СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ)

— Не знаю! ...! Оглоблей ...у в ...у! Командир ... посмотри, что в ...у здесь творится! Те кто мог знать убиты ...й! Хочешь? ...! Ищи ... сам! И не маши своим ...им приказом, не поможет ...ть! — Матерщинник сплюнул тягучей слюной под ноги и покосился на мою персону. — Насобирал пионер? Нет, не всё? Ха! Ну, ты хитрож...жук. Ладно, держи пропуск на выход. — Выдал мне талон с печатью и галочкой росписи, потрепал по голове — Давай, воюй витязь.
Перекинув узел на другое плечо, собрался уходить, но следующие слова татарина меня остановили. — Здесь не интендантов надо, а розыскных собак. Где я ему эти снаряды сыщу?
Мля‐а-а! Распоследней скотиной буду, если не помогу. Подошёл к здоровяку, скинул свой хабар и постучал по коробушке у него в руках.
— Чего тебе?
— Лейтенант, парень немой. — Пояснил ему старшина.
Карандаш и листок, были наготове.
 
Такие же нужны?
 
— Такие. Разные. Любые, мы разберёмся.
Я кивнул на свой узел и пошёл вдоль путей. Скрученные рельсы, поваленные вагоны, воронки от взрывов. Везде бегают люди с вёдрами и мешками, тушат последние очаги. Целые складские помещения чередуются с обугленными развалинами. Двести шагов среди всех этих нагромождений и я поднял руки вверх, попеременно скрещивая и разводя их в стороны. Гигант зенитчик примчавшийся на мой призыв, видать позабыл скинуть свой груз. Пока он срывал пломбы с указанного вагона, попробовал приподнять его ношу. Охренеть, как он с этим ящиком бегал? В нём килограмм шестьдесят, не меньше. Силён!
Летёха оглушительно свистнул, подзывая своих к себе.
Судя по маркировке, в каждом таком чемоданчике по тридцать выстрелов, а зенитчики перегрузили в кузов порядка двадцати штук, значит около шести сотен. Для них не мало ли, насколько им этого хватит?
Прощаясь, аккуратно вложил свою ладошку в протянутую могучую лапу лейтенанта.
— Спасибо брат! Выручил! — Услышал на прощание.
  
Глава 5
 
В обратный путь отправился с намерением не нарываться на неприятности. Не срезал, в частный сектор не заходил, ствол постоянно держал наготове. Приближаясь к своему временному убежищу, стал свидетелем стихийного собрания местных пионеров‐комсомольцев. Сгрудившись, они заняли весь перекрёсток. Недолго думая, принял решение обойти другой улицей. Толкаться, вступать в полемику, это не для меня. 
На углу остановился передохнуть, заодно послушать, о чём они спорят. А разговоры велись о том, куда им податься, то ли идти к военкомату за оружием, то ли на склады к милиции, а некоторые, уже сейчас, предлагали уходить в леса: строить землянки для партизанского отряда.
— ... у-у-у‐у-у-у ... — Чёрт! Только этого не хватало. Поначалу казавшийся фоновым шумом, среди прочих звуков, выделился заунывный скулёж. Протяжный стон иногда пропадал, но я уже понимал, что он прекратится нескоро, к сожалению, мне уже приходилось слышать такое. Словно скулящий кутёнок, подвывающий в поисках мамкиной сиськи. — ... у-у-у‐у-у-у ...
Забросив на спину тюк с добычей, выгнал из башки все мысли. Пошли нахрен эти пионеры и туда же всё остальное. Но, чем ближе подходил к хате с бомбой во дворе, тем явственней становилось, что я приближаюсь к проблемам. Пришлось потрясти головой – заунывное нытьё в ушах не ослабевало, а усиливалось. Мля! Да как так-то! Хоть доставай вату для берушей из собранной на станции аптечки. По сердцу резануло воспоминанием, как я стою на коленях перед гранитной плитой с двумя фотографиями. Лучше бы растолкал толпу молодёжи и пошёл напрямую. Чёрт, ну нахрена мне это надо! Перестав сдерживать свой порыв, вместо того, чтобы свернуть налево побрёл дальше, прямо до тёмно‐зелёного забора. Через узкую приоткрытую калитку был виден посыпанный жёлтым песком ухоженный двор. Девчонка, ростом явно выше меня, уцепившись за металлическую проушину, тщетно пыталась открыть вросшие в землю ворота. За её спиной стояла двухколёсная деревянная тачка с лежащим на ней телом, зашитым в серую льняную простынь.
 
