Драконий чих, или Отскребайте мага! (СИ)
«Ссущий пустяк» — это сейчас про меня! Г-г-глава Инквизиции!
— Для которой прибыл глава Инквизиции. Лично, — тихо заметил Инквизитор. Он приятно улыбнулся.
— Ну что детки — конфетки. Поздравляю. Вы доигрались до инквизиции, — прозвучал в тишине голос с бархатными нотками.
Сердце почему-то екнуло в тот момент, когда снова появилась тонкая черта ямочки.
Оно испуганно колотилось. Подпрыгивало в груди. И пыталось куда-то убежать. «Тише, мы выпустим дракона в лес! Сейчас это закончится, и мы…», — утешала я сердечко.
— Перекрыть все выходы и входы, — заметил Инквизитор.
— Хорошо! Мы обязательно перекроем! — кивал ректор, стоя чуть позади гостя.
— Не хорошо, — спокойно заметил гость. И тут же страшным голосом добавил. — А немедленно!
Ректор кивнул преподавателям. Те бросились из зала.
— Магические ключи передать мне, — к ректору развернулась ладонь. — Живо!
Преподаватели по кивку ректора принесли магические печати.
Я незаметно попыталась сделать глубокий вдох. В этот момент мне в нос ударил запах сладкой горечи чужого парфюма. Капелька сладкого нектара и капелька горького яда.
Аромат предательски обволакивал. Обступал со всех сторон. Казалось, весь зал пропах им.
Я снова затаила дыхание. Блузка прилипла к телу. «Я разрушу твою жизнь…», — зловеще шептал яд в воздухе. «Но нежно!», — сладко вздыхала сладость.
Они смешивались в опасном соблазнительном шепоте. Который окружал меня.
«Ужасные духи!», — мысленно прошептала я, скрипнув зубами.
Но тут же, неожиданно для себя, сделала глубокий вдох. Опьяняющий аромат едва ли не заставил меня закрыть глаза. «Прекрати!», — шипела я на себя. И тут же взяла себя в руки. Либо я держу себя в руках. Либо меня в руках держит инквизиция!
— У нас так же готовят инквизиторов! — оправдывался нервный ректор. — Инквизиторы! Сюда, пожалуйста!
Рука Иона, которая держала мою предательски потную ладошку, разжалась. А моя разжиматься не хотела. «Держи меня! Не пускай!», — беззвучно умоляла я, но потом посмотрела на ректора и встала во втором ряду.
Сердце обрушилось гулкими ударами.
— Ангелиза, в первый ряд, пожалуйста! Как одна из лучших студенток! — ректор пригласил меня на центральное место.
На ватных ногах я сделала шаг вперед.
— Многоуважаемый Терренс, — начал ректор, расставляя нас по мере успеваемости. — Познакомьтесь! Это будущие инквизиторы! А это…
Ректор обернулся. Его рука застыла, указывая на меня. Инквизитора позади него не было. Зато белый плащ уже исчезал за дверью. Он оставил после себя шлейф. А я сделала еще один предательский вдох.
— Можете расходиться! Занятия никто не отменял! Расписание вывесим через два часа. Там же укажем новые аудитории! — слышался голос ректора среди обсуждения произошедшего.
Мы выходили из зала. Инквизитор стоял возле окна. Он облокотился на подоконник и что-то высматривал.
— Я же говорил, — усмехнулся Ион. — Драконы просто так не прилетают! Короче, у какого-то идиота огромные неприятности. Отец сказал, что Инквизитор подозревает, что кто-то призвал дракона при помощи артефакта. Что с тобой?
— Да так, — я посмотрела умоляющим взглядом на Иона. — Просто что-то голова закружилась…
— Ты уже минуты две смотришь на него, — заметил Ион.
Что? Я? Когда? Неужели все это время я смотрела на белую фигуру в оконном проеме?
— Я просто прикидывала, — уверенно врала я. — Как устроиться на работу в Инквизицию. Думала, может, подойти к нему и… попроситься? Когда все закончится? Сколько там осталось учиться? Три месяца? А работу искать надо… Попасть в Инквизицию — это круто!
— Я бы не хотел, чтобы ты туда шла, — мрачно бросил Ион. Он заслонил собой белый сюртук. — Я лучше поговорю с отцом. Может, вакансия преподавателя останется? И мы будем преподавать в Академии?
«Обыск», — послышался голос. Я четко вычленила это слово. — «Начнем с аудиторий. Закончим личными комнатами!».
