Никогда с тобой (СИ)

— Кто там? — с интересом спрашивает она.
— Мама. Говорит, что пора возвращаться домой. А еще сказала, что попросила Тана заехать за мной.
— Ничего себе, — Стефания присвистывает. — А что, Танский теперь прислуживает твоей матери?
— Не знаю, как он согласился, — пожимаю плечами. — Они не особо ладят.
— Да отец заставил, — смеется Стефа. — Вот он и едет. Небось, пригрозили ему, что без бабок оставят.
Я отмалчиваюсь. Переубеждать подругу не начинаю, просто пожимаю плечами и прошу ее не трепаться о том, что она узнала от меня, при подругах, иначе мне не поздоровится.
— Конечно, о чем речь, что я, Танского не знаю? И так счастье, что от тебя отстал, даже в университет возит и забирает.
— Угу. И молчит всю дорогу. 
— Удивительно!
Прибытие Тана мы замечаем сразу: окна Стефании выходят на проезжую часть, так что мы замечаем свет фар подъехавшего автомобиля.
— Идем, провожу тебя, — выдает Стефа. — Мало ли в каком настроении твой братец приедет.
Я не сопротивляюсь. Мы выходим из дома и направляемся в сторону автомобиля. Даже издалека видно, что у машины стоят двое. Из-за врожденной близорукости я различаю лишь силуэты, зато подруга резко толкает меня в бок и выдает шепотом:
— Ким приехал. Ясно, почему Тан согласился. Не смог отказать другу забрать его девушку.
У меня во рту пересыхает. Тан, конечно, знает, что у нас с Кимом ничего не было и нет, но об этом не знает Стефания, которая упорно тянет меня вперед и ведет, конечно же, к Киму.
— Ну что стоишь, — говорит мне. — Иди давай, он за тобой приехал!
Я иду, конечно. Подхожу к Киму и останавливаюсь рядом. Боюсь посмотреть Тану в глаза. Уверена, что он пристально смотрит, и знаю, что его взгляд мне определенно не понравится.
— Как неродные, ей-богу, — выдает Стефания так, чтобы все услышали. — Ну ладно Соня, а ты? — бросает на Кима подозрительный взгляд.
Когда на мою талию ложится чужая ладонь, я готова застонать от отчаяния, потому что предвкушаю бурю, но вместо нее слышу лишь глухое злое:
— Давайте в машину, времени нет.
Обычно я сижу на переднем сиденье, но на этот раз забираюсь назад. Туда же садится и Ким. Дверь водительского сиденья хлопает с такой силой, что начинает казаться, она сейчас отвалится. Ничего не подозревающая Стефа лишь машет нам вслед. Я же сижу тихо и неподвижно. Боюсь посмотреть в зеркало заднего вида и удостовериться в том, что щеки горят из-за того, что Тан смотрит. Подумать ни о чем больше не успеваю. Тан останавливает автомобиль, как только мы сворачиваем, и выдает таким тоном, что никакого желания спорить не остается:
— Сядь рядом, Соня.
На это уходит меньше минуты. Я выхожу из автомобиля и пересаживаюсь на переднее сиденье. Остаток пути жду разговоров, но их не следует, зато я замечаю через зеркало заднего вида ухмылку на лице Кима. Его явно забавляет происходящее, пока у меня тут едва не начинается нервный тик.
Во двор дома заезжаем все вместе. Салон машины покидаем синхронно. Я почему-то отчетливо чувствую витающее между нами напряжение, а потому звон ключей от авто мною воспринимается словно выстрел. Я вздрагиваю и поднимаю голову.
— Вернешь тачку завтра, ладно? — просит Тан у Кима.
— Заеду утром за вами.
— Договорились.
Тан подходит ко мне, а Ким заводит двигатель и покидает территорию дома.
— Мама ничего не знает? — уточняет Тан и, дождавшись моего кивка, спрашивает следующее: — Подружка тоже?
— Умгу…
— Долго будем скрывать?
Наш разговор здесь могут увидеть, но я и так понимаю, что время, когда все вскроется, неумолимо приближается.
— Еще чуть-чуть? — предлагаю тихо-тихо.
— Дотерпим до того, когда Киму придется тебя поцеловать?
Я ошарашенно смотрю на Тана.
— Что? — хмыкает. — Он мой лучший друг, а я хотел сломать ему руку. 
— Я… не знала, стоит ли говорить Стефании.
— Всем стоит.
Тан злится, и я чувствую его настроение, но здесь не решаюсь подойти и обнять, а сказать что-то не нахожу слов. Мы вместе заходим в дом, разуваемся. Внизу нас перехватывает мама и приглашает на совместный ужин.
 