Она повернулась. Опухшее лицо, с дорожкам слёз по бокам покрасневшего носа. Короткие светло‐русые волосы. Серые глаза с полопавшимися капиллярами, безучастно следившие за моим вторжением.
Молча, по понятным причинам, прошёл мимо неё. Отложив изрядно надоевшую поклажу, направился в сторону потемневшей от старости баньки. Прихватил из близлежащей поленицы толстую чурку и метровое брёвнышко. Отстранил притихшую девицу, бросил деревяху под ворота, а бревном зацепил нижнюю перекладину одной из створок. Своего веса не хватило, мягкая почва держала крепко. Показал плаксе, что для рычага нужна её помощь. Вдвоём, дело у нас пошло быстрее. Словно прощаясь, с громким чмоканьем напоследок, земля выпустила жертву из своего плена.
Для проезда было достаточно одной полутораметровой половины. Мы вытолкали тачку на дорогу, вернулись и общими усилиями вернули воротину на место. Задержавшись, переложил ТТ из мешка за пояс, прикрыв полой пиджака. Распаковал добро, добытое на складах у военных, взял лопатку и моток ниток. Под покойного подложена доска и я понимал, что на разбитой дороге эта конструкция будет съезжать. Старательно привязав небольшое худощавое тело, мы взялись за рассохшиеся ручки. Правда, вскоре мне пришлось отогнать девчонку. Тяжеловато конечно, но от такой помощницы толку мало – толкать и управлять легче одному. Не прекращая хлюпать носом, она побрела впереди, задавая направление.
Через пару километров показались покосившиеся кресты вперемешку с пятиконечными звёздами, низенькие каменные надгробия и редкие памятники из гранита и мрамора. Война уже успела здесь отметиться. Одна из бомб, скинутых на город, разворотила обширный участок на более старых захоронениях, но, это не отпугнуло людей. В основном, здесь были женщины в возрасте и совсем старушки, мужчин мало. На всех – десяток, не больше. То есть, очень мало копщиков для стольких покойников.
Тем временем моя провожатая довела нас до могилы с надгробием из белённого известью кирпича.
 
1854‐1936 Збигневский Ян Станиславович.
 
Гласила латунная табличка.
Девчонка хорошо подготовилась, под доской нашлась большая лопата с крепким черенком. Только когда мы забросали опущенное на подгнивший гроб тело грунтом, догадался кого и к кому подхоронили.
***
Скоро будет смеркаться и я уже не успевал на запланированную встречу. В желудке что-то хрюкало, заваливая мозг сигналами о помощи.
— Спасибо. — Чумазое личико по цвету стало почти неотличимо от её чёрного платка. Часто вытирающая слезы, девочка забывала, что непривычные к такой работе ладони измараны суглинком. Намеревался забрать тележку и её лопату, но был остановлен. — Не надо. Пойдём.
Что ж, не буду настаивать. Очистил свой инструмент и зашагал на выход.
Неявка на встречу спасла его от смерти. Старший майор ГБ не собирался выполнять просьбу подозрительного малолетнего гипнотизёра. Цуканов зря просидел в назначенной точке, где должен был ликвидировать Чванова. Утром, когда сержант доложил, что объект не появлялся, Лигачёв поручил ему новое задание и о парне больше не вспоминал. Жить им останется три дня. Двадцать восьмого июня, как и многие другие, они погибнут в обороняемом ими здании управления.
— Пожалуйста, останься.
Поднятая щеколда калитки медленно опустилась обратно. Я повернулся.
— Пожалуйста. — Повторно прозвучал просящий голосок.
Грязные ноги девчушки мелькали по начисто отмытым полам. Хозяйственная, но неумытая, выставляла на стол всё, что было в доме. Словно старик, покачал головой, осуждая такое непотребное свинство. Хозяйку, взволнованную тем, что я собираюсь выйти, успокоил, взяв в сенях топор и ведра. Отправился затапливать баню и носить воду из колодца, так как идея ложиться спать грязным, меня откровенно не прельщала.
Отскобливший с себя килограммы грязюки и осоловевший от обильного ужина, сидя на маленькой скамеечке кромсал старую одежду на длинные ленты. Надя сидела на высокой железной кровати, покрашенной синей краской и примётывала полосы к плащ-палатке. Я не просил, сама решила помочь, увидев чем я занимаюсь. Только показал, как правильно пришивать.