Сто килограммов для прогресса. Часть четвертая (СИ)

- Федул! Беги к стеклодувам, там у них ящик есть, куда битое стекло складывают. Принеси несколько кусочков - вот таких.
Это в двадцать первом веке на обочине дороги всегда можно найти осколок стекла, а у нас каждый кусочек идет в переплавку. Ну вот пацан прибежал - принес стекло. Выбрал кусочек с острым углом и стал аккуратно скоблить изолятор. Твердость стекла и керамики сравнимы, край стекла крошится, но и поверхность изолятора должна немного сошлифоваться. Вместе с металлизацией. Соскоблил, сколько мог, продул. Дубовой щепкой еще прошелся, стеклянную пыль убрать. Если не поможет, можно собрать новые свечи - изоляторы еще есть, а электроды можно эти использовать, свечи у нас разборные.
Вкрутил свечи в цилиндры, все проверил, надо пробовать. Но рука вдруг застыла на рубильнике стартера - если не заведётся, значит ли это что законы физики здесь другие? Или надо будет еще экспериментировать? Ладно, попытка - не пытка.
Установка закрутилась, и сразу же пошли частые громкие хлопки. Двигатель пытается, но чего-то не хватает. Опять один цилиндр не работает! Какой? Этот? Выкручиваю свечу - почти сухой изолятор, свеча горячая. Другую выкручиваю - а эта мокреет бензином. Хотел почистить свечу еще раз, но решил что проще поменять изолятор, у нас есть еще несколько разной степени годности. Свечи у нас разборные: мелкая гайка снаружи держит центральный электрод, резьбовая втулка удерживает изолятор в корпусе. Меняю изолятор, собираю обратно. Затягивать втулку изолятора надо осторожно, керамика очень хрупкая. Пуск.
Двигатель взревел. Без глушителя очень громко. Выключаю стартер - двигатель продолжает орать, только чуть обороты сбросил. Работает! Дергаю рычаг дроссельной заслонки - обороты еще прибавились. Заслонка была открыта наполовину, систем пуска и холостого хода в карбюраторе у нас пока нет.
Двигатель ревет, из выхлопного патрубка летит заметный черный дым - явно перелив бензина. А иначе главная дозирующая система карбюратора не смогла бы обеспечить пуск двигателя без вспомогательных системе, без воздушной заслонки - "подсоса".
Вдруг обороты двигателя стали быстро падать и он заглох. Что-то с подачей бензина, явно. Ничего, разберемся. Главное - работает. Нет. Главное - реальность нормальная. Законы физики стандартные. Это не мир стимпанка.
 Глава 46. 
Приходит тут диакон Нифонт в расстроенных чувствах.
- Этот твой ... прости господи ... начальник снабжения, заявку у меня не принимает!
- Нифонт, проходи, садись. Успокойся, рассказывай.
- Да вот. Что тут рассказывать. Не берет заявку мою. "Букв таких не бывает" - говорит.
- Ты что, не по-русский заявку написал?
- По-русский. Почти. Ну там по другому никак.
- По церковнославянский значит. Так он такой не учил, молод еще. Грамоту у нас только и освоил. А простыми русскими буквами написать, значит, нельзя?
- Непонятно будет.
- Как это - непонятно?
- Не гневайся, Командор. Смотри, мне мир нужен, кончается. А у греков хороший, и недалече тут.
- Какой мир?
- Ну для печати дара Духа Святаго. Миропомазания.
- Это как елей?
- Елеем мажут при соборовании. А живых крещенных мажут мирой. Хотя греки продают как едино.
- А ты как написал в заявке?
- Воот. А как мне писать, если в твоей азбуке одна "иже" из всех ижейных букв осталась. Ну напишу я миру через "иже", и что это будет. Это же вот ... - и Нифонт замахал руками перед собой, будто отгоняя дым к небу.
- Что - вот?
- Ну - мир! Покой!
- А-а-а! Понял.
- О! А миро через "ижицу" пишется. Ох! Бесовская твоя писанина...
- С чего это - бесовская? Одно только слово путается, и все.
- Одно!? А этот "мир"? - диакон кивнул на осьмушку глобуса, занимающую немалый объем в углу просторного помещения штаба.
- А, ну да, это тоже "мир".
