Бунтарка и Хозяин Стужи (СИ)

— Музицировать. Вышивать. Общаться с другими женщинами, — перечисляет он. — Я прикажу привезти вам из города любовных историй, если для вас принципиально чтение.
Невероятно!
— Музицировать не обучена, — говорю я. — Вышивать и шить умею, но не люблю. Что же касается книг, я хотела побольше узнать о своей магии…
— Все, что вы хотите узнать о магии, вы можете спросить у меня.
— Но…
— Это не обсуждается, Ливия.
Он не его величество, он просто баран! Озвучивать это я не стала, потому что… ну никто он мне, чтобы ему еще и озвучивать свои искренние мысли. Снежный, видимо, ждал, что я что-то скажу, и я улыбнулась:
— Благодарю за то, что освободили непутевую меня от последствий употребления излишков зелья, — я сделала реверанс. — Не смею больше отвлекать вас от важных государственных дел. 
Его величество сверкнул глазами, развернулся и вышел. Только снежный вихрь пронесся по комнате. Я же вскинула голову и тоже направилась к дверям. Может, я и не умею музицировать, но умею много всего другого, и я никому не позволю так со мной разговаривать и обесценивать меня и мою жизнь. Даже его снежностям!
Поэтому и голос мой звучал иначе, более спокойно, глубоко, решительно, когда я обратилась к застывшим у дверей воинам:
— Проводите меня к брату.
* * *
Хьяртан-Киллиан Эртхард
Общение у них явно не складывалось. Хьяртан привык к повиновению, к тому, что все женщины, которых к себе приближал, слушались его беспрекословно. Не возражали, не проявляли недовольство… И уж тем более им не приходило в голову по поводу и без повода показывать свой дерзкий нрав.
Может, ему просто везло до недавнего времени и дерзких в его окружении просто не было?
Зато теперь есть. Одна зеленоглазая проблема, которую в иные моменты хотелось посадить на цепь, а в другие… целовать до умопомрачения.
Ливия Селланд была дочерью обычного торговца, пусть и зажиточного, но никак не аристократа, а вела себя так, словно являлась по меньшей мере маркизой или и того больше — настоящей принцессой.
Дерзкая. Яркая. Так непохожая на всех тех прелестных, кротких созданий, которые его окружали.
В библиотеку ей захотелось… Его величество хмыкнул. Не каждому придворному позволено входить в самую богатую сокровищницу знаний Драэра. К иным книгам и вовсе доступ был только у правящей семьи, и к ним же относились рукописи, в которых говорилось про редкую, уже почти забытую солнечную силу.
И, по ее мнению, он просто должен взять и пустить ее в святая святых? Девчонку, о которой почти ничего не знает. Незнакомку, которую окутывает, как семью вуалями, тайна за тайной.
Нет, пока не поймет, что на самом деле представляет из себя эта девушка, пока не выяснит, кто ее мать и как носительница столь редкого дара на протяжении многих лет могла оставаться для Снежных незамеченной, будет с ней осторожен.
И постарается не терять голову, как несколько минут назад.
Ларги все подери! Вот зачем надо было ее целовать?!
В чем-в чем, а в силе он сейчас точно не нуждался. После вчерашних событий Хьяртан ощущал, как в нем бурлит жизненная энергия, и спасибо за это стоило сказать солнечной девушке.
А вместо «спасибо» они опять поругались. И он снова о ней думает, с раннего утра, едва проснувшись, а ведь не должен и…
— Ваше величество, просители уже в замке. Сегодня собралось немало.
Подошедший слуга почтительно поклонился, прервав ход мыслей своего повелителя.
Просители… По старой традиции за несколько дней до Ночи тысячи огней в замок съезжались люди со всех уголков Севера, чтобы обратиться со своими проблемами и тяжбами к правителю Драэра. Просящих всегда было много, а если сегодня, судя по словам слуги, еще больше, он застрянет в тронном зале до поздней ночи. И, может статься, что сегодня и не закончит.
— Хорошо. — Снежный решительным шагом направился к лестнице.
Ошейник… Утром маги, которым было велено изучить странное украшение, огорошили его интересным сообщением. Инкрустированное слезами гротхэна сокровище, по словам придворных умников, должно было ни много ни мало сдерживать, подавлять солнечную силу.
 
