Плебейка (СИ)

– Спорим, ты не сможешь сделать так, – он подбросил оливку высоко вверх, открыл рот и поймал ее губами. Я сделала точно так же, но оливка упала мне за пазуху, откуда я ее, чертыхаясь доставала некоторое время.
– Детский сад, – выдал в итоге Фабий, бросая салфетку на стол, – пойду поработаю, отдохну от ваших воплей.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Но едва Фабий скрылся за дверью, смех исчез, растворился в воздухе, словно его и не было. Меня охватило смущение.
– Ладно, пойду прогуляюсь, – встала и не глядя на Растуса махнула ладошкой в сторону пляжа, – прогулки после еды полезны.
– Не заблудишься? – домин насмешливо подмигнул, – могу проводить.
– Спасибо, но нет, – буркнула тихо. Хочу побыть одна, слишком о многом нужно подумать.
В этом мире я больше трех месяцев. Научилась неплохо говорить на латинском, ознакомилась с историей, культурой, географией. Пусть поверхностно, но достаточно для поддержания разговора.
Здесь много минусов. До сих пор существует патриархат, пусть и не такой отъявленный, как на нашем ближнем Востоке, но ощутимо неприятный. Девочки учатся отдельно от мальчиков, многие профессии женщинам не доступны, развод инициирует всегда глава рода – отец или свекр, а еще я не слышала ни об одной женщине, занимающей руководящий пост даже в людской Ассоциации. О доминах я вообще молчу, порядковый номер наследования императору идет от мужчины к женщине. Пусть девочка и родилась первой, а мальчик вторым, верхнее место в рейтинге займет именно сын. Дочери уходят в конец очереди, плюс ко всему они бесполезные и бесплодные пустышки.
О картах, пари, договорах и говорить нечего. Издевательство.
Но есть и плюсы. Самый явный – в этом мире нет аристократии, как таковой. Ни графов, ни герцогов, ни князей. Любой, у кого есть мозги и цель может возвыситься, подняться от крестьянина до богача, вхожего во дворец императора. Это касается всех жителей империи, кроме доминов, конечно, те вне конкуренции. Но их меньше тысячи, на восемь миллиардов населения – капля в море. Авила говорила правду – можно прожить всю жизнь и ни разу не увидеть домина.
В этом мире нет войн. Одна из причин – громадная Римская империя, занимающая две трети всей суши, слишком сильный противник, чтобы кому-то из других стран пришло в голову на нее нападать, она же и гарант безопасности в мире. Второе – отсутствие религии. Императоры искореняли ее на протяжении тысячелетий. Еще, конечно, непонятные до конца способности самих доминов. Еще Фабий рассказывал, что каждый домин ответственен за провинцию, живет и работает в основном там, а не в родовом замке. А если добавить сюда мои предположения на счет их умений влиять на сознание, то неудивительно, что провинции не бунтуют.
И медицина… Она поражает. Ноги Авилы – это что-то… В нашем мире только-только научились делать бионические протезы, здесь же из клеток выращивают настоящие живые ткани.
Все равно я здесь временно и даже мысли не допускаю, что останусь навсегда. Мой дом там, в Москве. Рядом с родителями, братом, бабушками и дедушками, моей семьей. Сейчас я ходила без очков, смотрела на свой левый мир и тосковала. В нем все близкое и родное – смешные толпы туристов, узкие знакомые по рекламным проспектам улочки родосских городков, круглые столики кафе на площади. Здесь же все чужое. Безлюдный дикий пляж, тянущийся на многие километры, помпезная роскошь, непонятные таинственные домины, замшелый патриархат, какие-то ритуалы, статусы. И пусть мне ужасно интересно было узнать, что такое сакс, и как домины становятся доминами, домой я хотела больше.
Гуляла я долго, ходила взад-вперед по пляжу, сидела на ступеньках, загорала на солнце. И догулялась до выскочившего из ниоткуда громилы, который заявил, что мне нельзя сильно удаляться от особняка. Вот это новость. Я опешила. И чтобы уже окончательно расставить точки над и, увериться, что я пленница, отправилась к причалу.
Как и предполагала, он охранялся. И один из мужчин вежливо пояснил, что без личного распоряжения Фабия Лукреция никто не сможет покинуть остров.