- Ну тут хоть через "ижеи" пишется, а ее многие знают, она у латинян есть.
- Это "и" с точкой?
 
- Я же говорю - "ижеи". Нифонт посмотрел на меня как на несмышленыша.
- Да, да, "ижеи", точно. Запамятовал я. Ну три слова только похожих, получается...
- Не спеши. Есть еще же другой "мир", самый важный для простого человека.
- Какой другой?
- Ну мир. В каждой деревне люди. Которые заодно, без извергов и выселок.
- Община?
- Ну можно и так сказать. Мир это тоже. И пишется через "инить". Которая с двумя точками - диакон слегка улыбнулся. Объяснил для тупых, значит.
- Да-а. Четыре слова "мир".
- А у тебя одно. И не четыре их.
- Как? Еще один "мир"?
- Да, еще "мир" - но в этот раз прозвучало как "мйр".
- А это что?
- Самый быстрый кусочек времени.
- Как миг?
- Миг - это как человек мигает. А мйр - еще мельче. Меньше не бывает.
"Ну уж, не бывает" - хотел сказать я, но спросил про другое:
- А тут какая буква?
- "Ижа" это. Редко ныне встречается - Нифонт нарисовал пальцем на столе фигуру. Будто строчные "а" и "е" спинами сложили.
Я задумался. Азбука после 1917 года стала проще той кириллицы, понятнее. Но она стала фонетической, а в кириллице было что-то иероглифическое. Даже названия буквиц - "Добро", "Земля" вносили дополнительные смыслы в слова ими написанные. И диакон мне сейчас на пальцах показал утрату этих смыслов. Но кириллица сократилась не сразу, в свое время Петр Первый много букв вычеркнул. Ту же "ижицу", которую потом дважды восстанавливали. Чехарду с "и" и "i" устроил. Так что тут не одни большевики виноваты.
И что делать? Вернуться в старую кириллицу? А в какую? Их штук пять вариантов выходит, только в восемнадцатом веке - три было. Но ведь у нас уже сколько книг напечатано! Три сборника Пушкина, не считая переиздания "Сказок". Сборник Лермонтова напечатали. Учебников сколько! Типография не останавливается, забирает большую часть производимой нами бумаги. Сейчас набирают четвертый сборник стихов Пушкина.
Заброски наших книг в княжества начали давать первые скромные результаты. Среди московских бояр появился не то чтобы интерес, скорее мода на книги от "русских греков". Книги красивые, дешевле "латинских". И самое главное, что человек умеющий читать на церковнославянском, может прочитать эти книги и понять написанное. К простым людям книги пока доходят с трудом, сначала должна насытиться верхушка.
Несколько бояр собрали полную коллекцию наших книг, и хвастают этим. А это уже более десятка, если считать несекретные учебники и переиздания "Сказок". Осенью в Воронеж прискакал купец из Москвы, с мешком серебра и списком - сколько и каких книг ему надо. Часть ему продали из воронежских запасов, а остальное не исполнили. Поздно было, ушел последний пароход. Сейчас-то пошлем туда сколько надо из того заказа, но ведь у нас за зиму еще три книги появилось: учебник геометрии, стихи Лермонтова, и четвертого Пушкина должны скоро закончить. По триста экземпляров каждого - уйма бумаги.
И это все - отменить? Вернуть? Не, это уже наша новая азбука. Новая литература, новая культура.
Мое молчание диакон понял по-своему.
- Это ижейные буквы были, а еще есть буквы юсы.
- Извини, Нифонт. Пиши в заявке "елей". Я скажу чтобы купили самого лучшего.
Отвлек меня диакон. Я тут над одним донесением думал. Беклемишев и Кокос после Лампедузы отправились в Крым. И там встретились с Менгли Гиреем. О чем они с ним говорили - не известно. Агентурную сеть мы там последние годы не развивали - особой потребности не было. Есть только косвенная информация - говорят, что после общения с Беклемишевым хан был "хорошим", то есть не злым. Значит - новости были хорошие для него. То, что они обсуждали итоги переговоров со мной - это понятно. Но что могло обрадовать Менгли в этих итогах? Неужели они посчитали нашу позицию на переговорах мягкой, слабой? Еремей и Аким тоже об этом говорят. Как бы Гирей не осмелел излишне.