— Ну все, пока, — я встала на цыпочки и поцеловала Иона в бледную щеку.
Стоило мне обернуться, как я чуть не осела. Инквизитор стоял рядом с ректором и смотрел на меня. Пристально с легкой улыбкой.
Глава третья. В которой я прятала дракона и откладывала кирпичи
Я шла по коридору. Нет! Я почти бежала! Мне все еще чудился взгляд, который провожал меня. Щеки пылали. Я ничего не видела перед собой, натыкаясь на студентов. И даже разок на преподавателя.
Старческий голос сообщил мне, что если я еще раз так наткнусь, то уйду в декрет!
— Извините! — икнула я, не глядя.
Я не из тех, кто откладывает дела на потом. Откладывать на потом я могу только кирпичи!
— Быстрее, — цедила я, вламываясь в свою комнату.
В комнате царил бардак. Как будто армия злобных орков пронеслась по моей скромной жилплощажи. Словно я сдавала комнату всадникам апокалипсиса для генеральной репетиции конца света.
Шкаф распахнул створки. Как руки для обнимашек. Из щели вывалилось все, что только можно. Включая зеленую кофту, которую я никогда не надевала.
Подушка валялась на полу. Ее немного жевали. И чуть-чуть грызли.
Хозяйственный Фуфлыжник пытался свить себе гнездо из простыней и одеяла. Но потом передумал. И теперь сдает гнездо на полу в аренду упавшим учебникам.
Стул, увидев весь беспорядок, просто упал в обморок. И лежал, ножками вверх.
— Уф-уф-уф! — терзал носок маленький чешуйчатый гад.
Воинственно раскинув крылья, он сражался ни на жизнь, а на смерть. А то распустились тут всякий носки! Нитки уже по всей комнате!
Носок был повержен. Фуфлыжник полез штурмовать гору вещей. Под аплодисменты моего дергающегося глаза. Чтобы лучше осмотреть масштабы разрушений. «Какой я прикольненький!», — пыхнул он, гордясь собой неимоверно.
Чешучатый веник успел поприсутствовать везде. Как элементарная частица или магическая энергия. Казалось, не было в комнате места, куда не ступали кривые когтистые лапки хозяйской походкой: «И что тут у нас?».
Запах стоял специфический. Я принюхалась. Где-то лежал душистый подарок. Заботливо спрятанный из чувства врожденной скромности. Возможно даже зарытый в вещах самым чистоплотный драконом на свете.
Единственным нетронутым местом был… лоток из коробки. Он смотрел на меня, как брошенная девушка. И оправдывался: «Я не виновата!».
Носок подозрительно намокал. Я поймала себя на мысли, что проще сдаться с повинной. Чем прибираться в комнате.
— Не-не-не! Это не мое! — как бы намекал Фуфлыжник всем видом, пока я сдирала мокрый носок. — Даже не показывайте! Фу! Уберите от меня это!
— Это не я! Точно-точно не я!», — убеждали глазки. Просто приходил злой дядя. Это он съел твои трусы. Прикинь? И не подавился! Дядя только трусами и питается! И носками закусывает! Это дядя пьет воду из туалета. Злой дядя вообще пьющий очень. Но по праздникам. Поэтому у злого дяди каждый день — праздник! У злого дяди есть хобби. Он разматывает туалетную бумагу. Жует ее и рвет на маленькие бумажки. Увеселения ради. И тиранит конспекты. А напоследок дядя обиделся и сделал кучу прямо в центре комнаты. Вот такой обидчивый дядя! Фу, таким быть!
Пока я пыталась кое-как затолкать груду вещей в шкаф, любитель острых предметов и ощущений стащил мое перо.
Я взяла тапочек с помпоном и стала красться в сторону будущего писателя. Фуфлыжник увлеченно проверял на прочность производное чье-то задницы. И тут же получил легонько тапкой под хвост.
Хлоп!
— Кто это сделал? — фальшиво удивилась я, глядя по сторонам. На меня с непониманием смотрели янтарные глазки.
Тапок прятался за спиной. И даже не думал выглядывать.
— Давай-ка мы поищем его! — фальшиво заметила я, приставив руку ко лбу козырьком. — О! Это злой и страшный тапок! Ужасная личность! Любит бить по попе дракончиков, которые плохо себя ведут! Тапок видит, кто лазит по столам и тут же делает «по попе!».
В глазах дракончика читался ужас. До этого самого момента он был уверен, что он — высшее звено цепи питания. Царь природы. Венец кровожадной эволюции. И охотиться на него могут только очень вкусные маги.