— Отказы не принимаются, давайте. 
— Отличный шанс, Соня, — предлагает Тан, но я лишь умоляюще смотрю на него и мотаю головой.
— Ясно, — кивает. — Меня к ужину не ждите, не заинтересован.
Пока я пытаюсь переварить сказанное им, он уже поднимается на второй этаж, а мама раздраженно фыркает:
— Ни капли уважения! Как вы с ним общаетесь?!
— Хорошо.
Пожалуй, даже слишком. Уровень нашего общения перешел все допустимые границы, но матери в таком признаться я, конечно, не могу. 
  
Глава 52
 
Соня 
Ужин с мамой и Богданом Петровичем проходит натянуто. Я быстро съедаю свою порцию и отправляюсь в комнату. Жду Тана, но он не приходит ни в восемь, ни в десять, ни после полуночи. Я открываю мессенджер и вижу, что в сети он был тогда, когда писал мне сообщение. С тех пор – не заходил, но я отчетливо знаю, что он дома, просто… обиделся?
Хочу написать ему сообщение, но не решаюсь, так и лежу, полночи ворочаясь в кровати. Утром просыпаюсь разбитой, но на пары собираюсь. Как только телефон оживает входящим, хватаю его с тумбочки и открываю мессенджер.
SkiTan: Жду тебя внизу.
Собираюсь буквально за несколько минут и вылетаю из дома, чтобы поговорить, но не получается. В машине сидит не только Тан, но и Ким, так что я только сухо здороваюсь и забираюсь на заднее сиденье. Едем снова молча. Ребята о чем-то напряженно говорят, но я никак не могу разобрать, о чем именно. Нервничаю. Понимаю, что Тан после вчерашнего обижен. Мы должны были поговорить еще вчера, но я спасовала. Хотела поговорить с матерью наедине. Признаваться сразу и перед Богданом Петровичем страшно.
Когда паркуемся рядом с университетом, Тан перехватывает меня за руку и, повернувшись к Киму, говорит, что они встретятся в универе. Как только мы остаемся одни, щелкает блокировка замков, и я поворачиваюсь к Тану.
— Тебе зазорно сказать об отношениях со мной? Из-за лица? Боишься, что все узнают?
Его голос звучит… надтреснуто. Он не злится, не сжимает руки в кулаки. Спрашивает вполне спокойно, но у меня от этих слов сердце падает куда-то в пятки. Шрам на его лице – последнее, о чем я думала, когда боялась рассказать матери о наших отношениях.
— Господи, конечно же, нет! — восклицаю. — Это вообще неважно!
— Думаешь? — хмыкает. — Разве внешность не важна?
— Тебе важна моя?
— Да.
— То есть будь у меня на лице шрам, ты бы не стал со мной встречаться?
— С большой вероятностью – да, не стал бы.
Я в шоке отодвигаюсь. Видно, что признание дается Тану с трудом, тем не менее он предпочитает не врать, а говорить правду. 
— Внешность, Соня, очень важный момент в любых отношениях: любовных или деловых. Как бы несправедливо это ни было, а мы судим человека по внешности. С первого взгляда мы составляем о человеке мнение. По его одежде, по его манере поведения, по его лицу. Ты – красавица, а я – с уродливым куском, который сложно не заметить. Да, сейчас никто не знает, но ты же понимаешь, что это вопрос времени.
— Я никогда не думала…
— Зато думал я, — отрезает. 
— Мне совершенно неважно.
— Тогда пошли, — сразу же рубит и снимает блокировку. 
Выходит из машины первым, а я, шокированная, иду следом.
— Расскажем всем, что мы вместе.
Тан обнимает меня за талию и прижимает к себе. В обнимку с ним заходим в университет. На нас, конечно же, смотрят. Долго и пристально, кто-то с недоверием. Сейчас наши отношения слишком явно перешагнули отметку “родственные”. Все понимают, что мы друг другу уже не брат и сестра, мы – пара. Мне не стыдно, но неловко. Не по той причине, которую озвучил Тан, а потому что я с таким вниманием сталкиваюсь впервые. Потому что вчера я была жалкой тенью на фоне Станислава Танского, его прибитой сводной сестрой, а сегодня я – его девушка. Позиция куда выше вчерашней, и от этого мне не по себе.