Полозов. Мёртвый сезон. Том 2

Пете показалось, что даже патрулей, которые вчера сновали в неимоверных количествах и во всех направлениях, стало намного меньше.
Понятно, что о второй Базарке сейчас говорить не стоило, там сейчас происходили свои разбирательства, к которому относительно спокойная часть города не имела никакого отношения, но то что в Светлореченске стало немного спокойнее, по сравнению со вчерашним вечером – уже успокаивало.
Подъезжая к воротам колледжа, Петя слегка притормозил, чтобы вписаться в приоткрытые створки. Выехав из поместья заблаговременно, он постарался прибыть раньше основного потока студиозов, чтобы не привлекать внимания своим эффектным появлением.
Сам он так не считал, но прекрасно понимал, что после его последних выходок, ему и его «Барсу» будет выделено основная доля внимания из всего потока сплетней и новостей.
Заглушив двигатель, Полозов, не торопясь, вытащил из притороченного сбоку кофра рюкзак с учебниками. После чего активировал щит и направился ко входу в учебное заведение.
– Привет, Петя, – ехидно поздоровался с ним знакомый голос, когда он стоя перед расписанием, вывешенным в холле, пытался сообразить, какой сегодня день недели. – Решил, всё-таки, подмазаться к Бестужевой? Зря стараешься.
Сначала Петя не сообразил, о чём говорит Ирина Некрасова, а потом лишь досадливо поморщился. Если первая лекция сегодня у них по прикладной артефакторике, значит – сегодня среда.
– Я, вроде, как освобожден от занятий, – пожал плечами Петя, внутренне досадуя, что он, оказывается, приехал намного раньше, хотя мог спокойно отоспаться дома эти полтора часа, вместо того, чтобы сейчас соображать, куда деть внезапно образовавшееся «окно».
– Ну, конечно, – недоверчиво хмыкнула Некрасова. – А приехал ты просто так, чтобы убедиться, что лекция будет проведена, да?
Отвечать этой трещотке не имело смысла, поскольку Некрасова все равно сделает свои выводы. Так что не стоило и заморачиваться, всё равно от её насмешек это не избавит.
Так что Петя предпринял то, что зарекомендовало себя уже давно – полное игнорирование.
Постепенно собирающиеся возле аудитории студиозы вели себя довольно предсказуемо. Кто-то демонстративно не замечал Полозова, словно он был пустым местом, кто-то презрительно фыркал, но так, чтобы Петя это обязательно заметил.
Кто-то вообще одобрительно хлопал его по плечу или отвешивал искренние комплименты, выказывая восхищение случившимся на прошлой лекции по артефакторике.
А кто-то, как появившийся Громов, обжёг его ненавидящим взглядом, сходу развернувшись и направившись в его сторону.
Судя по походке, Громов был на взводе. Петя, грешным делом, подумал, что сейчас может повториться то же самое, что и в прошлый раз. Но к его удивлению, Громов пока держал себя в руках.
– Отойдём? – хмуро протянул он, даже не утруждаясь приветствием.
Пожав плечами, Полозов первым развернулся, уходя, чтобы их разговор не стал общественным достоянием. Собравшиеся студиозы немедленно навострила уши, надеясь не пропустить ни слова из того, что сейчас прозвучит. Судя по слабым вспышкам, некоторые вообще не стесняясь активировали конструкты, должные помочь в подслушивании.
– Ну что ты от меня хочешь? – устало вздохнул Петя, незаметно концентрируя на кончиках пальцев собранную силу. – Мы же уже всё решили.
– Решили? – прошипел Громов. – Да ты знаешь, что вообще наделал? Из-за тебя всё произошло, Полоз. Сидел бы тише воды, глядишь и нормально бы всё было.
– Я уверен, что у меня и так всё будет нормально, – заверил его Петя. – Ты, наверное, не понял, Гром. Ни ты, ни твои собачки мне не нужны. Живите, как жили. Будете трогать меня, пожалеете. Достаточно ясно?
– Реванш! – процедил Громов. – Я требую реванш!
– Это не запрещено, – пожал плечами парень. – Ты можешь требовать сколько угодно.
– Ты отказываешься? – удивился он.
– А что мне радоваться? – в свою очередь изумился Полозов. – Зачем это мне? Это не пари, не оскорбление рода, чести. Какой мне смысл в твоём реванше?
