Артуриана (СИ)

Мерлин и Ниниана, переступая по скользким камням, осторожно прошли за водную завесу и оказались у входа в темную пещеру, уходившую глубоко вниз: тоннель, ведущий в тело горы, казался бесконечным.
Мерлин прочел заклинание — и прямо на его ладони вспыхнул яркий свет, осветивший внутренности пещеры, где, и правда, можно было видеть отблески, заплясавшие на поверхности множества кристаллов. Но дальний конец пещеры остался в темноте — чтобы разглядеть его, нужно спуститься вниз.
— Ты пойдешь со мной? — спросил Мерлин у Нинианы, но та покачала головой и положила руки ему на плечи.
— Я буду ждать здесь, — улыбнулась она. — Столько, сколько потребуется. Иди.
Он кивнул, на его губах мелькнула легкая усмешка, а потом он крепко прижал к себе девушку и поцеловал, будто в последний раз.
- Я всегда думал, что ты выберешь, моя дорогая, какую ипостась. Всегда сомневался, гадая, что же победит в твоем сердце. Теперь знаю. И если ты не передумаешь, то да будет так!
— Не передумаю, — ответила женщина, чуть поколебавшись, после вдруг нахмурилась, отстранилась и сделала шаг назад. — Иди же, пещера ждет тебя!
Он выпустил ее руку, еще раз долгим взглядом посмотрел на свою любимую, точно пытаясь запомнить каждую ее черточку, каждый жест, каждое движение, на лице чародея появилось печальное выражение, как если бы он уже грустил о предстоящей разлуке, потом маг повернулся и пошел вглубь пещеры.
Мерлин шел все дальше и дальше, пока, наконец, не скрылся в темноте. Проводив его глазами, Ниниана вздохнула.
— Прощай, мой любимый, — произнесла она, а потом прошла сквозь завесу водопада и вернулась на зеленую поляну. Женщина подняла руки и прочла заклинание, то самое, что использовала я, когда создавала Долину без возврата. Да, так и было, Ниниана украла мое заклинание!
Раздался оглушительный грохот, камни обрушились, завалив вход, магическая дверь захлопнулась и спряталась в теле горы. Теперь никто, кроме Нинианы, не мог открыть ее. Лишь тот, кто превосходил волшебницу силой, сумел бы разрушить заклинание, однако мало было обладавших подобным даром.
Между тем мягкий свет кристаллов, легкий перезвон, создающий таинственную хрустальную музыку, заставили Мерлина почувствовать сонливость. Он опустился на пол, прислонился к стене, прикрыл глаза и погрузился в дремоту. Образ возлюбленной все еще стоял перед его внутренним взором, и волшебник забрал его с собой, в свой сон, ставший теперь уже вечным.
Довольно скоро заметила я исчезновение своего старого учителя, но сначала думала, что он отправился в Камелот или же на поиски новых воспитанниц, а может куда-то еще, куда вели его дела друида, мудреца, не знавшего равных. Но Мерлин не появлялся. Через некоторое время почувствовала я неладное, что-то в самой глубине сердца говорило: с волшебником случилась беда. Я поделилась опасениями с Нинианой, но женщина лишь махнула рукой.
— Скоро он вернется, не волнуйся! — ответила она.
Однако меня ее слова не успокоили, и я обратилась с вопросом к кристаллу. Вглядываясь в его мерцающие грани, увидела волшебника, лежавшего недвижимо на полу в мрачной пещере, на стенах которой тусклым светом поблескивали камни, что свешивались с потолка, покрывали стены, и, если бы на них попал свет, они бы засияли, как алмазы! Но свет не проникал сюда, в пещере царила полная темнота.
Понимая, что старый учитель попал в беду, я решила вызволить его, хоть в сердце моем еще была обида на чародея за освобождение рыцарей. Все-таки не хотела бросать его в пещере, если великий волшебник умер, жизнью своей заслужил он достойный погребальный ритуал.
Я взяла круглый камень, вышла из своей хижины, прочла заклинание, бросила его перед собой и пошла туда, куда вел он, зная, что приведет к пещере, где спал сейчас мой учитель. Мне было неведомо, как долго предстоит идти, и, тем не менее, путь оказался недальним, я достаточно быстро оказалась на поляне у водопада и изумленно озиралась по сторонам: камешек не катился, пещера где-то здесь, но мне никак не удавалось ее найти.
