Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ)

– Да что ж такое! – в сердцах воскликнула Василиса. – И очень интересно: обещанный мне в помощь отряд полиции найдет меня в Лысой Горе? Хоть когда-нибудь?
Перспектива возвращаться через жуткий лес к машине и бандитам не вдохновляла, но постельное белье, полотенца, мыло, одежда и все прочие необходимые вещи лежали в чемоданах, а те лежали в машине. Вместе с мобильным телефоном. Со вздохом подкидывая ключи от машины на ладони, Василиса собиралась с духом. Может, правда Елисея попросить с ней сходить, как предлагала Яга Лешевна? Пусть считает ее слабонервной девицей, но одной идти слишком страшно: там лес, галлюцинации, бандиты. И не факт, что красноглазые волки были все лишь видением! Покидать полную людей, светлую мирную деревню совсем не хотелось…
У крыльца постучали.
– Войдите! – крикнула Василиса, выглядывая в распахнутую дверь спальни.
Вошел Елисей.
«Мне стоит следить за тем, чтобы и в мыслях называть его только по имени-отчеству, – сделала себе строгое внушение Василиса, – он – мой директор, и не более. Я сюда не для того приехала, чтобы замирать от восторга при виде чернооких красавцев!»
Внушение не особо помогло, но хотя бы из ступора вывело.
– Я пригнал вашу машину, она во дворе за домом, – известил Елисей и развернулся уходить.
– А-ааа, – ошарашено протянула Василиса, уставившись на ключи в своей руке. – Это как вы умудрились?!
Елисей взглянул на ключи, поморщился, пожал плечами, резко развернулся и вышел. Василиса выскочила на крыльцо спустя секунду, но директор, как обычно, словно в воду канул.
Машина оказалась полностью исправна, вырванные провода из панели приборов не торчали. Актов вандализма со стороны бандитов тоже не было: стекла не побиты, двери не сломаны, все чемоданы в багажнике на своем месте и пакет с едой, собранный заботливой Агафьей, на заднем сиденье не тронут. В задумчивости забрав все пожитки, Василиса застелила постель и разложила все по шкафам. Оказавшийся полностью разряженным телефон поставила на зарядку, но обнаружилось, что поля сотовой связи нет: поиск упорно утверждал, что ни одной доступной сети обнаружить не удалось. Странно: Анисий Аркадьевич звонил же Елисею Назаровичу на мобильный телефон, значит, хоть какая-то сеть должна быть. Надо будет выяснить какая, а пока отделение почтовой связи поискать – может, оттуда удастся дяде Олегу позвонить.
Съев и выпив все привезенное с собою и с тоской посмотрев на два ведра в прихожей под банкеткой, Василиса решила, что лучше для начала осмотреть деревню, а потом уж начинать по хозяйству хлопотать. А то она второй раз здесь, а кроме дороги от ворот до школы ничего не видела.
При внимательном рассмотрении деревня показалась еще более странной, чем раньше: слишком уж живой и настоящей она была, эта деревня, Василиса полагала, что таких в России давно не осталось. Судите сами: все дома, как новенькие, ни одного заброшенного строения. Во всех подворьях (кроме ее собственного) бурлит жизнь: бегают куры, степенно переваливаются с боку на бок утки, клокочут индюки. Заборов вокруг домов нет и в помине, подворья отделены друг от друга невысокими кустами шиповника, смородины, крыжовника, зарослями малины. Редкие встречные одеты в национальные наряды, у мужчин бороды по пояс, заткнутые за кушаки. Вот один коня ведет в полной сбруе. У коня шерсть блестит, грива и хвост расчесаны волосок к волоску и цветными лентами перевиты. Вот женщина в сарафане и кокошнике коз через улицу гонит, покрикивает. Уже знакомая синеглазая Мара несет охапку полевых цветов с длинными стеблями и ярко-желтыми соцветиями.
– Поделись зверобоем, Кощеевна! Где ты его столько раздобыла? Директор разрешил из заказника взять? – крикнула девушке немолодая женщина в обычном современном темном платье.
– На дальнем поле набрала, специально от вас, Всемила Ламиевна, под покровом все лето прятала, – ответила Мара со странным прозвищем «Кощеевна». Может, на диете девушка сидит, поэтому ее так поддразнивают? Или она имеет отношение к учителю химии, которого зовут Афанасий Кощеич?
