Риск (ЛП)

Я села в постели, нахмурившись, думая о словах Кэрри. Младшая сестра сказала мне, что моя собственная мать видела во мне соперника с той минуты, как я достигла половой зрелости. На каком-то уровне это было верно для всех нас. Но я — самая старшая, первая, у кого сформировалось женское тело, которое просто невозможно было скрыть.
Мейсон Монтгомери.
Это имя всегда было рядом, просто большую часть времени я отказывалась думать о нём. Мейсон был не единственным среди многочисленных мужчин матери, кто непристойно смотрел на меня. Он появился в нашем доме, когда я была в средине предпоследнего года старшей школы в душной сельской глуши и задавалась вопросом, что, чёрт возьми, произойдёт дальше. Меня уже лапали самые разные парни, которые всегда оказывались мудаками, но я не позволила ни одному из них оказаться у меня между ног. Причина была проста. Я не хотела закончить жизнь, как мать, которая забеременела в подростковом возрасте, продолжая потом совершать ошибку за ошибкой. Лора тащила за собой вереницу детей, живя жизнью, которую она никогда не хотела.
Нет, я была умнее, чем когда-либо была Лора Ли. По крайней мере, так продолжалось до тех пор, пока Мейсон Монтгомери не уложил меня на спину в кузове своего грязного пикапа.
На тот момент мы были знакомы с ним около месяца. Он всегда был щедр на комплименты и другую подобную ложь. Мейсон выяснил, где я совершаю свои долгие прогулки, и тоже внезапно оказывался там, притворяясь, что это просто случайность. Я знала, — это не совпадение, но всё равно была в восторге. Мейсон не был прыщавым мальчиком. Он был мужчиной, с жёсткой бородой, и пахло от него бензином и табаком.
Мейсон обладал мощной сексуальностью. А я была достаточно наивна, чтобы поверить ему, когда он сказал мне, что не трахал мою мать. Он заверял, что они друзья, а заезжал за Лорой и её красными каблуками три вечера в неделю только для целомудренного, чистого развлечения (например, для мини-гольфа), потому что ему было жаль её.
Сначала мы просто много целовались. Затем я сняла рубашку, и он толкнул свой твёрдый член в мою руку, пока не кончил со взрывным стоном. Но Мейсону быстро надоели мальчишеские игры. Он хотел попасть внутрь. Да поможет мне дьявол, но этот мужчина так околдовал меня, что я не заботилась ни о риске, ни о последствиях. Я просто хотела что-то сделать с пульсацией между ног, и он точно знал, как решить эту проблему.
Я так и не поняла, как про всё узнала Лора. Мейсон уже сбежал, покинув город менее чем через двадцать четыре часа после того, как я объявила ему результат наших развлечений. Я не должна была удивляться, но это всё равно больно задело. Лора впала в депрессию, что было странно для неё. Обычно она с лёгкостью переходила к новому мужчине. Но после того как Мейсон бросил её, не сказав ни слова, она слушала грустные кантри-баллады и плакала, пока у неё не пошла кровь из носа. Так я поняла, что Мейсон лгал мне так же сильно, как я лгала себе.
Однажды поздним весенним вечером Лора вошла в парадную дверь нашего покосившегося арендованного бунгало и направилась прямо к тому месту, где сидела я, склонившись над домашним заданием. Она сильно ударила меня наотмашь, а сёстры ахнули. Она сказала мне то, что мать никогда не должна говорить своей дочери, и я ответила словами, о которых дочь никогда не должна даже думать в разговоре с матерью. В ту ночь девочкам Ли пришёл конец. Мейсон забрал у меня невинность тела, но именно в этот момент я начала терять невинность сердца. Однако это то, что должно было произойти. Иначе я не смогла бы отдать частичку себя в объятия незнакомых людей.
— Трули? — в мою дверь тихонько постучала Стефани.
— Тебе что-то нужно? — немного резко откликнулась я.
— Я слышу сквозь стены, как ты рыдаешь.
Я попытался отдышаться. Я даже не осознавала, как сильно плакала.
«Ты разваливаешься на куски, Трули Ли».
— Извини, — сказала я через закрытую дверь, — у меня застряла заноза.
Она рассмеялась.
— Вы, южанки, так это называете?
