Моя судьба под твоими ногами

 
Тальяна Орлова
 
Моя судьба под твоими ногами
  
Пролог
 
Быть может, они могли бы назваться самой красивой парой из всех, что стояли перед алтарем этого древнего храма. Невеста – худенькая, невысокая девушка, которую издали можно перепутать с подростком. Ее большие зеленые глаза кажутся еще больше на фоне бледного лица, а губы сжаты так плотно, как если бы вообще не были приспособлены к улыбке. Рыжие волосы прикрыты жемчужной фатой – незачем лишний раз раздражать зрителей жутким цветом волос.
Жених заметно старше невесты. Он высок, широкоплеч; осанка и отсутствие лишних движений выдают в нем воина, тяжелый взгляд – человека, принимающего важные решения, смуглая кожа вкупе с иссиня-черными волосами и темно-карими глазами – представителя высшей расы накхаситов. Но сейчас в мужчине нет привычного величия. И только гордость не позволяет ему опустить подбородок или допустить в выражение лица смятение. Нет, он смотрит на всех свысока, пристально заглядывает в глаза людям и ждет, когда они не выдержат и отведут взгляд. И все отводят – со страхом, презрением, злой усмешкой или уважением – но все делают вид, что каменный пол храма занимает их куда больше невероятно красивой пары, ожидающей хранителя для ритуала венчания.
Он смотрит на всех по очереди, но только не на свою будущую жену – боится, что нервы могут сдать. Ведь где-то есть предел и его выдержке. И тогда он убьет ее прямо здесь – одним ударом, ему плевать, будет ли гадюка страдать или скончается в тот же момент. Ему важно только одно: чтобы ее больше не было. Потому и не смотрит на невесту. Крайдин Сорк больше не может позволить себе ни единой ошибки.
Он говорит тихо – так, чтобы только она могла расслышать:
– Только попробуй ссутулить спину, мразь. И тогда ты не доживешь до завтрашнего дня.
Ему очень важно, чтобы и она не показала его врагам слабости. Предел его выдержке вовсе не в ней, а в этом паническом страхе, что его новоиспеченная супруга добавит повода для насмешек. Но она в ответ фыркает – это почти смех, если бы девушка в этот момент могла смеяться. И говорит тоже тихо, цедя сквозь зубы каждое слово:
– Или я не доживу до завтрашнего дня, демон, или ты. Клянусь всеми богами, я до последнего вздоха буду искать возможность убить тебя.
– Хоть какое-то развлечение, – ответил он ей едва слышно и равнодушно, наблюдая, как вперед к алтарю выходит служитель в темной рясе.
Святой хранитель не может заставить себя посмотреть на Крайдина и рыжую, имя которой не хочет произносить даже мысленно. Но ему придется. Раз уж великий полководец, генерал армии накхаситов влюбился в эту недостойную тварь и решил ей дать свое имя, то у хранителя нет власти его остановить. Хотя сердце старого служителя ноет, ревет от отчаяния. Как мог лучший представитель их рода, великий сын великого отца пасть так низко и назвать своей избранницей женщину, которая не достойна даже находиться в этом святом месте? Неужели Крайдин не понимает, что с этого дня перестанет быть героем своего народа? Но ни один из живущих не посмеет высказать Крайдину Сорку это в лицо. Если он сам не понимает своего позора, то никто не станет рисковать жизнью, чтобы об этом очевидном позоре заявить. Промолчит и святой хранитель. Ему велено повязать этой паре брачные ленты, а остальное – уже за рамками его полномочий. Гости притихли в ожидании, когда же служитель начнет. Но он все медлит, тянет последние секунды. Ведь сердце ревет от отчаянья, а глаза не хотят видеть происходящего.
Крайдин уловил заминку. Заметил, как какой-то мелкий чиновник неловко переминается с ноги на ногу и пытается незаметно отойти подальше, к стене. Почти все гости жмутся к стенам, не хотят находиться возле прохода. Это не та свадьба, которую принято считать праздником. Сегодня народ Накхаса переживает проигрыш в череде побед. Сегодня лучший из лучших, кровь от крови самого короля терпит крах. И Крайдин знает, что никто из присутствующих не осмелится сказать об этом прямо. А ему очень бы хотелось, чтобы кто-нибудь сказал. Если бы сейчас кто-то оказался настолько смел, чтобы закричать «Остановись, Крайдин! Что ты творишь? Что вы все творите, если смотрите на это извращение молча?», то этот человек вмиг бы стал самым близким другом генерала. Но здесь нет смелых.
 
