Сделать тебя взрослой (СИ)

— Да, Никитский… — исправился он когда отвис, — почему ты не с ним?
— Не люблю… — нервно дернула плечом и отвернулась.
— А кого любишь, сегодня Андрюху? — он постарался сказать это безразличным тоном, но вышло осуждающе. Денис даже язык прикусил, но было уже поздно. Она услышала ревнивые нотки в его голосе.
— Тебя, — ответила тихо, но встрепенулась, бросила косой взгляд, опасаясь пока глядеть прямо, — но ты же сам сказал повзрослеть с кем-то другим…
— Дура набитая! — на этот раз выкрикнул беззлобно, а скорее с отчаянием, — откуда ты свалилась на мою голову?
— Сам… дурак! — вдруг обиделась Лиля и развернувшись, быстро пошагала к выходу с крыши.
— Стоять! — гаркнул он. Но она даже не остановилась. Пришлось бежать следом и преградить путь, — ты сейчас типа обиделась, да?
— Типа не вижу причин выслушивать оскорбления, — ответила она и снова расплакалась, — а у меня между прочим, праздник…
— Между прочим, праздник завтра, — исправил он, — ладно, ты это. Не плачь, — неуклюже погладил девчонку по плечу, но тут она прильнула к нему и стала рыдать громче, заливая свитер слезами. Здорово пропахший потом свитер после тренировки.
— П-почему? — выкрикивала она между всхлипами, обнимая его за пояс и прижимаясь сильнее, — п-почему я тебе не нравлюсь?
— Блин! — Денис робко похлопал девушку по спине, выпрямившись и втянув живот, стараясь держать дистанцию, насколько это было возможно в данной ситуации. И очень дико себя чувствовал при этом. Словно злился, но одновременно радовался? Бред какой-то. Разве, так бывает? Что одна половина сердца грозит разворотить грудину, а вторая сладко замирает и боится стучать, дабы не спугнуть этот странный момент, — блин! Да сдалась ты мне?! Для чего, зачем? — выдал на повышенных тонах и поднял голову к звездам, будто от них ждал ответ.
— Для… любви, конечно! — ответила Лиля, возмущенная этим непониманием, оторвавшись от его свитера и пытаясь заглянуть в лицо, — для счастья!
— Для счастья… — повторил он в темноту и тихо-тихо вздохнул, — ты не отстанешь, нет? — поинтересовался обреченно.
— Нет! — ответила уверенно, позабыв о слезах, — за свое счастье надо бороться!
— Угу, — фыркнул, — это кто тебя надоумил?
— Мама! Правда, она говорила не мне, а подруге по телефону, но ведь не важно! Любовь это то, за что нужно бороться до победного конца…
— Повезло же мне, — грустно рассмеялся Денис, — в меня влюбилась целеустремленная девчонка.
— Конечно повезло, — согласилась Лиля, устраиваясь на его груди удобнее. Слезы уже успели подсохнуть, лишь забавная икота напоминала об этом факте, — я умная, красивая и верная!
— Пф! Еще скромная, скажи!
— Скромная, да! — опять согласилась, — я девять лет вела себя скромно! Но с вами мужчинами нельзя быть скромной, — рассуждала все увереннее, — вас надо брать силой, а не то вы провороните свое счастье и всю жизнь проживете с нелюбимой женщиной, даже не догадываясь, что истинная любовь обитает по соседству!
— Это тоже мама сказала? — Денис улыбался звездам и думал, что пожалуй это самый забавный разговор в котором он когда-либо участвовал.
— Нет. Это я в журнале прочитала. Там была очень интересная психологическая статья…
— Я согласен! — сам не ожидал от себя, но слова уже выпорхнули наружу.
— Что?
— Я говорю, что согласен! — повторил громче, не до конца веря, что делает это, — встречаться с тобой.
— Правда? — взвизгнула девушка и подпрыгнула в его руках, врезав головой в подбородок, едва не выбив зубы, — ты… ты… почему?
— От жалости, конечно, — ответил, потирая челюсть, чувствуя что еще пожалеет о своем решении.
— От жалости не хочу, — воспротивилась, однако обниматься не перестала, — я по любви хочу.
— Гордая, что ли?
— Совсем нет, просто умная. Отношения из жалости приведут к краху, — выдала глубокомысленное и вздохнула.
— А это откуда? Мама, или журнал?
— Это из кино. Но я тоже так считаю!
— Угу, значит предлагаешь теперь мне тебя уговаривать? — он отстранил ее от себя и заглянул в наглые глаза сверкающие по-ярче звезд над головой.
 