 
Мара кивнула Василисе, как старой знакомой, и завернула в один из тех домов, что Яга Лешевна описала, как учительские. Всемила Ламиевна прищурилась гневно, кликнула в свой дом черного, как смоль, кота и скрылась за дверью.
Ага, помнится, что это тоже учительница: преподавательница русского языка и литературы, которую Галина Ивановна называла сегодня не иначе, как ведьмой, и рассказывала Василисе про крайне вспыльчивый нрав своей прошлой коллеги по лысогорской школе и ее высокомерное отношение ко всем окружающим.
Бродя по деревне, Василиса постепенно приходила к выводу, что в нормальной одежде тут ходят только преподаватели школы, а все остальное население явно тяготеет к старине.
У каждого дома стоял колодец, заставляя Василису задуматься над вопросом, а есть ли в школе водопровод, паровое отопление и нормальные современные санузлы, или цивилизации ей и на работе не видать? Успокаивало наличие электричества в доме.
Спустя час электричество в доме уже не успокаивало! Во всей деревне насчитывалось более пяти десятков домов, но при этом ни одного магазина, ни почты, ни клуба, ни дома культуры, ни детского сада, ни колхоза или совхоза какого, да вообще ни одной организации, кроме школы! Гугл ее не обманывал, когда в первый же день поисков виновников смерти отца сообщал в справке по деревне: «Торговых точек нет. Предприятий промышленности и сельского хозяйства нет. Фермерских хозяйств нет. Газопровода нет. Отделений почтовой связи нет. Из административных зданий – средняя школа». Ошибся всезнающий интернет только в количестве коренных жителей деревни – их было явно не двенадцать. Тут одних только учителей двенадцать человек до нее было!
Василиса замерла. Пронеслась неизвестно откуда взявшаяся шальная мысль, что людьми тут только учителя и являются… Василиса мотнула головой и мысль отвергла – а другие тогда кто?! Вон – два мужика стадо коров гонят. Что ж они – не люди? Коровы дисциплинированно сворачивали к своим домам, где их встречали женщины в сарафанах. Эти женщины тоже не люди или не местные? Намудрили в отчетности во время переписи населения и думать тут нечего.
Пять оставшихся от стада коров прошли мимо Василисы к дальним домам, по пути развернув к ней рогатые головы и дружно оскалившись. Девушка испуганно попятилась дальше от дороги, а бородатые пастухи улыбнулись ей, поклонились в пояс (!), пробасили: «Доброго здоровьица, Василиса Алексеевна, знакомы будем: Авдей и Иван», и прошагали вслед за коровами.
В этой деревне исторический фильм скрытой камерой снимают?
Побродив еще немного по узким второстепенным улочкам и наталкиваясь повсеместно то на дружеские улыбки, то на настороженно-недоверчивые взгляды, слыша шепотки: «Раз сама прошла – значит, наша» и «Сама-то сама, да супротив воли директора…», Василиса решила предпринять попытку дозвониться до службы спасения, Игната и дяди Олега с помощью чужого телефона. Увидев мужчину в нормальной одежде, быстрым шагом идущего навстречу ей и сухо кивнувшего со словами: «День добрый, Василиса Алексеевна» (похоже, всем уже ее имя известно!), она сказала:
– И вам день добрый. Извините, что задерживаю вас, но не могли бы вы мне помочь?
– Чем? – холодно спросил мужчина.
Лицо у него было немного вытянутое, сухое, с тонкими, плотно сжатыми губами. Волосы неопределенного серого цвета, не ясно – полуседые или просто цвет такой. Брови такие же. Глаза темно-зеленые и пронзительные.
– Мне срочно позвонить надо, а мой мобильный телефон сеть не ловит и почты со стационарным переговорным пунктом в деревне нет, – объяснила Василиса. – Вы не подскажете, откуда позвонить можно? Или разрешите мне с вашего мобильного хоть один звонок сделать? Я недолго!
– Вам не повезло: никто в деревне не пользуется мобильными телефонами, – равнодушно бросил мужчина и прошел дальше.
– Как же так, Елисей Назарович мне свой мобильный телефон давал, – растеряно произнесла ему в спину Василиса, но ее проигнорировали. – Кто это был, интересно?