 
Задумавшись, я побрела к дому. Я пока не ощущала себя в западне. Трудно перестроиться, если сохранена видимость свободы. Особняк на пять тысяч квадратных метров плюс огромный ландшафтный парк с бассейнами и цветочными полями, уходящими за горизонт, плюс пустынный живописный пляж – все в моем распоряжении. Дышать было легко, но смутная тревога нарастала, скачок за скачком.
Я не стала переодеваться. Лишь взяла книгу, полотенце и направилась к бассейнам. Купаться не буду. Зачем? Не хотелось бы нырять в свой мир в одном купальнике. Я должна быть готова уйти немедленно со всем необходимым. В одном из бассейнов, самом большом, нарезал круги Раст. Я не стала его избегать, наоборот, подошла к краю и села на шезлонг.
Почувствовал он меня мгновенно. И хоть был на середине бассейна, через пару секунд уже вынырнул рядом. Оперся локтями о бортик, откинул мокрые волосы назад и произнес со смешком:
– Пришла полюбоваться, как я плаваю?
– Ага, – кивнула и открыла книгу. Помахала ладошкой прочь от себя, – давай, продолжай. С удовольствием полюбуюсь.
Раст иронично усмехнулся и одним движением вымахнул из воды. Взял полотенце и промокнул волосы. Я делала вид, что книга намного интереснее ручейков воды, стекающих по скульптурному торсу.
– Лягу рядом, чтобы ничего не пропустила, – он вытянулся на соседнем шезлонге. Я скосила глаза. В поле моего зрения попадала лишь его нижняя часть, но мне хватало… Эх, какое же изумительное у него тело! Вот и не верь сказкам, что домины боги. Каждая мышца, каждое сухожилье, сустав, кость идеальна, как на картинке в учебнике по анатомии. Ни единой лишней складки, бугорка или жирового отложения. Сильные мускулистые бедра, икры, ступни. У меня закололо кожу на пальцах, так захотелось погладить гладкую выемку щиколотки, провести по икроножной.
Я сжала зубы и попыталась вчитаться в тексты Йегошуа. Через пять минут поняв, что философия проходит мимо, я захлопнула книгу и повернулась к Расту.
– Расскажи о доминах. Люди очень мало знают о вас, кроме отличного здоровья и долголетия есть еще какие-нибудь интересные способности?
Парень приподнялся на локтях.
– Есть, – ответил с лукавой улыбкой. – Например, я могу заниматься любовью много дней подряд, не переставая. – Я ошарашенно вытаращила глаза, Растус подмигнул, – ну типа домины умеют управлять любыми процессами в организме на клеточном уровне.
Я сглотнула и пробормотала смущенно:
– Давай без этого… Меня интересуют нормальные способности.
– А эта разве не нормальная? – он дурашливо всплеснул руками. Я грозно нахмурилась. – Ладно – ладно, что ты хочешь знать?
– Все! – я энергично потерла руки в предвкушении. Хорошо, что я решила забыть об обидах, неудавшемся насилии, взаимных оскорблениях, язвительных шутках. Еще Цицерон сказал – худой мир лучше доброй войны. А мама учила, что злиться непродуктивно и не мудро, обидчивость и гнев вредят не только отношениям, но и физическому здоровью. Умная женщина не станет долго дуться, прежде всего, это вредно для нее самой.
Раст тоже стал вести себя по-дружески. Правда иногда в его глазах проскальзывало что-то совсем не дружеское, голодное и дикое, но в основном, в последнее время он со мной корректен, доброжелателен и не выходит за рамки. Словно ему действительно нравилось со мной общаться. Или он развлекается за мой счет? Плевать. Мне он нужнее, чем я ему. После ухода Авроры в доме не осталось ни одного человека, с кем можно было просто поболтать.
– Правда, что вы не рождаетесь доминами, а становитесь после посещения сакса? – задала первый, самый главный вопрос.
– Откуда ты знаешь о саксе? – он удивленно приподнял бровь.
– Твой брат рассказал.
– Не думал, что вы так близки, – Растус отвернулся к бассейну и некоторое время смотрел на воду. Его молчание я приняла за положительный ответ. И чтобы не потерять фору, сразу же задала следующий вопрос.