Вдоль границы тумана (СИ)

От его слов в душе Миланы поднялся целый вихрь из надежд и ожидания, что он может переместить её домой. Она послушно слезла с кровати и подошла к мужчине.
— Зайди внутрь той клетки. — Он махнул рукой в сторону странного сияющего синеватым светом фонтана, возле которого возвышалась большая клетка из тонких прутьев.
— Это ещё зачем? — девушка опасливо покосилась на клетку.
— Ты же попросила, чтоб я тебя перенёс домой. Вот и приходится искать способы, — притворно вздохнул принц.
Милана поспешила внутрь клетки, и он сразу же закрыл за ней дверь, скомандовав:
— Разденься полностью. Сними всё.
— Не буду! Не прикасайся ко мне, не смей! — Она разозлилась на свою доверчивость: «Вот сейчас, глупая, тебе никуда не убежать и не защититься, войдёт и изнасилует!»
Принц нетерпеливо пожал плечами:
— Ну что ж, раз не хочешь сделать сама… — Он взмахнул рукой, и синеватое пламя мгновенно уничтожило всю одежду на Милане. Девушка взвизгнула от неожиданности и страха, одновременно испытывая стыд от своей наготы, и обхватила себя руками. Но мага, похоже, она совершенно не волновала. Он сказал короткое заклинание, и Милана, собиравшаяся выдать гневную тираду, неожиданно осознала, что не может говорить и даже не получается издать хоть один звук. Орлик продолжил произносить заклинания и выполнять магические пассы руками.
Вдруг в клетку прилетели какие-то чародейские светящиеся круглые знаки. Они легли на плечи, живот, лоб, бёдра и на спину. И началось ужасное. Милана почувствовала в местах, где прикоснулись те символы, невыносимое жжение, словно её жгло раскалённое железо. Девушка беззвучно закричала, обезумев от жестоких страданий. Милана захотела сбросить с себя жгущие кожу знаки, но тело больше не слушалось и не падало на пол, удерживаемое неведомой силой в воздухе. Неожиданно Милану что-то перевернуло вверх ногами.
Она увидела, что клетку стремительно заполнило огромное количество различных змей. Шипя, они все резко кинулись на девушку и начали кусать. Казалось, не осталось ни одного живого места на её теле. Они впились даже в её глаза, лицо, голову, губы, достав и язык во рту, открытом в беззвучном крике. Чудовищная боль взорвала мозг, но Милана находилась в сознании, и избавления от жесточайших мук всё никак не наступало. Она чувствовала, как кровь струится со всех ран, и ничего не видела ослепшими глазами, и не могла кричать, разве что лишь открывать окровавленный рот, не произнося ни звука, словно рыба, выброшенная на берег. И не было конца этой кошмарной пытке, длившейся целую вечность. Змеи продолжали бросаться на жертву, прокусывая кожу и вырывая кусочки плоти.
Руны на девушке передали магу момент, когда из-за причинённого стресса внутренняя энергия её тела подошла к максимальному пику. Орлик, продолжая произносить заклинания, приблизил ладони к источнику и подтолкнул его энергию в сторону Миланы. Магические ручейки устремились к окровавленному телу и начали проникать сквозь нанесённые змеями раны. Принц в это время растворил наполнивших клетку рептилий в воздухе. И хотя они были иллюзорными и вызваны магом из сознания жертвы, боявшейся змей на своей родной планете, но кусали по-настоящему.
Вдруг Орлик увидел то, что так надеялся получить в ходе эксперимента, и испытал восторг от достигнутого успеха. Кожа девушки замерцала синеватым светом, все повреждения и кровь исчезли, словно и не было. Тело жертвы не только смогло впитать магию этого мира, но и к тому же приличное количество, достаточное для собственного исцеления. На такую удачу принц даже не рассчитывал. Взмахом руки он перевернул Милану и поставил на ноги. Когда Орлик перестал поддерживать её своей энергией, она шлёпнулась на пол клетки в полубессознательном состоянии. Сияние от её кожи рассеялось.
Маг прошёл в комнату, куда поселил свою «подопытную мышь», произнёс заклинание, и одна из стен отъехала в сторону, открыв большую гардеробную. В ней стояли длинные ряды вешалок с различной мужской и женской одеждой на любой вкус и цвет. Здесь находились не только все виды национальных костюмов и платьев, бывших в обиходе народов семи королевств Девальвира, но и большое количество современной одежды с родины Миланы. Сняв с вешалки длинное синее платье простолюдинки Корвена, принц вышел и движением руки заставил стену задвинуться на прежнее место. Подойдя к клетке, он швырнул платье внутрь и приказал:
 