Интересно, Ливия в курсе, что это за «безделушка»? Он так и не спросил… При виде нее, без сознания, такой беззащитной, нежной… совершенной, забыл и об ошейнике, и о его действии.
Вообще все мысли выветрились из головы.
Снежный поймал себя на том, что снова о ней думает, снова рисует перед мысленным взором яркую, дерзкую красавицу. С трудом вернув себя в реальность, переступил порог тронного зала и, не обращая внимания на кланяющихся придворных, прошел к угнездившимся в роскошном алькове креслам. Одно занимал он, другое однажды займет королева Драэра. Какая-нибудь принцесса с Золотых берегов, или наследница Клантаны, или Ардена. Вариантов было много, но от мыслей о женитьбе Хьяртан, в отличие от мыслей о Лив, отмахнулся с удовольствием и сосредоточился на первом просителе.
Вернее, просительницах. Ими оказались уже хорошо знакомые ему родственницы Ливии. Мачеха и сводная сестра. На заплаканных лицах обеих читалось столько боли, столько отчаянья, что даже ледяное сердце при виде них могло растаять. Вот только сердце его величества при воспоминании об отродье Стеллы Селланд каменело. К тому же наказать он должен не только щенка, но и эту су… его мать.
За то, как обошлась с беспомощным ребенком. Не просто выбросила его за порог, как мусор, — заточила в Башне безумцев.
— Ваше величество! — на выдохе прорыдала вдовица, падая на колени и дочь заставляя упасть рядом. — Взываем к вашей милости, к вашей пощаде! — не то взвыла, не то заскулила, прижимая к груди дрожащие пальцы. — Помилуйте моего мальчика, умоляю! Накануне такого праздника… Помилуйте… Сжальтесь!
Сжалиться? Просто отпустить? Чтобы мерзкий крысеныш решил, что ему все сошло с рук, и продолжил и дальше «случайно» захаживать к городской ведьме и травить беззащитных нэри? Или закрыть глаза на то, что сделала с Фабианом его мать? По случаю праздника?
Вряд ли.
Хьяртан чуть заметно улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, с оттенком насмешки в голосе сказал:
— Вам следовало явиться в Эрнхейм завтра, нора Селланд. Сегодня еще рано. Но не переживайте, возвращайтесь домой, в Борг, а завтра за вами придут и доставят в замок.
— Придут? — машинально смахнув слезы, прошептала женщина. — Доставят?
— Само собой. Вы имеете полное право присутствовать на казни сына, норра, — спокойно ответил Снежный, после чего, возвысив голос, объявил: — Я присуждаю ему пятьдесят ударов плетью, а потом — под лед во Вдовью реку. Сумеет выбраться, справится с течением — останется жив. Нет — отправится туда, где самое место мерзавцам и насильникам вроде вашего сына.
Хьяртан кивнул страже и, прежде чем женщины успели прийти в себя, осмыслить приговор, их подхватили под руки и поволокли к выходу из зала, а их место занял следующий просящий.
  
❄ Глава 11 ❄
 
Ливия Селланд
— Исправить — исправим, вылечить — вылечим, но потребуется время. И пока что я не могу даже приблизительно сказать, мой мальчик, сколько. Придется набраться терпения.
Я сидела, затаив дыхание, сжимала руку брата и смотрела на Каэтана, как, наверное, смотрит истовый верующий на статую Богини-матери. Пожилой целитель был серьезен, говорил уверенно и твердо, и, наверное, поэтому я верила каждому его слову.
Нужно время? Мы готовы ждать! И так уже долго ждали, а теперь, когда появился проблеск надежды…
Главное, чтобы его снежность не попросил нас из Эрнхейма, когда стану ему не нужна. Я невольно поморщилась, вспомнив о своем утреннем помешательстве, о поцелуе, от которого до сих пор горели губы, и о… резких словах этого чурбана.
В библиотеку мне, видите ли, нельзя… Вот так просто? Не успела я даже заикнуться, как его властное величество тут же меня заткнули.