Председатель просчитывал каждый свой шаг наперед, пытаясь предугадать возможную реакцию. Самое тяжелое что сейчас было необходимо делать — это ждать. Никто не знал в какой момент может сдвинуться запорный механизм. Или же заблокироваться до конца своих дней. В любом из случаев лысому мужчине ковыряющемуся в замке не светило ничего хорошего. В первом случае Клинт уйдет из убежища, и оставшиеся в живых люди разорвут своего угнетателя на части. Во втором случае Клинт останется и вероятнее всего своими руками придушит ублюдка что издевался над Элис. А рано или поздно она расскажет о каждой минуте своих страданий. О таком так просто не забывают.
Фрэд, не смотря на свою механическую сущность похоже заскучал. Он раскачивался с пятки на носок напевая какую-то старинную детскую песенку. Речевой модуль хоть и не отличался особо точной передачей всех тонкостей звука, но четко был слышан детский голосок, повествующий о нелегкой судьбе сверчка. Сверчок в этой песне так устал стрекотать что придумал новую песенку, а за это его сородичи стали высмеивать. Так происходило всегда и со всеми, кто хочет выделиться из серой массы. Ты можешь носить не ту одежду или петь не те песни чтобы стать изгоем даже в своей собственной семье. Вот и сверчок отправился путешествовать и повстречал прекрасного музыканта что играл на скрипке. И вместе они стали прекрасным дуэтом, колесящим в телеге по старой Европе.
Такое поведение могло бы прибавить громиле человечности, не считая того что из уст взрослого мужика раздавался детский голосок. Он нашел эту песню старых файлах и не пел, а воспроизводил. Этим и отличаются машины от людей. Люди передают эмоции при помощи песни. Андроид же просто транслировал информацию. Возможно когда-то он видел поющих людей, и его процессор решил не тратить время на адаптацию. Милая детская закончилась тем что сверчок жил с музыкантом долги годы и стал ему лучшим другом.
 
— Кажется… — Председатель подвел тонкий проводок к очередному контакту.
Дверь издала резкий щелчок, такой силы что Клинт почувствовал вибрацию, передавшуюся от него через пол. С гудением заработал электродвигатель, за ним еще один. Внутри гермодери явно что-то происходило. Механизмы крутились с заметным скрежетом, словно за ними никто не ухаживал десятилетие. Через каждые десять секунд раздавался щелчок. Фрэд замер, расширив зрачки, в железной голове проходил не самый простой вычислительный процесс. Он похоже не особо понимал, что происходит за сантиметрами прочной стали, и это не давало покоя центральному процессору. Для андроида контроль всегда должен быть полный.
— Вот и все. — Председатель с улыбкой уселся на пол. — Это все. Конец.
— В каком смысле — конец? — Клинт испугался не на шутку услышав такой вердикт. — В каком смысле — конец?! Ты нас запер? Ублюдок! Ты нас запер!
Сильный удар обрушился на лысую голову, и мужчина повалился на бок безумно хохоча. Его глаза слезились от смеха, а рот был готов разорваться от безудержной улыбки. Второй удар в счастливое лицо был остановлен Фрэдом. Тот перехватил кулак и встал между двумя мужчинами. По серьезному выражению лица было понятно — продолжения он не допустит. Клинт в ярости ударил андроида в грудь свободной рукой. С таким же успехом можно кидаться спичками в кирпичную стену. Фрэд даже не шелохнулся. Оба повернули головы к хохочущему Председателю. Вытирая слезы с лица тот снова сел на пол.
— Будет двенадцать щелчков. — лысый мужчина глубоко вздохнул чтобы перевести дух. — И с двенадцатым щелчком эта дверь…
— Какая же ты мразь! Мы не хотим подыхать здесь с тобой! — Клинт упрямо пытался вырваться из мертвой хватки Фрэда. — Ты у меня сгниешь в стазисе!
— Это был одиннадцатый. — Председатель, поднял оттопыренный палец над головой указывая на очередной щелчок.
— Я тебе сука все зубы вырву! Пальцы отрежу!
В момент полной тишины помещение пронзил финальный, двенадцатый, щелчок. И все дружно повернулись к гермодвери. Она не двигалась с места. Клинт упал на колени и обхватил голову рукой. На глазах наворачивались слезы. Фрэд, понимая что парень больше не представляет опасности, отпусти его руку и подошел к Председателю. Король подземелья улыбался и медленно раскачивался в зад вперед. Его губы беззвучно вели обратный отсчет от десяти к нулю. Андроид распознал движения губ и понимал значения произносимых слов, но никак не мог привязать их к ситуации. Смысл был ясен лишь Председатель.
— Три. — едва слышно произнес он. — Два. Один. Ноль.
Гермодверь вздрогнула и ее массивные створки медленно поползли в разные стороны образовывая небольшую щель. С каждой секундой она разрасталась и становилась все больше и больше, пока не смогла образовать довольно широкий проход. В него вряд ли мог протиснуться Фрэд с его габаритами, но вот двери все еще продолжали открываться. Миллиметр за миллиметром. Это походило на открытие ворот рая. Не слишком желанное для человека всю жизнь разрушающего все вокруг себя. Этим человеком был Председатель, что все еще раскачивался, сидя на полу. И хоть улыбка оголяла ряд ровных белых зубов, глаза были абсолютно мертвы.
— Вот твои двери, истеричка.
— Они… Они открыты? — Клинт не верил своим глазам разглядывая образовавшийся проем как что-то невероятно удивительное.
— Ты слепой?! — Председатель сбросил улыбку и насупил брови. — Теперь ты свободен. И хотелось бы и мне иметь хоть какие-то гарантии что я буду жив хотя бы спустя день после того как ты уйдешь.