– Пари? Какое, к чертям, пари?
 
– Ну да, – замялся Полозов, которому в голову пришла неожиданная идея. – Слушай, Громов. Как насчёт пари? Ты ставишь что-то, я ставлю что-то. Победитель забирает всё. Вот на таких условиях ты бы мог меня, наверное, заинтересовать. Только ставки должны быть весомыми.
Петя понимал, что Громов ни за что не согласиться, и тот моментально это подтвердил:
– Деньги? – презрительно фыркнул Громов. – Так и знал, что в тебе всегда было больше от торгаша, чем от дворянина. За обычную бумагу сражаются только наемники.
«Знал бы ты сколько „сражался“ за нее я», – подумал Полозов, но вслух, естественно, не стал ничего говорить.
– Ну зачем сразу деньги? – раздражённо поморщился Полозов. – Услуга, какие-то привилегии, что-то ценное, наконец....Что готов поставить на свою победу? В общем так… Думай, решай, потом мне скажешь.
Развернувшись, Петя с досадой увидел идущего в их сторону преподавателя прикладной артефакторики.
– Полозов? – холодно процедила Бестужева. – А ты что здесь забыл? Я, как и обещала, зачёт тебе поставила. От моих лекций на этот год ты официально освобожден. Так что, видеть тебя в моей аудитории у меня нет ни малейшего желания.
– Доброе утро, Анна Сергеевна, – вежливо поприветствовал её Петя. – Не нужно так нервничать, я уже ухожу. Хорошего вам дня.
Взглянув на задумчивого Громова, Петя неожиданно подмигнул ему, чем вызвал только его страдальческую гримасу.
Эти полтора часа, пока будет идти лекция Бестужевой, были в полном его распоряжении, и куда их деть, Петя совершенно не представлял. В «Орхидею» было ехать ещё рано, поскольку, как догадывался парень, казино в такую рань ещё даже не будет открыто.
А уж найти там Афанасия, в это время, было задачей ещё более затруднительной. Вряд ли этот парень проживет в самой «Орхидее».
Раскладывать по полочкам информацию, от которой голова Полозова была готова вот-вот взорваться, парень решил в помещении столовой колледжа, где за стаканом чая, с каким-нибудь круассаном или булочкой, гораздо приятнее и легче думается. Нужно было понять, как жить дальше.
Направившись в столовую, которая всегда работала с раннего утра, Петя был неприятно поражён количеством решавшихся переждать первую лекцию здесь. Он-то справедливо считал, что окажется здесь в полном одиночестве.
Взяв с раздачи сразу два стакана с чаем, Полозов не забыл прихватить на поднос несколько булочек, от которой ещё шёл запах сладкого теста с изюмом и карамели.
Прошествовав за самый дальний столик возле широкого окна, Петя уселся к нему спиной.
Пока он разделывался со вторым завтраком, меланхолично двигая челюстями, в голове неминуемо всплыл вчерашний разговор с Туманом. Где старик откопал данную информацию, Петя не знал. И на этот вопрос Туман ему так и не ответил.
Сейчас на одной стороне весов совести Полозова было полное и безоговорочное доверие Туману, который до этого момента никогда и не в чём его не обманывал, а вот на другой чаше – закономерно возникающие сомнения, поскольку информация, кроме слов Тумана, ничем не подтверждалась.
Когда Петра отправляли из столицы в Светлореченск, парень, естественно, не мог знать полной картины того, что происходило в высшей аристократической лиге. Ну никак не может знать ребёнок того, в чём даже умудрённые взрослые не до конца разбираются.
– Я ничего не хочу утверждать, но информацию к размышлению я тебе дам, чтобы ты сам думал, – глухо произнёс тогда Туман. – Твоя мама, в последние месяцы жизни, проходила лечение в одной из столичных клиник «Эскулапъ». Можешь спросить любого в империи, какой род считается лучшими лекарями империи.
– И какой же? – нахмурился Пётр.
– Скаржинские, – коротко ответил старик.
Скаржинские.
Род, имевший польские корни, был довольно известен в Светлореченске, но вот то, что Скаржинские владели сетью столичных клиник, стало для парня открытием. И неудивительно, так как до сих пор в зоне интересов парня лежало то, что находилось в пределах Светлореченска и его ближайших окраин.