Крыло. Последний Патрон (СИ)

— Сюда кладите. И осторожно! А то знаю вас, крылья перепончатые вместо рук!
Солдаты, крякнув, забросили оказавшегося неожиданно тяжёлым парня на стол, не слишком заботясь об аккуратности. Като весил явно больше сотни килограмм, и даже четверым мужчинам было не слишком легко его переносить.
— Вот же! Всё! Разошлись!
С избавлением от одежды проблем не возникло. Куртка развалилась на лоскуты. По тем обрывкам, что остались под ней, Ульяна даже не смогла понять, что именно за предмет гардероба это когда-то был. Зато поняла другое. Ей здесь нечего было делать.
Мрачно посмотрев на Брайана, целительница спросила:
— Ну и что это?
Офицер сам подошёл к столу и взглянул на грудь одержимого. Стёр пятна крови и грязь, открывая целую, здоровую кожу. Не то что ран, даже намёков на шрамы не было. Ульяна для порядка осмотрела Минакуро полностью, но нашла лишь несколько отмерших кусков кожи чуть ниже колена. Хороших таких кусков, будто колено ему разорвало, но сейчас всё выглядело целым. Тогда целительница обратилась к способностям и начала обследовать Като изнутри.
— Нда… — протянула она наконец.
— Что с ним?
— Соколик ты мой ясноглазый, спроси чего попроще. Он здоров, но состояние такое, будто только что перенёс пересадку половины внутренних органов. Понятно…
В последней оговорке отразилось слишком многое. Брайан не разобрал всех эмоций, вложенных Ульяной в одно это слово, однако уловил главное.
— Ты знаешь, что с ним происходит, — твёрдо сказал одарённый.
— Ой, какой проницательный стал, посмотрите на него! Не знаю я! — ругнулась лекарка. И продолжила уже спокойнее. — Я догадываюсь, какую магию… Или скорее технику он применял. Только нам это не поможет, потому что я эту технику не знаю. Только описание и то, что она делает. Как работает — не знаю. Не помогу я ему ничем. Этот утконос ещё, как я погляжу, сам себе ногу отрастил, что я ему со своими припарками. Пойду лечить тех, кого могу.
— Подожди. Он хоть жив? В себя придёт?
— А мне-то откуда знать? Он вроде и здоров, но одновременно ослаблен так, что другой бы уже умер. Прямо сейчас он жив, это всё, что могу ответить.
Но, отойдя от стола и сделав несколько шагов, остановилась.
— А где Тимур?
Брайан вздохнул.
— Мёртв. Разорвало, что и не найдёшь ничего.
Лекарка опустила взгляд к полу.
— Вот же…
И, более ничего не говоря, поспешила в лазарет.
А Брайан присел на свободное место. Нужно было собраться с силами, вернуться на стены, оценить обстановку, придумать, что делать дальше. Но сил не было. Молодой мужчина вообще не представлял, как тащить на себе всё происходящее. Не представлял, что делать. То пламя, что оставил одержимый, сколько времени оно даст? Десяток минут? Час? А затем лоялисты снова пойдут в атаку, и останавливать их уже нечем.
Из сложных мыслей Брайана вывел звук шагов. В комнату зашёл Чарльз, а сразу на ним и Афина.
— Нам сказали, что его принесли сюда, — с порога объяснил наследник Минакуро.
И оба замерли.
— Он… Умер? — удивился Чарльз, видевший Като живым.
Одержимый действительно казался мёртвым, даже дыхания не было заметно.
— Жив. Но непонятно, придёт ли в себя, — ответил офицер.
Афина, осмелев, прошла к столу. Осмотрела Като.
— На нём… И ран-то нет?
Брайан кивнул:
— Да. Он владеет какой-то формой самоисцеления. Но, насколько я понял, перенапрягся.
Чарльз, ещё раз глянув на одержимого, перевёл внимание на Брайана.
— Огонь пока не стихает. Лоялисты перегруппировались, так десятник сказал. Ждут.
— Да, спасибо, — кивнул офицер.
Он испытал неприятное ноющее чувство от растущей ноши, давящей на плечи. А вместе с ней и подступающее к горлу отчаяние. Брайан лишь очень отдалённо представлял, что вообще может сделать в текущей ситуации. Ценой же его ошибки станут жизни, множество жизней.