 
Я вскочила с кровати и начала натягивать первую попавшуюся одежду.
— Иногда, но не в случае с Кридом Джентри.
Я слышала, как Стефани неловко шаркала в коридоре. Она пыталась быть другом, даже если это было не в её правилах.
— Хочешь поговорить об этом, Трули?
— Не сейчас, — я застегнула джинсы и открыла дверь.
Стефани стояла, прислонившись к косяку. Она бросила на меня странный взгляд, близкий к жалости.
— До меня дошли кое-какие слухи, — сказала она тихим голосом.
Учитывая род занятий Стефани, я могла догадаться, о чём ходили слухи.
— Это так? Хочешь поделиться сплетнями?
Она отступила, пока не упёрлась в стену и откинула голову назад.
— Фамилия Джентри показалась мне знакомой. Я никогда не принимала ставок на подпольные бои. Просто это слишком жестоко на мой вкус. — Она слабо улыбнулась. — У меня есть принципы.
Я скрестила руки на груди.
— Но ты кое-что знаешь.
Она перестала улыбаться.
— Да.
— И есть инфа о Криде?
— Да. Я надеялась, что это неправда. Я знаю одного парня, друга моего отца. Он живёт в Вегасе, но иногда приезжает в Феникс. Я сделала вид, будто мне интересны эти бои, о которых всегда слышала, но на самом деле хотела узнать шансы.
— И какие они?
Она ответила без колебаний.
— Плохие, Трули. Слишком много зелёных ставят на то, что Крид вообще никогда больше не встанет.
Я осела на пол. Стефани села рядом со мной. Я не могла думать, как мне справиться с такой потерей. Мне просто нужно было идти туда, где люди находили веру, надеясь, что мне она не понадобится.
— Ты хочешь омлет? — спросила я, — мне хочется готовить.
— Трули.
— Не знаю, остался ли у нас сыр. Если нет, я чем-нибудь оживлю.
Стеф медленно кивнула.
— Я бы съела омлет.
— Окей.
Я работала быстро и старалась не вспоминать, когда в последний раз стояла перед плитой ранним утром. Криденса выманил из постели звук моего пения. Он стоял в дверях, бесстыдно обнажённый, наблюдая и слушая.
Стефани взяла Долли на руки и села за стол, пока я переворачивала омлет.
— Хороший подарок, — сказала она, кивнув в сторону швейной машинки, до сих пор стоявшей в гостиной.
Так оно и было на самом деле. Я сделала достаточно долгую паузу в приготовлении пищи, чтобы выглянуть из-за угла. Никогда ещё я не была так удивлена, как накануне, когда вернулась домой и обнаружила машинку. Я не могла понять, где Крид её нашёл и как он вообще понял, что искать. Только однажды я упомянула педальную машинку бабушки Джун, но Крид, должно быть, запомнил каждое слово, потому что он всё понял совершенно правильно. Из всех подарков, которые я получала от мужчин на протяжении многих лет, ни один никогда не значил так много, как этот.
Стефани проглотила порцию омлета, а затем посмотрела на часы.
— Чёрт, — проворчала она, — мне нужно идти на занятия.
Я сделала глоток кофе, хотя для меня он был таким же безвкусным, как и всё остальное сегодня.
— Как ты, Стеф? В последнее время мне следовало спрашивать тебя чаще.
Она слегка поморщилась.
— Со мной всё будет в порядке. Хочу сказать, я справлюсь.
— Ты так и не сказала мне, с чем именно тебе нужно разобраться.
— Нет, — криво усмехнулась она, — не сказала. — На этот раз Стефани отнесла тарелку в раковину и вымыла. Я наблюдала, как она тщательно высушила её и убрала обратно в шкаф. Она указала на моё плечо. — Что ты там сделала?
— Порезалась бумагой, — ответила я, взглянув на плечо, о котором шла речь. На моей свежей татуировке всё ещё была повязка. Крид не спрашивал.
Я подождала, пока Стефани уйдёт, прежде чем медленно снять повязку. Корд проделал фантастическую работу. Лепестки магнолии имели неземной вид. Я уставилась на аккуратно вписанную дату. Почему я не сказала Корду указать год?
«Потому что это не просто один год. Это все годы. И никогда не закончатся».