Он мельком смотрит на невесту. Она слишком бледна. Только бы не упала в обморок. Сцепила зубы, спина прямая, подбородок вздернут. Хоть в этом не подвела. Рыжая прядь чуть выбилась из-под фаты, но поправить некому. Никто не захочет прикасаться к невесте. Крайдину пришлось буквально заставлять слуг привести будущую жену в порядок: отмыть, одеть, хоть немного откормить после тюремного заключения и долгого похода. Даже слуги относились к ней с брезгливостью, и кто бы их судил? Может, стоило приказать покрасить ее волосы в черный цвет? Но нет, это бы не помогло. От нее за версту несет гнилым духом ее проклятого племени. Ведьму хоть налысо обрей, она все равно останется ведьмой. Представители высшей расы никогда не вступают в браки с низшими. А ведьмы – низшие из низших. Самый обычный воин из армии Крайдина не опустился бы до того, чтобы изнасиловать ведьму, как не стал бы есть крыс, даже умирая от голода. Есть грань, ниже которой упасть накхасит не может. А Крайдин берет такую в жены… Интересно, хоть кто-нибудь в храме об этом скажет? Хоть кто-нибудь.
Невесту он ненавидит, но она ненавидит его еще сильнее. И произнесенные слова не имеют никакого смысла. Он не сможет ее убить сегодня же, не будучи в этом обвиненным. Не по своей воле Крайдин сейчас стоит в храме, не по своей же воле будет вынужден называть это существо своей супругой. Конечно, он сможет от нее избавиться, если она не успеет первой. Как бы он ни ненавидел невесту, она ненавидит его стократно сильнее.
Марисса мысленно повторяет себе только одно: не заплакать, не позволить мути слез затуманить ее взгляд, не дать ни одному демону повода обвинить ее в слабости. Если она не сдержит слез, то перестанет себя уважать. Она перенесла боль, голод, страх, мучения в тюрьме и была свидетелем убийств, а то, что происходит сейчас, – ерунда. Вся жизнь Мариссы, все ее страдания обретут смысл, когда она сможет вонзить тонкое лезвие в горло мужа и наблюдать, как монстр захлебывается кровью, а свет в его глазах меркнет. Как бы он ни ненавидел ее, она ненавидит его стократно сильнее. И у Мариссы для этого есть основания.
Мерзкий служка в черной рясе и с кривой спиной все-таки сделал шаг вперед и вскинул вверх правую руку. Клоунада начинается. Через несколько минут Крайдин Сорк, генерал армии Накхаса, бастард умершего правителя, станет законным супругом Мариссы, потомственной ведьмы, дочери Раиды, внучки Налары, единственной, оказавшейся так близко к врагу. И пусть голос служки-накхасита дрожит, рука Мариссы в нужный момент не дрогнет. Ведь она все хорошо помнит.
 
Глава 1
 
Марисса до последнего не верила в панику, как дети не умеют верить в то, что привычный мир внезапно может стать другим. И хоть она по местным меркам ребенком уже не называлась, но все равно подсознательно полагала, что старики преувеличивают. Марисса вежливо кивала и вместе со всеми охала, слушая рассказы о накхаситах, которых все здесь называли демонами, но ей постоянно казалось, что беда обойдет стороной: или демоны пройдут мимо Приреченки, или вообще вернутся восвояси, вдоволь награбившись. Или решат присоединить полуостров к Накхасу миром, ведь воинов здесь отродясь не водилось. А сельский староста кивнет, пожамкает губами и согласится – какая крестьянам-то разница, в чью казну налоги уплачивать? Вот так или как-нибудь иначе все и разрешится. Ведь не может быть такого, чтобы все привычное дочиста разрушилось, чтобы осенью некому было собирать урожай, а зимой лопатами разгребать снег с дорог. Ведь не может быть такого, что сегодня люди улыбаются и ходят друг к другу в гости, печалятся, но у их печали совсем другие основания, просто живут, как сотни поколений до них жили, а завтра вдруг всего этого не будет. Никто, собственными глазами не видевший настоящей беды, в эту беду долго не мог поверить. Вот потому-то старики с посеревшими лицами смотрели в землю, а малышня продолжала бегать по дворам и со смехом размахивать палками, играя в героические сражения.