Взгляд Минакуро несколько изменился. Чарльз, несмотря на молодость, кое-что понимал в людях, а некоторые очевидные вещи и вовсе замечал сразу. Так умение заметить, что подчинённый растерян и не знает, что делать, его научили замечать едва ли не в приоритете ко всему остальному. Конечно, с ходу раскрыть все мысли и тревоги малознакомого человека он не мог, но знал, куда надо смотреть.
 
— Что с комендантом Хейсом? Я его не видел.
Офицер прикрыл глаза.
— Погиб.
— Я правильно понял, что сейчас ты командуешь гарнизоном?
Брайан поморщился.
— Да, по остаточному принципу.
— Ясно, — кивнул Чарльз.
Офицер ощутил раздражение. Молодой человек, ничего не понимающий в военном деле, говорил с такими интонациями и с таким видом, будто говорит со слугами в своём особняке.
— Не знаю, поможет тебе это или нет, — продолжил Минакуро. — Но скажу. Ошибёшься ты или нет — не так важно. Да, могут погибнуть люди. Но если ты ничего не сделаешь — их погибнет куда больше, — парень покосился на одержимого. — Вон он в разговоре сказал. Делай что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть.
Брайан хмыкнул:
— Важные вещи вы обсуждали, сир Минакуро.
Его раздражение ещё не прошло, но несколько сгладилось. Минакуро не желал грубить, скорее пытался поддержать. А злится на человека, который тебя поддерживает, как умеет… Это как-то низко.
— Вроде того, — тут же нахмурился Чарльз. — Внутренние дела рода.
Офицер не стал развивать тему. Задумался над словами наследника, вспомнил Хейса. В конце концов, никто ведь не ждал, что он, молодой офицер, возьмёт и заменит погибшего командира. Но это не мешает ему сделать всё, что он может сделать. Даже само присутствие командира на стене поднимет дух солдат. Поддержит.
— Спасибо, сир, — поблагодарил Брайан искренне.
Минакуро серьёзно кивнул и пошёл к своей сестре, потеряв интерес к офицеру. А новый командир гарнизона встал и, тяжело прихрамывая, отправился наружу.
— Ты говорил, что он сильно младше тебя, — когда они остались одни, сказала Афина. — а выглядит…
Она потыкала пальцем в бицепс одержимого. Даже сейчас, когда Като выглядел расслабленным, мускулатура под нежными пальчиками одарённой казалась стальной. Затем она надавила на пресс, с тем же результатом. Чарльз, глядя на это, испытал ревность.
— Это не его заслуга, а следствие одержимости, — проворчал наследник.
Афина хитро стрельнула в него глазами, показывая, что заметила его ревность. Чарльз закатил глаза, считая, что подобные шутки сейчас несколько неуместны.
— А вы чего здесь делаете? — вернувшаяся лекарка неприязненно посмотрела на наследников. — Этот гусь в себя не приходил?
Чарльз отрицательно покачал головой:
— Нет.
— Ну вот и не мешайте ему! Раненым нужен покой! Не знали? Вот теперь знаете! — вопреки словам женщина собирала какие-то свои склянки и коробочки с лекарствами.
Наследники переглянулись.
— На нём нет ран, — возразил Чарльз. — Может, он просто спит?
Ульяна хмыкнула:
— Ага, спит. Мёртвым сном. Половина тех, кого я сейчас пытаюсь выцарапать из рук костлявой, в куда лучшем состоянии, чем он. Раны-то он свои исцелил, да только на это не только магия пошла, но и силы организма, — рассказала женщина чуть больше, чем прежде офицеру.
Кое-что об этом она действительно знала. Потому что была лично знакома с создателем этой техники. И знала некоторые недостатки, в том числе и тот, от которого сейчас страдал Като. Одержимый уже изучил достаточно, чтобы исцелять даже страшные, практически смертельные раны. Но для лечения требовался материал. А полностью замещать запасы организма магией он ещё не мог, этот аспект открывался дальше. Демон, теоретически, мог с этим помочь, но магия твари могла как помочь с исцелением, так и сделать ещё хуже. И наверняка сделает и то и другое одновременно.
— Он поправится?
— Ох, цыплята… — Ульяна слишком устала, чтобы сыпать своими остротами. — Подбрось монетку. Орёл — выкарабкается, решка — нет.
Чарльз кивнул, показывая, что понял.