— Не надо! Я согласна! — тут же капитулировала девчонка, — ты меня потом полюбишь!
— Ну, раз мы договорились, есть один волнующий меня вопрос. Что ты там говорила про верность?
  
Глава 4
 
 
А помнишь небо, помнишь сны о молчаньи
 
Юное тело в голубом одеяле
 
Помнишь, как мы умирали в прощаньи
 
Сердце застыло, уже не мечтаю,
 
Уже не мечтаю…
 
/«Трудный возраст», МакSим
 
Лиля
Как же стыдно было, мамочки! Нет, еще до того, как Денис оттащил от нее своего брата. Раньше, когда Андрей повалил на койку и начал лапать, перед этим быстренько размазав по губам слюнявый поцелуй. Стало противно и стыдно.
Особенно, когда свитер оказался в районе горла, а холодные липкие пальцы навязчиво полезли за пояс джинсов. При этом парень пыхтел как паровоз пивными парами в лицо. Лиля с трудом подавила приступ тошноты и по-настоящему испугалась. Должно было быть совсем не так. Наверное…
Если секс еще только начинается так мерзко, то она не готова им заниматься! Передумала-то она молниеносно, попытки откатить назад предприняла, но… парень пер напролом, закусив удила. Порой за глупости приходится платить с процентами. Так что старший брат появился вовремя, иначе не известно чем бы все завершилось.
А потом стало стыдно еще больше, когда вытолкал из квартиры на лестницу. Она решила, точно умрет после такого позора, сгорит от температуры, но лекарств пить не станет! Или уедет в заброшенную деревню и никогда оттуда не вернется. А когда потащил на крышу, со страха подумала, что парень решил таким образом от нее избавиться, чтоб уж наверняка отстала.
Первую часть разговора запомнила плохо. Никак не удавалось успокоиться, очень хотелось убежать домой, спрятаться и выплакать произошедшее. Да и стыдно было Денису в глаза глядеть, он наверное в ней окончательно разочаровался.
Пришла в себя в его объятиях, пусть и условных, ведь обнимала Дениса она. Но ведь он и не отталкивал! Это чудесным образом утихомирило тревоги, и даже раззадорило, поэтому она и несла всякую чушь без умолку. А он впервые слушал.
А когда сказал, что согласен быть с ней, решила, что эта минута стоила любых страданий. Он смог одной только фразой перечеркнуть прошлое, и теперь жизнь сначала начнется. Сердце выстукивало серенады под ребрами, в голове пульсировала одна лишь мысль: «Самый лучший подарок на восьмое марта!»
— Что ты там говорила про верность? — спросил Денис и нахмурил строго брови.
— Ну да, говорила! Я девять лет люблю тебя одного, между прочим! — заявила гордо и улыбнулась так, что заболели щеки. Счастье просилось наружу.
— Между прочим, ты только что кувыркалась с моим братом, — напомнил, больно дернув за кудрявую прядку.
— Я… — пришлось густо покраснеть и отвернуться, — я же для тебя старалась. Что бы ты это… ну…
— Что, я?
— Не мучился с… ну… — все, язык прилип к пересохшему вмиг небу и отказался шевелиться.
— С чем не мучился?
— Ну это… ведь… парни не любят… ну… тех кто еще ни с кем…
— Ты про девственность, что ли? — он и сам покраснел, хорошо в темноте не видно, а то прощай репутация взрослого мачо.
— Ага, — кивнула и опустила голову, внезапно заинтересовавшись узором на свитере, — ты сам велел с кем-то другим взрослеть…
— Это было до того, как я решил встречаться с тобой!
— Теперь ты сам, ну… это… — почему-то сейчас алели даже уши.
— Нет! — выкрикнул, — мы не будем…
— Почему? — опешила она.
— Тебе сколько лет?
— Почти шестнадцать…
— А заниматься этим можно с восемнадцати. За решётку я пока не готов!
— Но я никому не скажу!
— Не понял, ты что, очень хочешь?
— Я… — она часто заморгала, но все таки выдавила из себя честно, — нет… вообще-то совсем не хочу. Такая гадость!