— Надень его.
У Миланы после перенесённого ужаса практически не оставалось сил, но дикий страх, что кошмар может повториться, если она не подчинится приказу этого жестокого чудовища, придал энергии. Дрожа всем телом, девушка поднялась на ноги и натянула на себя платье. Орлик открыл дверь клетки и указал на вход в комнату:
— Возвращайся к себе. Скоро будет еда.
Милана молча подчинилась и поторопилась зайти в свою «тюрьму», как она в мыслях стала ещё вчера называть это место. Измученное сознание отказывалось воспринимать происшедшее в клетке, девушка чувствовала себя опустошённой и сломленной. Она была готова выполнять любые приказы этого бессердечного зверя, только бы тот ужас не случился снова. «Лучше сразу умереть!» — подумалось ей.
 Глава 7. И кувшин умеет летать 
 
На следующий день Орлик пересёкся с матерью возле тревовников[i]. Она собралась на прогулку верхом и предложила сыну присоединиться. Королева надела модный тёмно-синий костюм для верховой езды, который идеально подчёркивал все её прелести. Длинные волосы были закручены в массивный конский хвост. Релькия всегда носила эксклюзивные вещи от самых лучших стилистов, имела безупречный вкус и считалась одной из самых красивых женщин в Девальвире. В то же время в других королевствах ходили слухи и разные истории о жестоких забавах королевы Корвена, поэтому после странной смерти её мужа, отца Орлика, никто не стремился просить её руки.
Принц надел один из своих охотничьих костюмов в надежде, что получится поохотиться. Для прогулок на тревах обычно использовалась дорога, которая пролегала мимо зимнего леса, где в прошлый раз была охота с послом на сурелов. И вполне возможно, на пути попадётся дичь. Пока мать ехала рядом, наследник трона рассказывал о ходе эксперимента с земной девушкой и описал, как магия её исцелила.
— Вот как? Значит, её тело не чуждо нашей магии… — Королева подняла брови от удивления. — Если бы ты просто напитал её энергией, чтобы привязать к нашему миру — это одно. Но, знаешь ли, сын… Магия не подчиняется тому, кто не принадлежит Девальвиру. А девчонка сумела себя исцелить! Ты и сам понимаешь, что такое доступно далеко не всем магам… Всё это очень странно, и, могу предположить, божественные наблюдатели рано или поздно узнают о ней.
— Думаешь, она сможет вызывать настолько сильные волнения энергии, что будет замечена? Мои защитные чары над лабораторией достаточно мощные, беспокоиться не о чём, — принц поспешил заверить мать. Если в Девальвире рождался человек, в тело новорождённого сразу проникала магия источника, принадлежавшего народу той страны. И малыш уже был способен немного использовать её. Но в пять лет, когда его тело окончательно подготовилось полностью вместить в себя энергию, ребёнок проходил специальный обряд. И после начиналось обучение маленького мага. В пятилетнем возрасте его сила, какой бы она ни была, маленькой или большой, сразу же замечалась божествами, и данные о ребёнке вносились ими в Книгу Учёта живых Девальвира.
— Думаю, надо перестраховаться, — задумчиво ответила Релькия. — Если пострадает наш народ, тебе некем будет править в будущем. Придётся пока оставить эксперименты над девчонкой. Одень на неё браслеты, запрещающие магию, и не выпускай из своей лаборатории. Надоест — убей. Ну, не мне тебя учить, ты уже большой мальчик, — при последних словах голос королевы смягчился, и принцу даже показалось, что в них прозвучали оттенки любви.
Но, зная мать, он в подобное не поверил. Окажись Орлик на месте своего старшего брата Тинневера, то восемь лет назад был бы отдан туману. Релькия абсолютно спокойно отправила тогда сына в жертву. И с тех пор имя принца Тинневера запрещено упоминать в королевстве Корвен. Орлик очень скучал по брату, который всегда о нём заботился и искренне любил, но страшился показывать это матери. В гневе она была способна на невероятные жестокости. Поэтому он не стал возражать и сейчас её словам: