Москва и Московия
– Отпишут, не сомневайся. Бегает там уже телега и даже ломаться перестала.
Вот как оно, оказывается! Присматривают за нами. Ну и пусть их. А у нас тут очень интересный отчёт от Марфы. Оказывается, в своём пути к реке Белой она добралась только до Мурома, где тамошний смотрящий Степан уговорил девушку поменять маршрут.
Прибыл к нему боярин с просьбой срочно доставить его с отрядом на Яик по реке Самаре. Понятно же, что на наших судах это получится скорее всего. А поручение у человека спешное, отчего и просьба подкреплена как мольбами, так и угрозами. Ну и денежным вспомоществованием убедительного размера. В сложном положении оказался наш лодочного двора распорядитель. И время не терпит: некогда гонца ко мне посылать да ответа дожидаться.
К совету привлекли Консуэллу, поскольку она Софочке родная сестра. То есть если что – вступится. Так что решение о смене маршрута сестрицей моей было ратифицировано. Она, когда услышала, что река эта протекает где-то в башкирских землях, сразу сообразила, что ознакомиться с кухней этого народа сможет точно так же, как если бы отправилась в путешествие по реке Белой.
Зато Марфа удивилась. Для неё река Самара – приток Днепра. Откуда же ей было знать, что таких рек не одна! Она, когда обследовала с Фёклой Северский Донец, карты окрестных мест изучала придирчиво и про Днепровскую Самару в курсе. Да, Марфа прихватила нашу средненькую отсюда, с Кукуя, поскольку той тоже захотелось в новые места к новым людям: дочери наших матушки с батюшкой достаточно непоседливы. Вот просто видно по ним, что одним инструментом деланы на одной и той же оснастке.
Взвод охраны с баржи сопровождения частично высадился на Карачаровском лодочном дворе, поскольку в отряде нового «клиента» было около сотни оружных – нужно было освободить места. А потом и двинулись, пополнив запасы топлива в Нижнем Новгороде, куда для наших шарманок исправно доставляют нефть.
До города Самары добежали быстро, после чего принялись подниматься вверх по реке, тоже Самаре. А что делать, если рек с таким названием две, расположенных к тому же в близких широтах. Эта Самара, как и положено, сужалась и петляла до тех пор, пока оба проводника – назначенный нам царевной и взятый с собой боярином, – не указали на то, что мы добрались до волока.
И тут, едва приткнулись к берегу, налетели конные. Вымчались из-за купы кустов не меньше чем полусотней. Экипажи, хоть и невелики, на такую ситуацию тренированы, сразу скомандовали пассажирам оружным лезть обратно под прикрытие бортов, а передних всадников расстреляли почти в упор. Девять пар револьверов по шесть стволов – этого всей полусотне хватило, лошадки остались бегать с пустыми сёдлами. То есть Марфа про это более красочно написала: дым там, вопли, кровища ручьями, тела, бьющиеся в конвульсиях. И выпученные в изумлении глаза боярина.
Людишки его тоже прониклись величием момента и всласть пограбили убиенных, после чего переловили лошадей и предметно изучили содержание притороченного к сёдлам имущества. Наши в этом участия не принимали, их обязанность – почистить и перезарядить оружие, не прекращая при этом наблюдения. А только всё равно остаться в стороне у них не получилось. Снятые с тел ценности нашим ребятам под ноги и свалили: в неразберихе ведь не поймёшь, кто из речников какого из напавших завалил. Но добыча по нынешним обычаям – имущество победителя.
Лошадей трофейных Марфа глазом не моргнув даровала людям боярским вместе со сбруей и сёдлами. Также и одежду ценную, и утварь походную вместе с оружием: наше лучше, да и не надобна в дороге лишняя обуза. Монеты поделила меж своих, а несколько блестяшек с камушками отложила для хозяюшки.
Пассажиры осмотрели окрестности, разведали дорогу и дружно перетащили лодки в другую речушку – тут километра три-четыре было расстояния, если на глазок. Но, похоже, волоком этим не первый раз пользуются: тропа утоптанная.
