Алекс (СИ)

— Да.
Мама счастлива. Улыбаясь, подходит к нам и подталкивает к выходу. — Идёмте во двор. Софи начнёт спускаться по лестнице буквально через минуту. Пришла пора, мальчик мой. Надеюсь, обменяться кольцами удастся до полуночи. Идёмте. Вперёд!
— Лекс! — окликнув меня, Марко врывается в холл, преграждая выход из дома. — Они приехали! Давай, старик, ноги в руки и вперёд! Дуй к ёлке.
— Нужно познакомиться, — говорю я, нервно поправляя бабочку на шее. — Поздороваться бы, в конце концов…
— Потом, Лекс, успеете обняться. Осталось меньше десяти минут. Регистратор прибыл и ждёт на месте. Пиротехники готовы. Парковые фейерверки сейчас зажгут.
— Мама, отец, пожелайте мне удачи, — обнимаю крепко родных, и вдыхаю поглубже, чтобы ослабить удары сердца. Оно колотится, как бешеное, врезаясь в грудную клетку. Эмоции хлещут внутри на полную мощность.
— Удачи, любимый.
— Делая шаг вперёд, помни, сын, ты мужчина, и ты со всем справишься. Назад дороги нет, — напоминает отец.
— Отличный совет, Тьяго, и он это знает, как и его девочка. Выходим. Ну же! Не толпитесь у двери. Всё готово к церемонии. Пора начинать.
Я делаю шаг, выходя на улицу, и с жадностью вдыхаю прохладный ночной воздух, втягивая носом несколько… щекочущих снежинок..?
Серьёзно???
Поднимаю лицо к небу и не могу поверить. Просто чудо какое-то, а не природная аномалия.
В сумеречном пространстве мелкими хлопьями начинает кружить снег, опускаясь на горячую кожу и тая.
— Господи… Откуда взялся снег? — удивлённо спрашивает мама. — Вы только посмотрите! Снег пошёл. Лет десять назад шёл такой же, помните?
— Это знак, — Гаур приобнимает меня, шагая рядом нога в ногу. Хлёстко похлопывает по спине тяжёлой ладонью. — Венчальный снежок. Кому-то любовь сулит, — радостно хохочет. — Будет тебе счастье, Волчара. Черт! Я рад за вас, старик. Охрененно рад!
Красная дорожка простирается до самой трибуны, за которой ожидает своего часа регистратор брака.
Мы занимаем наши места. Фотограф без суеты делает свою работу, почти не привлекая нашего внимания. И это радует. Хотя бы сейчас не злит.
Вместе со вспышками наземного салюта во дворе раздаётся негромкая медленная музыка, которую выбрала Софи. И чего уж греха таить — под неё мы чувственно занимались любовью пару ночей подряд. Это были идеальные ночи, какие мы ещё не раз повторим.
Я замираю, насквозь прошитый дрожью, мысленно отсчитываю время и её лёгкие шаги, ощущая кожей наше сближение. Затем, не сдерживаясь, оборачиваюсь, чтобы вести её к себе влюблённым взглядом, таким, которым с рождения не смотрел ни на одну женщину.
Она — моя вселенная. В нежном, кремовом, полупрозрачном платье, обшитом мелкими белоснежными цветками, облегающем стройную фигурку. Похожа на Ангела с мерцающей от бликов кожей, только вместо крыльев — длинный шлейф из фаты. А в руках нежный букет орхидей.
Короткое мгновение, и я притяну её к груди, позволю растаять в крепких и одновременно нежных объятьях, дам почувствовать, как сердце бешено выколачивает ритм, пропуская через себя поток наших чувств.
Время, будто застывает вокруг нас, и мы вместе с ним. И лишь пушистый снег валит с небес мириадами снежинок, пытаясь укрыть землю.
***
«Боже, как она сегодня красива…», — смахивая слезу, вздыхают стоящие около цветочной арки подружки невесты.
Отец подводит её ко мне и вручает, бережно вставляя хрупкую ладошку Софии в мою ладонь. Сжимаю руку любимой, чувствуя её дрожь. Смотрю в его глаза и читаю в них искреннее одобрение. Это больше, чем мне нужно.
— Здравствуй, Алекс, — говорит он на русском то, что я уже заучил. — Береги мою девочку, как зеницу ока, люби её и уважай, и я буду благодарен тебе до конца своих дней, — переводит Гаур, стоящий по правую руку от меня.
Мы завершаем момент рукопожатием и оборачиваемся на голос работника ЗАГСа.
— Дорогие друзья! Сегодня все мы здесь собрались, чтобы засвидетельствовать новый союз Алехандро и Софии. Если кто-то против, говорите сейчас или молчите вечно.
Вокруг нас воцаряется натянутая пауза. Я прижимаю свою маленькую к сердцу так крепко, что если бы даже нашлись аргументы против нашего брака, все равно бы не отпустил.
— Дорогой регистратор, не испытывайте терпение молодых! — с играющей улыбкой на губах встревает моя мать. — До полуночи три минуты! Нет здесь таких, кто против. Все «За»!
Мужчина прислушивается к словам моей матери и продолжает:
— Прошу жениха и невесту произнести свои клятвы и обменяться кольцами.
София начинает подрагивать и тихо всхлипывать.
Чувствую, как мои глаза тоже пощипывают слёзы. Достаю из кармана коробочку с обручальными кольцами и наклоняюсь к её ушку, шепча:
— Со, малышка, ты чего? Передумала?
— С ума сошёл? Просто не могу сдержать эмоций. Давай уже своё кольцо, Волк, иначе наденешь мне его, когда я грохнусь в обморок от счастья.
— Люблю тебя, Ведьма, — с замиранием сердца надеваю платиновый ободок на безымянный пальчик под первый удар курантов, доносящийся со стороны ближайшей церкви. — И буду любить в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…
— Люблю тебя, Волк, — Со возится чуть дольше, но успевает это сделать под последний отсчёт времени уходящего года. — И буду любить в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…
— Ура, господа! Свершилось! — перекрикивают друзья первый громкий выстрел новогоднего фейерверка. — С новым семейным счастьем вас, ребята, с Новым годом! — подхватывают все хором, налетая на нас дружной толпой и сжимая в тесном кругу.
— Со? — говорю ей на ухо, рассматривая в небе огненные цветы.
— Что, любимый?
— Давай на полчаса затеряемся? Скажи, что туфля натерла тебе ногу…
— Она слишком удобная, чтобы причинить дискомфорт. Мне никто не поверит.
— На тебе нет бюстгальтера, трусики наверняка крошечные… и он их видел. Видел, Со?
Впиваюсь пальцами в её бёдра, прижимая плотнее к себе.
— Кто?
— Фотограф ваш, — нетерпеливо рычу.
— Нуууу…. — издевательски тянет она.
— Я тебя сейчас придушу…
— Если только сладко, Волк. Оооочень сладко, чтобы я утром не подала на развод…
КОНЕЦ