 
Наконец, вытянула я руку, обратившись к водопаду, и вдруг почувствовала магическую стену, закрывающую путь к каскаду воды.
Почувствовала и то, что стену создал волшебник могущественный, новичку сделать подобное не под силу! Не сам ли Мерлин решил удалиться в сюда, избрав добровольное уединение перед своей кончиной? Могу ли я потревожить тело несчастного колдуна?
Понимала: мне достанет сил снять заклятие, пусть, я пройду туда, где лежит мой учитель, и смогу привести к его телу друидов, чтобы провести необходимые ритуалы и погребение.
Я напрягла руки, глубоко вздохнула, готовая произнести заклинание, собрать всю мощь своей магии, чтобы разрушить стену, как вдруг женский голос остановил меня. Я обернулась. Позади стояла Владычица озера. Сейчас она казалась еще прекраснее, чем в тот день, когда я впервые увидела ее, в ту пору я была еще маленькой девочкой.
— Не делай этого, Моргана, не разрушай стену! — попросила она.
— Это ты?! — с негодованием воскликнула я. — Ты прочла заклинание? Ты закрыла вход! Ты убила его! Как ты могла?!
— Убила? — Ниниана рассмеялась. — О нет, конечно же, нет! Мое дитя, Мерлин бессмертен. Кто мог бы убить его! Нет, он всего лишь спит. Погруженный в сон, он проведет долгие годы, прежде чем очнется от грез в день, когда больше всего будет нужен Альбиону. Он не проснется слишком рано или слишком поздно. Он проснется, когда его помощь понадобится людям. Эта пещера — лишь портал, ведущий в Авалон. Там волшебник уснет вечным сном, а спать на прекрасном Острове блаженных — разве плохая участь?
— Но зачем? — с недоумением воскликнула я. — Зачем тебе, чтобы он уснул?
— А зачем ты заперла столько рыцарей в долине? — она лукаво наклонила голову, — Я лишь использовала твое заклинание, придумала его ты!
— Да, но я хотела удержать подле себя тех, кто не остался бы добровольно. Но Мерлин никогда бы не покинул тебя, он тебя любит, я это знаю!
— Без сомнения, — кивнула женщина. — Он любит меня так сильно, что согласился войти в эту пещеру, хотя и понимал, что не выйдет обратно. Ведь ему ведомо будущее, Моргана…
— Но почему он пошел на это? И почему на это пошла ты?
— На первый вопрос ответить проще, — улыбнулась Владычица озера. — Он пошел на это из любви ко мне. Мерлин знал, что я хочу этого, и он так сделал.
— Почему же ты этого хотела?
Ниниана колебалась, она не понимала, посвящать ли меня в свои планы, и никак не решалась, тогда я снова подняла руки.
— Неважно, чего ты хочешь, Ниниана. У меня достанет сил, чтобы спасти учителя, — произнесла я. — Я разрушу твои чары — и он выйдет на свободу. Освобожу твоего пленника, как ты освободила моих!
Ниниана молчала, она тяжело дышала, видно, что решение далось ей нелегко, но слишком многое стояло на кону для волшебницы. Наверняка, в это самое мгновение она жалела, что не уничтожила меня, когда я была еще совсем малышкой, когда впервые оказалась в Броселианде. Можно было скинуть со скалы в реку — и дело с концом. Как же она недоглядела, как пропустила появление соперницы!
Но теперь было уж поздно, теперь я была сильнее. И меня можно сделать союзником или врагом. Ниниана выбрала первое.
— Не делай этого, Фея Моргана, — произнесла она. — Послушай, что я скажу. Мерлин не так просто помогает Артуру. Как думаешь, почему он дал ему Эскалибур? Потому что чародею важно, чтобы на троне Камелота был король, преданный старой религии, радеющий за бриттов и друидов. С разных сторон Логрес осаждают англы и саксы, с севера идут викинги. Без Эскалибура Артур недолго удержит свою страну. А вместе с ними с материка придет другая религия, и, если Артур примет ее, как желает его супруга Гвиневера, — придет день, и на землях Альбиона, а может быть всего мира, не останется места для старой религии. Магия будет уничтожена. Не останется места нам, чародеям и колдуньям. И потому Мерлин и другие друиды изо всех сил поддерживают в Артуре свою веру. Но зачем это мне? Мне этого совсем не нужно!