Дальше по речушкам вышли в реку побольше. Оказывается, это Яик, как нынче именуют Урал. Вот по нему и дошли до Яицкого городка, вокруг которого селятся как раз яицкие казаки, среди которых немало башкир. Половина оружных ехали по берегу верхами, они и доложили, что крепость нынче в осаде, но пока держится.
Баржи же высаживать оставшихся стрелков не стали, а, курсируя вдоль раскинутых шатров, позволили воинам из-под защиты деревянной брони безнаказанно расстреливать хоть конных, хоть пеших, которые отвечали преимущественно из луков. Артиллерию и револьверы речники пускали в ход, только если до них пытались добраться на лодках или вплавь. Вплавь, кстати, пускались на лошадях, но не верхом, а вцепившись в седло. А артиллерией нарекли казнозарядные дюймовые фальконеты: продырявить лодку их мощи хватало.
Тянулось это четыре дня, ночи между которыми баржи проводили на якорях подальше от берега, насколько это было возможно. Да и от крепости удалялись, чтобы не мозолить глаза. Потом всё вдруг рассосалось: недружелюбные конные уехали. А наши высадили в видимости городка оставшихся людей боярских да и ушли вниз по течению.
Начиная с этого места в отчёте появились координаты пройденных пунктов и планы реки на пути её к Каспийскому морю – экспедиция стала действительно экспедицией, а проводник начал исполнять свою работу. Встреченные по берегам селения выглядели мирными, принимали путешественников не враждебно. Среди жителей всё чаще звучала русская речь. Без особых трудностей проводилась съёмка местности на карту, помечались притоки, описывались особенности русла.
Дальше река вела почти точно на юг, изрядно при этом петляя. И привела исследовательскую эскадру в Нижнеяицкий городок, расположенный на берегу моря. Марфа отдельно отметила, что наиболее влиятельными людьми здесь являются купцы Гурьевы, которые занимаются в том числе и торговлей нефтью, которую, согласно молве, добывают на реке Эмбе. Сами ли Гурьевы её добывают или покупают у кого, разбираться было некогда. Экспедиция заторопилась к Астрахани, пользуясь тем, что море Каспийское было спокойно. Нефти, естественно, взяли столько, сколько смогли увезти – тридцать тонн.
Дальше шло описание наиболее популярного сейчас маршрута через разветвлённую дельту Волги и далее через места, где количество русел становится уже поддающейся счёту величиной. Координаты Царицына, Самары и иных примечательных населённых пунктов. И приписка от Консуэллы с обещанием непременно попотчевать меня бешбармаком и ознакомить с восхитительными свойствами лапши, которая долго хранится и просто обалденно вкусна в сочетании со многими видами мяса.
Прямо сейчас экспедиционная эскадра благополучно прибыла в Муром и встала на ревизию ходовой части: на последнем отрезке маршрута поломки участились. Даже случались эпизоды с буксировкой одной баржи другой на время починки: вставать для этого к берегу сочли нерациональным.
Вот так снова обломалось наше намерение пройти по Белой, пусть и не самим. Зато добыта стратегически важная информация. Тем более такие словосочетания, как «гурьевская нефть» и «гурьевская каша» я когда-то встречал. И ещё припоминаю сюжет про эту самую Эмбу из времён двадцатых годов двадцатого века. Кажется, тогда кто-то что-то украл. Зато сейчас всё понятно, нужно гонять по Волге пароход класса «река – море». И гонять до самого Нижнеяицкого городка, который обязательно назовут Гурьевым.
* * *Про то, как Софи становилась мамой, ничего не знаю: был в отключке. Однако, кажется, всё прошло штатно. Никакой забедолаженности я в своей реципиентке не почувствовал. А ещё она была утомлена и зверски хотела есть. Детёныш чувствовал себя нормально, поорал и успокоился.
– Ты ему титьку давала? – строго спросил я, как только прочухался.
– Давала. Только ничего он из неё не высосал. Может, только самую капельку чего-то чересчур густого.
– Это молозиво, лекарство от диатеза. Принимается один раз в жизни сразу после рождения, – объяснил я. Не первый раз объяснил, между прочим. Нет, я не доктор, но моей супруге, когда он родила второго ребёнка, тамошний акушер велел это сделать. И действительно, не было у младшенькой диатеза. А правильно это с медицинской точки зрения или простое гонево, не скажу. Потому что не доктор.